незнакомка. Потрясающие глаза. А это лицо – само совершенство! Искупай ее и дай нормальную одежду, и она сойдет за царевну.
– Не бойся, моя дорогая, – сказал он. – Как я могу помочь тебе?
Даная решила изобразить из себя жертву, надеясь вызвать у царя сочувствие. Она упала на колени и зарыдала.
– Мой господин, я Даная, принцесса Аргоса. Мой отец, царь Акрисий, прогнал меня. Я молю о твоей защите!
Сердце Полидекта ее слова не тронули. А вот шестеренки в голове закрутились. Аргос – неплохой город. Он слышал об Акрисии, старом царе без сыновей. О, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой! Если бы Полидект женился на Данае, он бы смог стать правителем обоих городов. Наконец-то у него будет два тронных зала и достаточно места для всех голов-чучел, что хранились в запасниках!
– Царевна Даная, разумеется, я предоставлю тебе убежище! – произнес он достаточно громко, чтобы все слуги в зале услышали. – Клянусь богами, со мной ты будешь в безопасности!
Он поднялся с трона и спустился по ступенькам помоста. Он собирался обнять Данаю, показав тем самым, какой он благородный и отзывчивый. Но стоило ему приблизиться на расстояние пяти футов, и моток тряпья в руках царевны заорал.
Полидект от неожиданности отпрыгнул. Ор прекратился.
– Что это за магия? – спросил Полидект. – Твои тряпки умеют кричать?
– Это младенец, мой господин. – Даная постаралась сдержать усмешку при виде отразившегося на лице царя ужаса. – Это мой сын, Персей, а отец его – Зевс. Надеюсь, ваши гарантии защиты распространяются и на моего бедного крошку.
У Полидекта задергался правый глаз. Он ненавидел младенцев – сморщенные, пухлые создания, которые только и знают, что плакать и гадить. Как же он жалел, что не заметил ребенка раньше, так сильно его пленила красота Данаи.
Но и обещание свое он уже не мог забрать. Все слуги слышали его слова. Кроме того, если ребенок и правда был сыном Зевса, это все усложняло. Нельзя просто взять и выбросить маленького полубога в урну, не навлекая на себя божий гнев – по крайней мере, большую часть времени.
– Конечно, – с трудом выговорил царь. – Какой миленький маленький… малыш. Он тоже будет под моей защитой. Вот что я скажу…
Царь подвинулся ближе, но Персей опять закричал. Малыш явно обладал даром обнаружения злых царей.
– Ха, ха, – тоскливо произнес Полидект. – У мальчика прекрасные легкие. Пусть воспитывается в храме Афины на окраине города… я хотел сказать, в удобно расположенном храме в самой лучшей части города. Жрецы отлично о нем позаботятся. Тем временем ты и я, дорогая царевна, сможем лучше узнать друг друга.
Полидект привык добиваться своего. Он дал себе пятнадцать, максимум шестнадцать минут на получение от Данаи согласия выйти за него замуж.
Но вместо этого еще никогда в жизни Полидект не испытывал большего разочарования, чем за следующие семнадцать лет. Он всеми силами старался поближе познакомиться с Данаей, но всякий раз царевна и ее сын срывали его планы. Царь отдал Данае собственные царские покои. Одарил дорогими одеждами, красивыми украшениями, снабдил служанками и целой книжкой с купонами на шведский королевский стол. Но Данаю было не провести. Она отлично понимала, что здесь она не более чем пленница, какой была в той бронзовой темнице. Ей не разрешалось покидать дворец. За исключением слуг ее навещали лишь сын и его няньки из храма Афины.
Даная радовалась каждому визиту Персея. Пока он был еще младенцем, он начинал плакать всякий раз, стоило царю подойти к Данае. Царь не выносил детского плача, поэтому очень быстро оставлял царевну и отправлялся за аспирином. Когда Персея не было рядом, Даная придумывала другие способы обломать ухаживания Полидекта. Только он приближался к ее двери, как она издавала такой звук, будто ее тошнит, и просила прощения, объясняя это тем, что ей нездоровится. Или пряталась в дворцовой прачечной. Или начинала без остановки плакать, и царю под тяжестью укоризненных взглядов служанок приходилось смущенно ретироваться.
Многие годы Полидект пытался завоевать ее симпатию. Многие годы она упорно сопротивлялась.
Их обоюдное упрямство даже в некотором роде восхищает.
Когда Персей повзрослел, Данае стало проще, а Полидекту – сложнее.
В конце концов, Персей был полубогом. Этот чувак был чудовищно одаренным. К семи годам он мог завалить взрослого мужика. К десяти его стрелы пролетали весь остров, а мечом он владел лучше любого воина из царской армии. Воспитываясь в храме Афины, он учился военному делу и мудрости: как выбирать противников, как воздавать почести богам – в общем, всем тем очень нужным вещам, если ты хочешь пережить пубертатный возраст.
Он был хорошим сыном, то есть посещал маму так часто, как только это было возможно. Конечно, больше он не рыдал рядом с Полидектом, но если царь начинал заигрывать с Данаей, Персей с его кучей свисающего с пояса оружия просто вставал рядом, скрестив на груди руки, и молча буравил его тяжелым взглядом, пока царь не удалялся.
Наверное, подумали вы, любой бы на месте Полидекта сдался? Ведь вокруг было полно других объектов для приставаний. Но знаете, как бывает. Чем больше тебе говорят, что это нельзя, тем сильнее тебе это хочется. К тому моменту, когда Персею исполнилось семнадцать, Полидект просто с ума сходил от раздражения. Он хотел жениться на Данае, пока она еще не слишком постарела, чтобы успеть родить ему детей! Он желал видеть своих сыновей на тронах Аргоса и Серифоса. Что означало одно: Персея нужно было куда-то сплавить.
Но как избавиться от полубога без непосредственного убийства?
Тем более что Персей в свои семнадцать был самым сильным и умелым воином на всем острове.
Полидекту нужно было проявить хитрость… подстроить все так, чтобы Персей сам себя погубил, так, чтобы никто не смог обвинить в этом Полидекта.
За свою долгую жизнь царь повидал немало шатающихся туда-сюда героев: кто-то вырубал чудовищ, кто-то спасал деревни и симпатичных щенков, кто-то завоевывал сердца царевен или еще как-то иначе получал общественное одобрение. Самому Полидекту не было никакого дела до этого фарса, но он подметил, что большинство героев совершали какую-нибудь роковую ошибку – проявляли в какой-то момент слабость, что (при должной удаче) могло привести к их гибели.
А какая слабость была у Персея?
Этот юноша был царевичем Аргоса, сыном Зевса, но он рос изгоем в чужом царстве, без денег, и из родственников у него была лишь мать. Это взрастило в
