Хеллун прошипел сквозь зубы:
– Слишком много, милорд. В Квибале будет много красных глаз, и не зря. Сто шестнадцать убито и двести тридцать ранено. Это, конечно, до сегодняшнего захода Солнца. И многие из раненых наверняка умрут.
– Капитан Зараминос?
Темноволосый эллин с могучей грудью проворчал:
– Я не собираюсь оправдываться, лорд Милон, но армия слишком сильно устала, чтобы хорошо сражаться,– и люди и кони.
Милон кивнул
– Не будет никаких упреков, господа. Учитывая все условия, вы и ваши люди совершили чудо. Но вернемся к вашим потерям, капитан Зараминос.
Рослый офицер с острой бородкой резко кивнул.
– Я вышел из Кенуриос Элас с четырьмя тысячами солдат, к сегодняшнему дню у меня три тысячи двадцать два человека в строю, шестьсот сорок девять раненых и триста двадцать девять убитых.
Май отрапортовал, что потерял примерно пятую часть,своего эскадрона. Маклауд, который из-за рыжих волос, жилистого тела и хитрого лица имел кличку «Лисица», отдал честь на манер конных кланов и сказал:
– Бог – Милон, дай нам, людям конных кланов, сталmyst доспехи и этих больших коней, и нас будет чертовски трудно убить! Я потерял девяносто человек из шести кланов, все ушли к Ветру, ни одного раненого, который не мог бы сидеть и сражаться. Милон усмехнулся:
– Кто получит награду из твоего уха, Лисица?
Остальные капитаны заржали, Альдора сумела устало улыбнуться. Маклауд дотронулся до повязки на том, что осталось от его левого уха.
– Я даже не знал, что оно пропало, до самого конца большого сражения. Это, должно быть, случилось на мосту. Мой шлем принял удар, предназначенный для этого старого громыхалы,– сказал он, тыкая острым локтем в бок Зараминоса.– И меч ублюдка застрял. Я не мог допустить, чтобы Маклауд из рода Маклаудов скакал по Каролиносу с мечом на голове, поэтому покинул их строй на достаточно долгое время, чтобы выкинуть их обоих – и меч и шлем, но перед большим сражением я добыл себе другой шлем у умирающего офицера Зеноса.
Милон подался вперед:
– Вы что, все четверо участвовали в схватке на мосту?! Ответом ему было четыре кивка.
Милон хлопнул себя большим кулаком по бедру.
– Черт побери этого осла! Он мог потерять всех старших офицеров своей так называемой армии. Тридцать шесть лет сражений так ничему и не научили моего уважаемого соправителя.
Альдора покорно вздохнула.
– Я не могла бы сказать это тебе, Милон. Демстриус никогда не усваивает ничего, что он не хочет усваивать. Видит Солнце, я надеюсь, что он мертв!
* * *
Милон, Альдора, их телохранители и четыре капитана сидели на глинистом северном берегу реки Лумбу. В нескольких шагах сзади спутанные кони довольно щипали траву в тени огромных деревьев. На реке несколько плотов были привязаны к опорам моста, и с них ныряльщики обыскивали илистое дно реки. Никто не знал, где именно Деметриус упал с моста, так как значительная часть перил моста была разрушена позже уже в бою, и много всадников с лошадьми свалилось в реку. Поэтому ныряльщики искали от центра к южному берегу реки.
В то время как капитаны разговаривали, их телохранители играли в кости, а Альдора мрачно смотрела в воду. Милон же размышлял. Следует ли ему дать команду главной армии выступать, несмотря на опасность с запада? Если этот непрочный союз горных племен нападет, тогда основная армия будет в четырнадцати днях пути, хммм... будет плохо. Но с другой стороны, следует ли позволить юному Зеносу собрать новую армию и усилить, может быть, вступив в союз с Морским лордом и сто пиратами? Возможно, самое лучшее,– это обезвредить этого Зеноса сейчас, пока есть возможность. И это было бы не так уж трудно сделать после той взбучки, которую он получил недавно.
Размышляя с закрытыми глазами, Милон не увидел приближения Полукровки до тех пор, пока подбородок кота не оказался на его защищенном доспехами бедре. Кот потерся мохнатыми ушами и издал глубокий вздох удовольствия. Хоть он и был праправнуком конеубийцы, кота-вождя, который привел свое племя на эту землю, он, который был пойман еще котенком и приручен Альдорой, был всего лишь две трети от размеров взрослого кота прерий. Будучи около семи футов в длину, Полукровка был стройным и жилистым, его клыки были немного длиннее, чем у матери, но и близко не достигали размеров массивных клыков диких котов прерий. Его светло-коричневая шерсть была короткой. Из-за сходства со своими дикими сородичами Полукровка был очень полезным разведчиком.
Посмотрев поверхностно мысли Милона, кот телепатически спросил его:
– Если ты думаешь сражаться, Бог-Милон, не следует ли Полукровке посмотреть на эллинойскую армию?
Милон вздохнул:
– Желал бы, чтобы ты мог это сделать, брат-кот. Но эта река – естественная линия обороны. Она широка и глубока, и нет ни одного брода на много миль. Этот мост – единственный путь через реку, и ты никогда не сможешь его пересечь незамеченным... во всяком случае днем. Может быть, возможно ночью, если не будет луны или грозы. Но жди моего сигнала.
Показался один из офицеров Мая, скакавший по мосту: железные подковы его коня высекали искры. Не успел конь остановиться, как всадник соскочил с седла и отдал честь своему капитану.
– Сэр, герольд из лагеря короля Зеноса на середине моста. Он просит свидания с Верховным Владыкой Милоном и Верховной Владычицей Альдорой. Он один и вооружен только мечом и кинжалом. Кроме того, я не думаю, что он очень опасен,– он ранен.
Когда вскоре офицер вернулся, он скакал стремя в стремя с веснушчатым молодым человеком в форме телохранителя Зеноса. С копья был удален наконечник, и вместо него на конце ясеневого древка развевался квадрат кремового шелка. Волос его не было видно, так как начиная с бровей его голова была забинтована, но его широкие усы и заостренная борода были кирпично-красного цвета. Его левая забинтованная рука, похоже, остерегалась лишних движений. Тем не менее он умело управлял поводьями и сидел на своей большой серой лошади с ловкостью прирожденного наездника.
Милон попытался быстро просканировать поверхностные мысли герольда, найдя их такими же дружелюбными и открытыми, как веселые зеленые глаза.
Но там были и другие мысли, появившиеся, когда веснушчатый юноша впервые заметил Альдору. Один быстрый взгляд на нее дал понять Милону, что и она также прочитала эти мысли. След улыбки растянул уголки ее рта.
Герольд воткнул тупой конец копья в чернозем, ловко спешился и шагнул к Милону. Он поклонился, а затем тщательно отдал честь. Вблизи Милон разглядел обильный пот, стекающий по его лицу, стиснутые зубы и сжатые челюсти.
– Ему больно,– быстро мысленно сказала Альдора.– Очень больно. Но он скорее умрет, чем выдаст себя. Милон, он прекрасный юноша, достойный и гордый.
