Луч погас, порыв ветра донес отвратительный запах горелой плоти и, словно пощечину, бросил в их лица пепел. Калла прижалась к груди Блейда, по щекам ее текли слезы.
— Я не хотела, — прошептала она, — я не хотела… Но что же мне оставалось делать?
Потрясенный, Блейд осторожно гладил ее по спине, переводя взгляд с перстня на руке девушки на дымящуюся полосу обугленной почвы, на которой валялись черные бесформенные груды плоти. Где-то он уже видел такое, нет, не страшный синий луч и не выжженную землю — перстень… Кольцо с печаткой: похожее на грифона чудище, оседлавшее не то колесо, не то солнечный диск.
— Пойдем, — он потянул Каллу за руку и повел вперед, осматривая траву и кусты. Но твари, которые оставались в живых, вероятно бежали в ужасе; ни одна травинка не шевельнулась.
Они прошли с три десятка шагов, потом Блейд вдруг резко остановился.
— Подожди, лайя, надо подобрать дротики…
— Нет, нет! Не ходи туда, Талзана! Не приближайся к этому… к этому… — она разрыдалась.
— Кам! Ладно, — он прижал лицо Каллы к груди и поднял голову. Оба эсса, торчавшие из бурых туш ярдах в двадцати от него, были хорошо видны; ветер раскачивал тонкие древки, хлестал по ним травяными стеблями. Блейд привычно сосредоточился, на миг прикрыл глаза и глубоко вздохнул.
Когда он поднял веки, дротиков среди травы уже не было.
* * *
Торопливо шагая вслед за девушкой вдоль озерного берега, Блейд думал о том, что в этом странствии ему приходится работать ногами не меньше, чем головой. Бегство, бегство и еще раз бегство… Появившись здесь первый раз, он сразу был вынужден бежать, и лесные охотники-паллези гнали его через джунгли до самых гор как дикого зверя. Теперь он снова бежал — от стада обезьян; вернее от того мерзкого и отвратительного, что они с Каллой сотворили с этими существами.
Ричард Блейд, беглец! Он горько усмехнулся. Что ж, звучит не хуже, чем Ричард Блейд, герой, или Ричард Блейд, победитель. Бегство как таковое не смущало его; важен был результат — спасение. Почти в каждой реальности Измерения Икс ему приходилось изрядно поскитаться, и сейчас он принялся вспоминать все эти странствия, пытаясь как-то классифицировать их. Были военные походы в Альбе и Кате; были путешествия, которые он совершил под давлением обстоятельств или совсем поневоле, попав в плен в Катразе, Берглионе и стране джеддов; иногда он сам выступал в роли преследователя — как в Сарме. Однако он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь ему доводилось бежать. Да, он совершал побеги — из замка Фарнака в том же Катразе или из царского дворца в Меотиде но то были именно побеги, а не бегство, когда погоня идет по пятам.
Блейд отбросил со лба прядь волос и кивнул. Наконец-то он определил для себя этот специфический вид путешествий: бегство — это странствие дичи, за которой гонятся охотники. Правда, сейчас за ними никто не гнался; охотники, по большей части, превратились в гарь, золу и пепел.
Завидев две серебристые палатки, Калла ускорила шаги. Когда Джейд с Сариномой выбежали им навстречу, она бросилась на грудь своей ратанги и горько зарыдала. Губы у нее тряслись, и спутники едва могли разобрать отдельные слова, прорывавшиеся сквозь слезы: «Страшно, страшно… Как они кричали, Сари! Как они кричали!»
— Что случилось? — Джейдрам поднял на Блейда потемневшие глаза.
— На нас напали… — он не знал нужного слова на оривэе. — Такие огромные, похожие на людей, но не люди… совсем дикие, мохнатые.
— Сантры? — Джейд повернулся к девушке, и она кивнула. — Ну и что? У вас же есть эссы и защитные пояса? — он все еще не мог понять, в чем дело.
— Их было очень много, — пояснил Блейд. — Калла сожгла их — синим светом из кольца. Они горели и визжали… и горела земля… это было страшно!
Джейд взял девушку за кисть, осторожно снял перстень с ее пальца и одел на свой. Потом он вытянул руку в сторону озера, на миг блеснул страшный луч и тут же погас. Стащив с пальца кольцо, Джейдрам швырнул его в воду
— Она израсходовала весь запас, — сообщил он Сари, — раз в десять больше, чем требовалось. Но дело сделано, и расстраиваться ни к чему.
— Девочка еще не умеет убивать…
Джейд пожал плечами.
— Мы тоже. Но когда-нибудь надо научиться! И если она хочет побывать в интересных, но опасных местах…
Заинтересовавшись, Блейд изобразил на лице недоумение:
— Разве Калла не умеет убивать? Мы же охотились с ней на птиц, и ее рука не дрожала!
Саринома снисходительно улыбнулась.
— Речь идет не о птицах и об оленях, Талзана… О людях или похожих на них существах вроде сантров. Разве ты не видишь разницы?
— Вижу, — Блейд утвердительно склонил голову и бросил испытующий взгляд на Сари, потом — на Джейдрама. — А вы могли бы убить человека?
Мужчина неопределенно пожал плечами, женщина на миг задумалась, потом кивнула, продолжая поглаживать Каллу по волосам.
— Наверно… Так просто швырнуть эсс или выпустить луч из ринго… Но мне бы это не доставило удовольствия!
— Видишь ли, Талзана, — Джейд положил руку на загорелое плечо разведчика, — ты все делаешь сам. Охотишься, убываешь врагов, готовишь еду, делаешь себе оружие…
— Не все, — счел уместным ввернуть Блейд, припомнив стальные топорики и ножи преследовавших его охотников. — Мечи куют мастера…
— Тогда ты еще лучше поймешь мою мысль… У нас для каждой работы есть свои люди, иногда очень не похожие друг на друга, — он помолчал. — Есть люди, которым нравится защищать… и убивать.
— Оривэй?
— Нет, не оривэй.
— Паллаты?
— Да. И, клянусь Единством, я бы не советовал тебе с ними встречаться!
Поздно вечером, когда Калла, наплакавшись, крепко уснула, ее ратанга вызвала Блейда из палатки. Они устроились на траве, неподалеку от горячих источников, от которых тянуло влажным теплом.
— Мы с Джейдрамом решили, что герой заслужил вознаграждение, — Саринома с улыбкой обняла его за шею. — Ты спас малышку, и потому…
— Я ее не спас, — Блейд посадил женщину на колени. — Это она спасла меня.
— Нууу… все равно, — глаза Сари смеялись. — Завтра ты поблагодаришь ее за спасение, а сегодня… — ее ноги скрестились на спине разведчика.
Вздохнув, Блейд прижал к себе нежное податливое тело. Он ничего не мог с собой поделать; люди оривэй определенно нравились ему. Особенно их женщины.
К утру следующего дня Калла успокоилась. Она только наотрез отказывалась идти на восток, в обход озера, где на обугленной земле чернели останки мохнатых сантров. Конечно, этот участок можно было бы обогнуть лесом, но Блейд усмотрел во вчерашнем происшествии перст судьбы и решил двинуться на запад, сейчас оба направления представлялись разведчику равноценными.
