фуражки и что-то произнес полушепотом, косясь на то на пришельцев, материализовавшихся из воздуха, то на гриб дыма, встававший над местом энергостанции. Водитель грузовика высунулся в окно, разноцветный журнал выпал из его размякшей руки. Затем все пространство вокруг «Нолда-1285» пришло в движение: двери магазина с треском захлопнулись, несколько мужчин метнулись к подворотне соседней пятиэтажки, грузовик резко взял с места и понесся к ангарам (водитель его еще не знал, что там приземлился второй космолет). С трех сторон надрывно заревели сирены и где-то недалеко раздались выстрелы.
Бил крупнокалиберный пулемет с ближней вышки. Первая очередь легла рядом с невидимым космолетом, вырывая куски асфальта, дробя бетонный бордюр. Вторая прошила поле защиты, прошлась по роботу, высекая оранжевые искры.
— Не реагировать! — прикрикнулЭлескрин десантнику, изготовившемуся к ответной стрельбе.
Двенадцатимиллиметровые пули ударили в грудь пристианца, стоявшего рядом с ним. Неокомпозит выдержал, но офицер Серебряных Птиц отлетел под обтекатель катера. Не успел десантник подняться на ноги, как застучал второй пулемет на соседней башенке. Его очередь увязла в туманной пелене защитного поля, набравшего силу и развернувшегося прочной полусферой.
— Боевым порядком марш! — скомандовал Элескрин, едва последний боец выскочил из космолета.
До входа в здания, которое упомянул Варх, было не более ста восьмидесяти метров. Именно это здание при совещании на «Тирату» избрали первоочередной целью. И следовало поторопиться, пока не сели батареи роботов, однако быстрому продвижению мешал нерасторопный «Рай-Нииро» — он тратил всю мощность батарей на защитное поле. Когда отряд Элескрина одолел треть пути, пулеметы на вышках замолчали. В этом затишье, длившемся несколько мгновений, сквозило что-то зловещее. Ивала замерла, старясь угадать, откуда ждать следующего удара.
— Они запустили резервное энегообеспечение! — догадался Глеб по электрической вспышке за первым лабораторным корпусом.
— Родина-мать! — вскричала Ваала.
Быстров повернул голову и увидел яркий малиновый росчерк. В направлении группы «Нолда-1287» била гиперионная пушка, судя по следу разряда гораздо более мощная, чем установленные на «Аллигаторах». На соседних вышках вместо неэффективных пулеметов тоже пошло в дело гиперионное оружие, лупившее не так часто, но сердито. От первого попадания, защита над роботом просела и пошла багровым пятном. Десантники, шедшие в авангарде, пригнулись, оглядываясь на Элескрина.
— Ближе к роботу! — отдал он команду, и приказал по ментальному каналу «Рай-Нииро» уплотнить щит за счет уменьшения радиуса.
Решение Элескрина неизбежно замедляло продвижение группы, и галиянка, не терпевшая подчиняться армейским порядкам пристианцев, фыркнула:
— Господин старший группы, умнее вообще убрать ваш дурацкий зонтик и достигнуть цели быстрым броском! И почему молчит катер прикрытия? Он должен подавить огневые точки на вышках! Или он у вас — птица мира?
— Он ударит в случае крайнего осложнения, — отозвался за офицера Быстров, едва не споткнувшийся об ноги переднего десантника.
Второе гиперионное попадание окрасило защитное поле пунцовой вспышкой. Рядом загудела земля; в образовавшейся воронке вспыхнули, запыхтели черной копотью куски асфальта. Справа и слева в небо поднялись дымные шлейфы, и кончики их разорвались серыми искрящимися облаками. Озираясь, Глеб не сразу разгадал хитрости защитников базы, а когда их замысел прояснился, едва не присвистнул от удивления: «Нолд-1290», паривший на небольшой высоте вдруг стал виден для всех, словно гигантское насекомое в пыльном облаке. Мигом в него вонзились три гиперионных импульса. Космолет превратился в огненный шар. Мощный разряд сорвал броневое покрытие с его днища раньше, чем пилот успел активировать поле защиты.
— Эрлэ, спаси его! — вскричал кто-то из Серебряных Птиц, но орбитальную машину не спас бы даже святой: еще один малиновый росчерк пробил ее корпус и разрушил силовую централь.
«Нолд-1290» упал где-то за энергостанцией, разрушенной им же.
— «Нолд-1285», «Нолд-1287»! — услышал Глеб голос Ниориадина в гарнитуре связи. — Ни в коем случае не покидать позиций! На стрельбу не отвечать! Принять дополнительные меры…
Последних слов командира операции Быстров не расслышал — его внимание отвлекло движение широкой тени за деревьями между зданий. Ивала первой распознала опасность, вскинула винтовку, нажала «спуск». Ломая сосну и подминая кусты, на дорогу выполз танк, покрытый толстыми слоями неокомпозита и похожий на блестящее толстокожее чудовище. Выстрел из «Сататы» для него был не страшнее броска камнем. За бронированной машиной рассыпались цепью спецназовцы «Каракурта».
«А земляки мои неплохо подготовились к вторжению! — пронеслось в голове Быстрова. — Они ожидали подобных событий. Догадывались, что существа с далеких планет не всегда переполнены гуманизмом или похренизмом, и могут в один судный день прийти, потребовать свое».
Серебряные Птицы, обжатые защитным полем, остановились. Кто-то, припадая за роботом на колено, отстраивал фауззер на пиковую мощность; кто-то активировал гранаты; большинство открыло беглый огонь по тяжелой машине и людям за ней, одетым в мешковатые костюмы неокомпозита российского производства.
Импульс гиперионного разрядника с танка, всколыхнул защитное поле «Рай-Нииро» так, что двое пристианев швырнуло наземь. Робот терял силы. Вокруг него горела, содрогалась земля. До дверей здания-цели оставалось шагов семьдесят, пройти которые, казалось, уже невозможно. В гарнитуру связи слышались крики и звуки жаркого боя возле ангаров.
Глава 21
На «Анхаро» координатора встретили с подчеркнутой торжественностью.
— Счастья и тепла, величайший! — дружно пропели трое молодых офицеров, вытянувшихся у дверей шлюза.
По галунам на форме звездолетчиков пробежали золотисто-зеленые всполохи, словно рассвет на далекой Охалор.
— Величайший! — повторил Эвнид Крунх, и приветствуя Варха по-дружески, опустил широкую ладонь на его плечо.
— Тепла и силы, добрейший Крунх, — с радостью отозвался координатор.
Вместе они прошли мимо боевых роботов, дремавших в глубоких нишах, стали на огороженную золотой решеткой площадку и вознеслись на шестую палубу.
Орнох собирался было свернуть налево по главному проходу к апартаментам капитана, но Эвнид удержал его:
— Сюда, мой друг.
Командир фрегата направился к дверям с угловатым рельефом, за которыми находился бортовые вычислители. Створки разошлись, и Орнох, удивляясь, обнаружил, что обширный зал свободен от умных машин.
— У нас перестановки, — объяснил Эвнид, предвкушая его вопрос. — Ничто не стоит на месте. Особенно в нашем мире подвижны наши желания. Я решил, что так лучше.
— Правильно решил, — Варх оглядел горку красных и бурых камней, громоздившуюся посреди зала.
На поверхности округлых валунов мерцал теплый свет, он проникал в глубокие щели, вспыхивал искрами во вкраплениях кварца. Небольшие камешки и массивные глыбы разных форм занимали остальную часть зала в особом порядке, сочетаясь пространствами желтого и серого песка, пушистых холмиков мха. В этом пейзаже было столько красоты, первородной гармонии, что координатор с умилением прошептал:
— Спасибо друг. Угодил. Спасибо.
— Вот так. А то в «Холодной Звезде» принято думать, что мы военные совсем бездушны и тупы.
— Э, нет, такие мысли тем более на твой счет были бы грехом без прощения, — координатор прошел мимо изящной пиктограммы, выведенной на песке умелой рукой, задержался
