Ознакомительная версия.
Не знаю, чем бы всё закончилось, тем более Дрон уже сжал кулаки. Но в дело вмешался бывший таксист.
– Разрешите доложить, мастер Гартлинг!
– Ну, – буркнул фарянин, любому начальнику нравится, когда обращаются уважительно.
– Мы не можем работать из-за увечий! Полюбуйтесь, – зелёный указал на мой рог, – если скажете, что это нормально, я первый пущу себе пулю.
– А этот? – Гартлинг вроде бы согласился, что со мной не всё в норме и указал на лейтенанта.
– Его стебануло вот такенным куском стены, – зелёный показал каким именно, – честное слово, я сам видел. Может, фарянин не знал, но верить пенальцам на слово – не уважать себя, между тем, жабоид, явно поймавший кураж, продолжал. – И у него теперь контузия, посмотрите, – он повертел голову лейтенанта туда-сюда, – видите этот отсутствующий взгляд?
– А ты?
– Я?! – жабоид искренне удивился, что его собеседник не видит очевидного. – Я испытал шок и продолжаю в нём находиться. Заявляю официально: в таком состоянии могу натворить разного, вот, смотрите! – и не дав начальнику опомниться, припал губами к губам Гартлинга.
Кое-как охране удалось отцепить земноводного от своей жертвы, и теперь оба, тюремщик и заключённый, шумно отплёвывались, тяжело дыша.
– Ну, что я вам говорил? – проквакал, наконец, Квинкер.
Кончилось всё тем, что нас в сопровождении двух фарян отправили в медпункт, пообещав, как только восстановится карцер, упечь нас туда снова, а Квинкеру был обещан новый срок. Впрочем, если он буде вести так себя дальше ему светит пожизненное.
Местная больничка представляла из себя небольшое овальное строение, внутри ничего особенного, две аккуратных скамьи, стол и ажурная непрозрачная дверь, за которой, судя по всему, и расположился тюремный эскулап.
Дрон без лишних церемоний ввалился первым, за ним последовал бывший таксист, я почти уже перешагнул порог, как меня схватили за руку.
Обернувшись, я обнаружил фарянина с постным лицом и грустными глазами, он был одет в точно такую же робу, что сидела на мне.
– Прошу прощения, – виновато полепетал заключённый, не выпуская моей руки, – не желаете приобрести таракана?
Я нахмурился, это что, шутка? Если да, то не очень удачная, к тому же не ко времени, и не к месту. Вероятно, по выражению моего лица фарянин понял, что я не собираюсь разводить тараканов, равно как и других насекомых, поэтому поспешил с объяснениями.
– Не думайте, что это, – он достал из кармана спичечный коробок, – простой таракан, нет, это – будущий чемпион!
Из недр коробка на меня смотрело крупное, усатое и отвратительное насекомое.
– Послушайте, любезный, – я брезгливо оттолкнул фарянскую руку, – обратитесь в санэпидемстанцию, а меня это не интересует, – я повернулся к торговцу спиной, но тут фарянин произнёс нечто, заставившее меня задержаться.
– Ну, если вам не нужны деньги, – вздохнул он, – тогда что ж…
– В каком смысле деньги? – я снова повернулся к заключённому.
– В смысле лёгкого, и заметьте, – зэк воздел длинный палец, – стабильного заработка!
Вероятно, я просто не владею вопросом, может, это особый вид тараканов, на которых здесь, в тюрьме есть спрос? Или вывели новую породу, которая ворует деньги у сокамерников? Или синтезирует драгоценные камни?
– Ну так что, берёте? – вывел меня из грёз грустный тип.
– Взять можно, только вот для чего, – я внимательней всмотрелся в насекомое, пытаясь разглядеть признаки гениальности, – хотелось хотя бы в общих чертах понимать, что он, – я кивнул на коробочку, – умеет.
– Как, – удивился фарянин, – вы не слышали о тараканьих бегах?
Я был разочарован: всё чересчур прозаично, таракан оказался никакой не чудесной тварью, а обыкновенным насекомым со спринтерскими наклонностями.
– У Кози большое будущее, – продолжал уговаривать меня заключённый.
– Пардон, у кого? – уточнил я.
– У Кози, – фасеточные глаза указали на скромно скребущегося насекомого, – несомненно, он принесёт вам солидные деньги, и всё это за каких-то двести кредитов.
Если бы в той, в прошлой жизни, я стал бы скупать тараканов по двести рублей штука, то остаток жизни провёл в доме скорби. Но тут другая реальность, в которой может быть всё, даже то, чего быть не должно.
– Если он такой замечательный, зачем продаёшь? – задал я резонный вопрос.
– Послезавтра заканчивается мой срок, – вздохнул фарянин с таким видом, будто не особенно этому рад. Впрочем, мне нет до него никакого дела. А вот до таракана… В общем, я решил инвестировать в развитие нетрадиционных видов спорта, к каким относятся тараканьи бега.
Деньги с прощальным шуршанием исчезли в одежде торговца, коробок с тараканом перекочевал ко мне. Я сунул приобретение в карман и переступил порог медпункта. Ещё торгуясь с фарянином, я краем уха уловил какую-то возню, сопровождаемую короткими возгласами, и отнёс её к склочности Квинкера и вспыльчивости Дрона. Но я ошибался.
Декорация, представшая моему взору, была следующей: нога лейтенанта располагалась на шее лежащего на полу и тяжело дышащего мардака, Квинкер развлекался тем, что крутил у лица зэка-пенальца скальпелем, позаимствованных вероятно тут же, в больничке.
Чуть поодаль, в углу, с красной щекой, скорей всего от пощёчины, разорванным на груди медицинским халатом и чулком с огромной стрелой, сидела симпатичная девушка. Не скажу, что я впал в ступор, но некоторое оцепенение всё же испытал, потому что совершенно не ожидал встретить здесь представителя человеческой расы. Да ещё такого приятного. Только вот, что вся эта пантомима означает? Впрочем, догадаться нетрудно. Неприятная парочка, которую задержали мои приятели, домогалась докторши, о чём свидетельствует её пылающая щека и дефекты на её же одежде. Расстёгнутая ширинка на штанах одного из злодеев только подтверждала данную версию.
– Что здесь происходит? – тоном комиссара полиции, которому заведомо ясно всё, вопросил я. Обращался я не к кому-то конкретно, а как бы вообще, хотя смотрел на девушку. Тем более что она казалась смутно знакомой. Вот хоть режьте, но у меня было стойкое чувство, что мы раньше встречались. Впрочем, это скорей всего потому, что я давно не общался с людьми. В том числе с женщинами. Представительниц иных рас я к женщинам не относил. В самом деле, несмотря на потребности удовлетворять их с самкой жабоида или гермафродитом-фарянином желания как-то не возникало. Не настолько я проникся межгалактической интеграцией.
И вот передо мной настоящая, красивая, гневно сверкающая глазами девушка, надорванный халатик не вполне скрывает округлость, красивая нога оголена почти полностью… В кармане хрипло пискнуло, до меня не сразу, но всё же дошло, что непроизвольно я сжал коробок с тараканом. Так мои нереализованные желания едва не стоили жизни будущему чемпиону.
Ознакомительная версия.
