— Но Арфа могла причинить тебе вред!
— Я не верю ни единому твоему слову! — закричала она. — Ты — жалкий, ни на что не годный лжец!
Уж этого оскорбления киммериец не смог снести. Его гордая натура и вспыльчивость не раз заставляли совершать поступки, в которых в последствии он раскаивался. Вот и сейчас он сделал то, чего не желал. Он отвесил Нике оплеуху.
— Ты ударил меня! — заплакала она, превращаясь в химеру, тварь, чье изображение ему неоднократно уже доводилось видеть. — Никто не смеет так обращаться со мной!
Последовала молниеносная атака, от коей Конан не захотел ни уклоняться, ни защищаться. Он ощущал какую-то непонятную опустошенность. «Неужели, — отрешенно подумал он, — наши чувства так легко смогла разрушить какая-то волшебная дребедень?!»
И тут же, уцепившись за последнее слово, он со всей отчетливостью осознал, что девушка заколдована. Магическая мелодия заставила Нику напасть на него. «Надо же!» — подумал киммериец. Обычно, стоило уничтожить амулет, и мгновенно рассеивалось вызванное им чародейство. Но в этом раз все оказалось гораздо сложнее.
— Что же делать? — нахмурился он, чувствуя, как из раны, оставленной клыками химеры-Ники льется кровь, вместе с которой вытекает и жизнь. «Э, нет, я не позволю так завершиться нашим отношениям!» — разозлился он.
Спасаясь от взбесившейся девушки, стремящейся уничтожить его, Конан отпрыгнул в сторону. «Для начала ее надо связать», — решил он, прикидывая как бы половчее разобраться с трехголовой тварью, в которую превратилась Ника. Эта дикая смесь изо льва, козы и змеи на первый взгляд казалась неуязвимой. Но киммериец знал по собственному богатому опыту, что в Хайбории нет существа, с которым ему бы не удалось справиться.
Возможно, кто-то счел бы его чересчур самоуверенным. Но, однако же, он правильно оценивал свои силы.
— Прости, — пробормотал он, ударяя Нику по головам. Едва потеряв сознание, химера в тот же час принялась превращаться в девушку. «Вот и хорошо», — ухмыльнулся Конан. Связать загадочную тварь было бы гораздо сложнее. Правда, все равно, оставалась проблема. Любимая умела изменяться, становиться любым живым существом. Наверняка, она легко справится с путами. Но что же тогда предпринять? Как обезопасить ее от самой себя, пока он будет искать ответы на многочисленные вопросы?
— Открывай! — неожиданно он услышал стук в дверь. — Мне известно, как ей помочь.
— Не заперто, — отозвался киммериец, уже догадываясь, кого сейчас увидит.
— Здравствуй, — произнес Иларион, заходя в спальню, где несколько мгновений назад разгорелась нешуточная битва. — Знаешь, варвар, мало кто из моих знакомых смог бы в одиночку одолеть химеру.
— С чего ты взял, что я бился именно с этой тварью? — разозлился он. Конана всегда бесило, когда его называли дикарем. Да что о себе возомнил этот старик?
— Я видел, — ответил тот. И, более ничего не объясняя, продолжил: — Теперь-то у тебя, друг мой, уже нет твоей любимой свободы выбора. Если хочешь, чтобы к девушке вернулся разум, и все стало по-прежнему, ты обязан отправиться со мной, дабы сразиться со Злом.
— Ты! — прорычал киммериец, вынимая меч из ножен. — Это ты подстроил, чтобы я купил демонскую Арфу! Это ты зачаровал Нику!
— Не совсем так, — спокойно отозвался он. — Хотя легендарное творение Софока к тебе попало, естественно, неспроста. Боги частенько любят поиграть судьбами людей. Так и ты всего лишь марионетка в их руках, и тебе не изменить грядущего. В общем, собирайся в дорогу.
— Нет! — воскликнул Конан, замахиваясь на него клинком. Но в последний миг он остановил удар, способный оборвать нить жизни Илариона. «Если я уничтожу его, любимая будет для меня потеряна навсегда… Похоже, — вздохнул он, — я должен согласиться выполнить миссию, которую он возложит на меня».
— Естественно, чтобы расколдовать девушку, ты можешь обратиться за советом к толстяку, продавшему тебе арфу. Торговец отошлет тебя к волшебникам, — меж тем продолжал воин. — Заранее предупрежу, что ничего у них не выйдет, потому что спасти ее во всем мире может только сам творец Арфы. Софок, которого мы и обязаны выручить из беды.
— О чем ты?
— Софок — сильный колдун. Уже многие века он заперт в башне на небольшом острове в Западном Море. Там он томится, ожидая, когда его освободят.
— Опять чародеи, — недовольно поморщился варвар.
— Такова твоя участь, — заметил Иларион. — Когда-то давным-давно я сам пытался спасти создателя Арфы, но у меня, к сожалению, ничего не вышло. Не хватило сил. У нас же четверых гораздо больше шансов.
— У четверых? — настороженно переспросил киммериец.
— Разве я не говорил, что вместе с нами будут путешествовать два храбрых воина? — удивился собеседник. — Это Ирон из Офира и Осул из Аквилонии.
Киммериец нахмурился. «Кажется, мне доводилось что-то слышать об этих бойцах, — подумал он. — Вроде бы они прославились своей яростью и беспощадностью к врагам. Они, как и я, не боялись никого. Об Ироне и Осуле ходило множество легенд. Вроде бы их невозможно было победить простым оружием, ибо пройти через многочисленные бои живыми и без единого ранения невозможно. Даже я не способен на это».
Честно признаться, Конану было неприятно услышать, сидя в какой-нибудь таверне и потягивая пиво, что есть воины сильнее и ловчее его.
Слыша их имена, ему всегда хотелось сразиться с ними, проверить, такие ли они хорошие бойцы, как о том говорят. «Да, — зловеще улыбнулся он, — первое, что я сделаю, встретившись с ними, это попытаюсь отрубить им головы».
— Я вижу, их имена для тебя не пустой звук! — довольно заметил Иларион. — Что ж, это очень хорошо, ибо вместе с ними нам предстоит пройти по пиктским землям. Как тебе известно, эти дикари владеют не только обычным оружием, но и магическим. Они, призывая на выручку свою богиню, легко расправляются с армиями цивилизованных стран, таких, как Аквилония и Немедия.
— Я слышал, им помогают лигурейцы, друиды, — произнес киммериец, вспомнив одного из знакомых, старого друида Дивиатрикса, запомнившегося ему как большого любителя выпить. Но, как бы там ни было, он обладал поистине могучей колдовской силой, которую всегда использовал для борьбы с силами Тьмы.
— О, да, — закивал Иларион.
— Но как же так! — изумился Конан. — Ведь почитатели богини по природе своей не злы и служат в первую очередь Свету!
— Ты снова прав, — согласился Иларион. — Так было когда-то. Но с тех пор, как пропал Дивиатрикс, жрец лигурейцев, все резко изменилось. И ныне уже сложно разобрать, где действует Добро, а где Зло. Все слишком запуталось.
