ворота.
Послышались чьи-то уверенные шаги по мрамору.
Колдун судорожно дернулся и повернулся, услышав голос человека, которого он ненавидел всем сердцем. Сильнее, чем его, он ненавидел только еще одного человека во дворце.
Мненон Кет подходил, самодовольно ухмыляясь. Его тяжелое, покрытое сетью красно-голубых жилок лицо со всей очевидностью свидетельствовало об огромных количествах пищи, которую он поглощал, утаивая от жертвоприношений. Этот человек был опасен, этот человек имел реальную власть. Таков был Мненон Кет, высший жрец Великого Бога Задана, покровителя города Эреша.
— Мненон Кет.
— Я полагаю, что ты собираешься ускользнуть, мастер Киду? Может, ты чувствуешь неуверенность в своем искусстве? Не слишком ли быстро король, да будь благословенно имя его, разочаруется в твоей преданности?
Яростные ругательство чуть не сорвалось с губ Киду. Черт бы побрал этого типа! Он проник в самую суть, так как сегодня вечером Неб-Айн-Ке устраивает роскошное празднество в честь соседнего короля Дильпура и его прекрасной дочери Фретти. Все ждали, что молодой король и юная принцесса скрепят браком договор между двумя городами. И мастер Киду должен приготовить мощное средство, которое сделало бы короля привлекательным в глазах молодой принцессы. Именно поэтому он был назначен на должность дворцового колдуна после смерти его преемника, некоего Уншерби, который брошен на корм крокодилам, так как оказался недостаточно сведущ в своем искусстве.
Киду спокойно смотрел на высшего жреца, ничем не выдавая своих эмоций.
— Берегись, Мненон Кет, я могу наслать на тебя порчу…
Высший жрец задрожал от гнева, а затем рассмеялся. Его отвисшие щеки сделались пурпурными, рука стиснула голубую мантию, которая удерживалась на его брюхе с помощью множества золотых, украшенных драгоценными камнями пряжек.
— Ты еще молод, Киду! Но ты должен знать, что ваша магия не может возвыситься над могуществом богов.
— Ты не бог.
— Но я ближе всех к богу. Я высший жрец Задана. Великого бога, могущественного бога — мастера меча! Твое колдовство не сможет повредить мне, маленький колдун.
Самое неприятное, а Киду очень хорошо знал это, заключалось в том, что этот тип говорил правду. Боги хорошо охраняют своих слуг.
— Эреш счастливый город, потому что великий Задан принял его под свои крылья.
Киду говорил спокойно. Но Мненон Кет понял смысл его слов и стиснул рукой ремень. Он понял, что Киду оскорбил его, Мненона Кета, высшего жреца Задана.
Солнце спускалось за дальними пустынями на западе. Наступали сумерки, и в холл вбежали босоногие рабы с факелами в руках, чтобы зажечь светильники. В эту ночь недостатка в свете не будет, так как король желал поразить своих гостей богатством и могуществом, а также, насколько знал Киду, он хотел показать, что его двор намного превосходит все королевские дворы страны Эа в изяществе, красоте, вкусе.
Шлепанье босых ног заглушила тяжелая поступь подкованных бронзой сандалей. Значит, наступило время смены караула. Каждый солдат был одет в бронзовые кирасы поверх желто-коричневой униформы. Каждый нес прочное копье с бронзовым наконечником в форме листа. То, что копья были сделаны из дерева, было таким же чудом, как и то, что в этом городе беззаботно использовался камень и мрамор. И дерево и камень были большой редкостью в стране Эа, лежащей между двух морей. Их обилие здесь, в Эреше, говорило о том, что Неб один из могущественнейших королей страны.
Факелы сегодня вечером горели особенно ярко.
Киду смотрел. Странно. Свет на улице как будто усиливается. И в самом деле свет факелов стал меркнуть, слабеть. На улице послышались крики, затем топот бегущих ног.
Если здесь замешано колдовство, то мастер Киду должен быть на месте. Он может понадобиться.
Проходивший офицер охраны, выглядевший очень импозантно в алой тунике, прикрикнул на часовых. Киду, отбросив церемонии, схватил офицера за рукав.
— Где король?
Офицер тупо посмотрел на него.
— Король? Могу я благословлять его имя?
Киду тряхнул его.
— В чем дело? Где король?
Офицер облизал губы. Алые перья на его шлеме горели отблесками нереального света.
— Солнце! Только что зашло на западе и уже снова всходит на востоке!
— Чудо! — закричал Мненон Кет. — Я должен быть в замке! Задан…
Люди бежали на широкую террасу, поддерживаемую колоннами. Призрачный свет поднимался с юга, как и сказал офицер охраны. Народ волновался. Все смотрели на юг, и громкие крики разбудили голубей, которые, хлопая крыльями, взмыли вверх и метались, как призрачные существа, в сумеречном свете.
Над горизонтом на юге разгорался свет. Он становился все сильнее и ярче, превосходя своим блеском звезды. Этот свет все усиливался и приближался с невероятной скоростью, как будто несли его чудесные крылья.
Вскоре дворец, площадь, терраса и весь город Эреш были залиты ярким светом, как в солнечный полдень.
— Король! Король! Долгих лет жизни ему!
Эти слова сначала произносились тихо, а затем громче и громче. Вскоре все огласилось приветственными криками. Киду увидел короля, вышедшего на террасу.
Он был одет в простую желтую тунику и еще не прикрепил свою бороду, так что его лицо было лицом обычного молодого и симпатичного парня, радующегося жизни. Вместе с ним шел человек, один вид которого заставил сдвинуться брови и скривиться в гримасе губы Киду.
Этот человек был дядя короля — Габаль-Айн. Он проявлял такое яростное отвращение к колдуну, что тот поспешно накинул капюшон на голову. И из тьмы капюшона светились его глаза, выражающие самые злобные намерения по отношению к Габель-Айну.
Как никак Киду был колдуном, черт возьми! И, несмотря на свою молодость, довольно известным. Именно поэтому король выбрал его, зная, что он не тельно колдун, но и человек. Он был простым смертным. В отличии от высшего жреца, который в своем общении с богами забывал, что он простой смертный.
Киду с помощью своего искусства знал, каким непомерным честолюбием обладает дядя короля Габаль-Айн.
Король и дядя всегда относились друг к другу с большой любезностью. Они не давали повода для дворцовых сплетен.
Часто после того, как Киду после своего назначения переселился во дворец с улицы Желтого Лотоса, он ожидал бури. Но взрыва так и не происходило. И хотя он был простым смертным, его колдовское искусство безошибочно говорило, что такой взрыв, как гигантский удар грома, однажды уничтожит дворец и всех, кто живет в нем.
Но гром, молнии и дождь были редкими явлениями на Реке. Старики говорили о дожде, который прошел в дни юности их отцов, как о чуде.
А путешественники в своих нескончаемых рассказах говорили о горных богах, которые поражают землю стрелами молний и заливают мир водой с неба. И теперь, стоя со всеми на террасе,
