коридора.
– Меня зовут Маша, – отозвалась наша соседка, даже не подняв глаз от ноутбука. – Добро пожаловать. Моя кровать у окна, остальные две не заняты. Располагайтесь.
– Привет! Ты с какого курса? Тоже с первого? – жизнерадостно отозвалась Ксюха и со всего размаха упала на приглянувшуюся кровать. Я отправилась к последней, оставшейся свободной.
– Нет, я уже учусь год, – лаконично ответила Маша.
В ее голосе не было агрессии, но и особенно дружелюбной девушку назвать было сложно. Она занималась своими делами и не планировала отвлекаться на нас. Я не стала настаивать. Одна хорошая соседка, другая необщительная – не самый плохой вариант.
Рядом с кроватью располагались тумба, небольшой столик и шкаф. На потемневших от времени деревянных дверцах были вырезаны змеи. Они сплетались в причудливый рисунок – герб лицея. Когда мы с мамой приезжали в питерский офис несколько недель назад, картина с изображением этого символа висела над столом в кабинете. Директор пояснил, что герб лицея выбран не случайно: змея – символ мудрости, знания. По мне, змея – символ хладнокровия и мерзости, но свои мысли я оставила при себе.
– Алин, ты распаковалась? – спустя полчаса поинтересовалась Ксюша, которая успела переодеться в форму, выданную нам на входе.
– Почти, – отозвалась я, пытаясь распределить вещи по полкам. – А чего ты хочешь?
– Найти столовую. Нас же должны здесь кормить? А потом, мне просто интересно осмотреться. Тут так здорово!
– Кормить будут через час, – поделилась информацией Маша. – Если хотите, я вам покажу дорогу.
Эта мысль пришлась нам с Ксюшей по душе, и в ожидании обеда мы решили заняться своими делами. Я собралась, как и обещала, подробнее отписаться Наташке о симпатичных мальчиках. Точнее, об одном симпатичном мальчике. А Ксюша улеглась на кровать, воткнув в уши наушники.
После того как мы с Ксюшей разложили по местам свои вещи, комната стала намного симпатичнее. Сначала я расстроилась из-за того, что кровать стоит в самом углу, за массивным трехстворчатым шкафом, но угол быстро оброс дорогими сердцу штучками и стал по-домашнему уютным.
К массивному изголовью кровати, рядом с подушкой, я посадила подаренного Данилом мишку Тедди – серого, смешного и со стразинкой в носу. Копатыча я нежно любила и брала с собой даже на отдых. Сюда без него я приехать тоже не могла. На стену повесила две фотографии: одну – улыбающихся мамы и папы, а другую – себя с Данилкой на фоне Дворцовой площади. И посчитала, что теперь могу чувствовать себя как дома.
Массивный ноутбук, не чета легкому походному планшетнику, лежал на самом дне сумки, мне пришлось попотеть, доставая его. Он занял почетное место на письменном столе, правда, очень быстро перекочевал на подушку: родителей здесь не было, и никто не мог запретить мне просматривать новости «ВКонтакте», лежа в кровати. Это первое преимущество самостоятельной жизни, которое я оценила.
Постельное белье – снежно-белое и накрахмаленное, с вензелями в виде золотых змей на пододеяльнике и в уголках наволочки – нам выдали на месте, как и покрывала для кроватей.
Видимо, лицейское начальство помешалось на змеях. Кобры, раскрывшие свой капюшон, с хищно оскаленными мордами, были в лицее везде. На дверных ручках, витражах в окнах, на мозаике на полу и в качестве нашивки на лицейской форме, которая напомнила мне просмотренное летом аниме. Я не поклонница этого жанра мультипликации, но короткие плиссированные юбочки школьниц запомнила хорошо. Теперь у меня тоже имелись такие – целых две, красные в бело-зеленую косую клетку. К юбке прилагались классическая белая блузка и красная жилетка с «V»-образным вырезом и эмблемой лицея на нагрудном кармане.
Дверь открылась без стука. Я даже подпрыгнула на кровати, едва не уронив ноутбук на пол. В комнату вошла та самая женщина, которая совсем недавно встречала нас с мамой.
– Ну, как устроились, девочки? – ее глубокий, бархатный голос завораживал.
– Добрый день, Елена Владленовна! – Маша выпрямила спину. Мне показалась, что она сейчас отдаст честь.
– Добрый день, Мария, – едва улыбнулась женщина, но в ее холодных змеиных глазах не отразилось ничего. – Как мило… – Она подошла ко мне и приподняла с подушки за лапу Копатыча.
Я попыталась улыбнуться, а женщина, швырнув медвежонка обратно, тихо, с улыбкой, заметила:
– Но если ты хочешь достичь успеха… Придется повзрослеть. Все эти мишки, фотографии в рамочках с сердечками, безусловно, умиляют, но не помогут тебе стать сильной. А слабым у нас не место.
Она развернулась и вышла, оставив после себя шлейф дорогих терпких духов.
– Ничего себе стерва… – против воли выдохнула я.
Маша, вытаращив глаза, прижала к губам палец.
– Кто это? – хрипло отозвалась со своей кровати Ксюша, которая весь визит женщины пряталась за экраном нетбука.
– Елена Владленовна…
– Ну, это мы поняли!
– Здесь не такой большой штат преподавателей. Каждый занимает сразу несколько должностей. Она завуч, преподаватель этики и делового этикета, а также старший воспитатель. Типа следит за тем, чтобы девочки вовремя ложились спать, не хулиганили и у них всегда были заправлены кровати. К ней мы должны идти, если у нас возникают какие-нибудь проблемы.
– Полагаю, не ходит никто, – задумчиво протянула я.
– И как ты догадалась? – с сарказмом заметила Маша и снова уткнулась в ноут, давая понять, что разговор окончен.
Мы с Ксюшей последовали ее примеру.
Час до обеда пролетел быстро, я даже не успела поделиться новостями с Наташкой, все время потратила на переписку с Данилом. Послав ему три смайлика-поцелуйчика, я следом за девчонками вышла в коридор. То, что Маша согласилась проводить нас до столовой, мы с Ксюшей оценили практически сразу же. Коридоры лицея были длинными, мрачными и запутанными, а столовая, ко всему прочему, находилась в соседнем корпусе. Там же располагались учебные классы и актовый зал.
Гулкое эхо шагов раздавалось по коридору. Туфли на каблуках оказались неуместны. В них я чувствовала себя подкованной лошадью. Ступать тише не получалось, хотя я и старалась. Моим спутницам повезло больше. Ксюша, похоже, не расставалась с кедами, а Маша носила мягкие удобные балетки.
Чтобы попасть в главный корпус, необходимо было пройти по узкому и длинному подземному переходу. Жутковатое место – обычный заливной бетонный пол, кирпичные, ничем не обработанные стены, плавно переходящие в низкий сводчатый потолок, и слабое освещение. На голых стенах местами сохранился толстый слой штукатурки, исписанный всевозможным студенческим креативом. Я шла медленно, с интересом читая особо яркие надписи. Преобладали четыре темы: «Я хочу есть», «Я хочу домой»,
