поссорились не из-за случая на тренировке, то из-за чего тогда?
Беррэ посмотрела на Исму тёмно-синими, словно море в шторм, глазами и ответила:
– Из-за тебя.
– Что-о-о? Но как вообще… Почему?!
– Потому что Айола очень ревнивая. Она боится меня потерять, считает, что с тобой мы стали намного дружнее. Помнишь? Я танцевала с тобой гальярду тогда, в Седьмом Углу, а ей отказала. И побежала спасать тебя от жуткого монстра, бросив её в таверне.
– Вот как! Ну это ведь пустяки, я и не думала вставать между вами.
– Знаю, Ис, но такая уж наша Айола. – Беррэ понурила плечи. – Я долго сомневалась, но в итоге не отважилась выяснить наверняка, а сегодня в пылу эмоций она упомянула о тебе, и всё сразу встало на свои места.
Лисёнок зарычал во сне, дёрнув задними лапами, и перевернулся на спину. В камине затрещали искры.
– Ты поговори с ней, пожалуйста, и скажи, что я люблю вас обеих, как сестёр, и хочу, чтобы дальше так оно и было. – Исма вдруг покраснела. – Ох, надеюсь, Айола не ревнует меня к ребятам, особенно к Ари… Аристейю?
– Поговорю. – Беррэ потёрла ухо и улыбнулась. – Аристей всё-таки? Я вот почему-то знала, что он, хотя поначалу считала, что с Геббом вы ближе. Он и на танец тебя пригласил первым.
– Это было приятно, – согласилась Исма. – Если бы не он, я бы разволновалась и забыла всё, чему ты меня научила. С Геббом танцевать было легко и весело, но когда мы встали в пару с Арисом, во мне проснулись другие чувства. И потом, я же не хочу, чтобы было как во всяких там глупых историях…
– Каких таких историях?
– Ну, знаешь, когда она питает чувства сразу к двум, а эти двое влюблены в неё. И вот она всё мучается, мучается, а потом хоп… Буран, холодно. Они высоко в горах, в шалаше. И первый лезет к ней под одеяло, чтоб согреть, а второй глядит печально, как будто жаждой измучен. И ничего-то в их отношениях непонятно. Никому. Хоть плачь, хоть смейся.
– Ого, вот это страсти! Ты где такого набралась?
– Да неважно, – отмахнулась Ис. – Ты лучше скажи мне, как у ребят дела? Давно же я их не видела.
– Ребята… Точно… Они передают тебе благодарность за гальярду. Оба. Прямо как в глупых историях. Говорят, что будут ждать новой возможности, чтобы с тобой cтанцевать. А ещё они с Геббом вступили в дозор.
– В тот, которым управляет Дугра, что ли?
– Ага, и поначалу ребятам пришлось несладко: подрались с охраной магистра, и он бросил их в темницу. Благо хоть ненадолго, а дальше началась служба. Теперь тренируются трижды в день и по ночам обходят город. Не представляю, откуда у них силы берутся. Настоящие воины!
– Молодцы. От мысли, что они в дозоре, даже спокойнее стало. Наши ребята храбрые и всегда начеку. Эдда в хороших руках.
– Что правда, то правда. А ты, Ис? Где пропадаешь? Почему на молитвы не ходишь? Сидишь в своей келье как затворница. Про тебя уже старшие спрашивают. Подозревают в чём-то, мол, стала ты больно скрытная.
– Да ничего такого! – запротестовала Исма, краснея оттого, что пришлось солгать. – Мне просто дурно иногда бывает, вот и пропускаю намасат.
– Ну ладно, не хочешь, не рассказывай, но что-то здесь нечисто. – Беррэ отставила кружку, прошла к двери и обернулась у порога. – Я доверила тебе наш с Айо самый большой секрет, потому что считаю Олаи из Валь’Стэ честным человеком, которому можно доверять. Но сейчас я слышу, что ты обманываешь, хотя предпочла бы поступить иначе.
– Беррэ, я не…
– Это твой выбор, Ис. И я его уважаю. Но если однажды ты передумаешь и захочешь поговорить открыто, я буду готова.
«Ящерка» вышла, затворив за собой дверь.
– Олаи из Валь’Стэ честная, – прошептала юная чародейка и коснулась рукой медальона, – а вот Исма из Эдды нет.
Фраса чихнул, не просыпаясь, и свернулся в пушистый клубок. В камине снова затрещали искры.
Глава 11
Зелье
День был морозный и ясный. Солнце почти не грело. Птицы, нахохлившись, сидели на крышах и равнодушно глядели вниз, на людей, что спешили на площадь. Астара закуталась в тёплые одежды, навсегда позабыв о привычке разгуливать по городу полураздетой. Всё-таки от тонкого пеплоса зимой проку нет, а магия рано или поздно истощает даже искуснейших чародеев. И хотя «Жрица Востока» была крайне искусной, она посчитала глупостью тратить силы на заклятье, согревающее воздух. Фокус, в общем-то, нехитрый: берёшь печать Пранис и заполняешь узорами Ару; призванное колдовство равномерно распределяешь по телу, и всё – невидимый щит от любой непогоды готов. Единственный недостаток заклятья в том, что на его поддержание требуется немалая доля концентрации.
– Излишняя божественность утомляет, – сказала себе Астара и отправилась на Солнечную Площадь.
Прихожане молились и ждали пророчицу, а потому, заметив рыжеволосую женщину, возликовали. Они тянули к ней руки, но не могли дотронуться. Воины Дугры обступали «Дочь Палланты» со всех сторон, не позволяя эддийцам прикасаться к ней, пока она сама того не захочет.
Астара привычно взошла на ступени храма, окинула взглядом толпу и начала проповедь:
– Братья и сёстры, взываю к вам! Я знаю, что вы охвачены страхом и сомнениями. Но поверьте, не стоит робеть перед тьмой. Возможно, чудовище было единственным, и я сразила его, воззвав к Той, что прекрасна, словно заря, и милосердна, как мать. К тому же с нами духовная сила жриц и мечи военного магистра!
– Но что, если монстр вернётся? – загудели людские голоса.
– Тогда я снова одолею его! – ответила Астара.
– А если он кого-нибудь изувечит?
– Тогда я исцелю раненых, как исцеляю ваши болезни, – сказала «пророчица», спустилась к основанию ступеней и подозвала одного из страждущих.
Мужчина подвёл к Астаре худого мальчика. Зрачки его были белыми, как две луны. Мужчина пояснил, что от рождения сын его был зрячим, но на девятый год жизни ослеп. Они с женой всё перепробовали: обращались к лекарям и знахарям, а однажды купили зелье у странствующего торговца, но стало только хуже.
Астара попросила мальчика закрыть глаза и подумать о чём-нибудь приятном. Он вспомнил, как летом мама принесла домой корзину с ягодами и как они их потом ели все вместе. Мальчик улыбнулся. На бледном лице зажёгся неяркий румянец. Астара мысленно призвала составную печать Аруда и влила туда силу. Она встала на колени, поцеловала мальчика в глаза, и те вновь обрели способность видеть.
Толпа взорвалась восторженными криками, но волшебница не слушала людей. Разум её заволокло тьмой. И пусть контроль вернулся мгновенно, Астаре хватило опыта понять, что это был откат. Крохотный, едва уловимый, но всё же. При её-то силе и навыках… Волшебница насторожилась. Она ушла в мысли так глубоко, что не заметила очередного просящего.
В полдень Астара окончательно вымоталась и сказала людям, что
