они появились тут, то, похоже, что арнорцы проиграли сражение…
Вскоре бой вовсю закипел в районе катапульт и требюше. Даин скомандовал войску, чтобы левый фланг разворачивался. Гномья атака остановилась. Часть войска на левом фланге стала разворачиваться в сторону прибывших ангмарцев. Основу их войска составляли конные арбалетчики и копейщики. Были также и пешие арбалетчики, но в меньшем количестве.
Но Дори пока об этом не знал. Он слышал приказ об остановке войска, но не понял, в чём дело.
Итак, левый фланг был готов к новой атаке врага. Орки к этому времени откатились и переводили дух. Артиллерия на правом фланге продолжала обстреливать стены. Ангмарцы выстроились в ряды и молча пошли в атаку.
Они не стали бить в лоб. Конница врага, приблизившись к рядам гномьей пехоты, стала поливать её стрелами. Иные стрелы находили свою цель, но пробить гномью броню было не просто. Ангмарская пехота двигалась неспешно. Орки, увидев, как обстоит дело, перестроились и снова ринулись в атаку. Гномам предстоял нелёгкий бой с превосходящим по силам врагом…
… Но сдаваться без боя гномы не желали. Не для того они проделали столь сложный путь, чтобы так просто сдаться. Они сомкнули щиты плотнее и, без того казавшееся монолитным войско стало ещё более крепким.
В тот момент, как рассказывали позднее, гномы то тут, то там являли чудеса героизма. На правом фланге, где стояли гномы с Белых гор и морийцы с южных рубежей, всадники на варгах устроили мощную атаку и пробили брешь в плотном строе гномьего войска. Тут же находился Двалин Дуб. В рассыпавшемся строе сначала перемешались гномы и орки, а вскоре вокруг одного отряда гномов образовалось кольцо. Тут же стоял стяг полка гномов, и знаменосца сшибли копьём. Рядом был сотник Хардул, который тут же поднял знамя. Увидев, что положение критическое, он крикнул:
— Братцы! Вот и наш последний путь! К славе! В атаку! — и, со знаменем в одной руке, и топором в другой, бросился вперёд.
Это сильно воодушевило гномов, и они бросились на пролом. Атака орочьей кавалерии захлебнулась. Но орков было много, и в какой-то момент Хардул, сражённый стрелой, упал на одно колено. К нему подбежал Двалин. Хардул положил окровавленную руку ему на плечи и, тяжело дыша, сказал:
— Веди их, Двалин. Ты сможешь… — и упал навзничь.
Двалин, грозно нахмурил брови, и, недолго думая, воткнул знамя в землю. Зарычав, он бросился вперёд. Вид его был столь грозен и ужасен, что даже орки на варгах отпрянули. В итоге вражеская атака была отбита, и, отхлынувшее было назад гномье войско, опять двинулось вперёд.
А в другом месте, как раз на левом фланге, проявил себя Азагхал со своей сотней. Это было как раз в тот момент, когда подошли ангмарские полки. Обычно всегда невозмутимый, даже немного азартный, этот гном, казалось, потерял голову. В тот миг внутри него перемешались одновременно и тревога за сослуживцев, и огонь ярости за неожиданную атаку и непременное желание быстро опрокинуть подошедшие полки, сколько бы их ни было.
Часть его бойцов охраняла артиллеристов, но большая часть стояла в общем строю. Пока левый фланг перестраивался навстречу врагу, Ахагзал скомандовал быстро выдвигаться к своим артиллеристам, и почти сотня гномов, с неожиданной для их рода прытью преодолела расстояние, отделявшие основное войско от боевых машин.
Тут уже вовсю кипела битва. Пехота прикрывала отход, а по сути, бегство артиллеристов. Чтобы их не перебили на пути в лагерь, пехотинцы со щитами окружили их кольцом. Но в тот момент, Азагхал, казалось, совсем лишился рассудка и бросился в битву, не обращая внимания на раны. Кто-то вывихнул ему руку, но он, резким движением вставив её обратно, опять бросился в бой. Командование на себя в тот момент взял его подчинённый, и гномий хирд стал отходить в укреплённый лагерь. Говорят, Азагхала буквально на руках вынесли из битвы двое гномов…
Прошло ещё какое-то время. Может — час, может, два, а может и того больше. За это время успели набежать тучи, полил мелкий дождик и закончился. Гномы были героями, но и их силы были не бесконечны. Орки и ангмарцы уступали по вооружению, но их было больше, и они предвкушали победу. В какой-то момент Дори оказался в самой гуще. Он уже не испытывал страха, но то и дело ощущал дыхание смерти. В какой-то момент перед ним возник высокий орк. Гном выкинул руку с мечом вперёд и даже попал. Но и орк, перед тем как упасть, успел ударить грубым молотом по шлему гному, отчего тот чуть не потерял сознание и упал на спину.
Кругом были крики, дикая свалка, ругань, но как-то так получилось, что пространство над нашим героем расчистилось. Он смотрел на небо отрешённым взглядом, и небо над ним начало постепенно расчищаться. В один момент гному почудилось, что он услышал орлиный крик и свет яркой белой звезды. Казалось бы, отовсюду прозвучал утробный голос:
— Дети мои восславят имя моё, и я, силой, данной мне, возвышу род их…
…и тут вдруг послышался новый рог. Он прозвучал с той же стороны, откуда пришли северяне. Но это был не ангмарский и не орочий рок. Ангмарская конница унеслась в ту сторону, откуда послышался звук. Это были арнорцы. Ангмарские конники развернули лошадей, желая их задержать.
Но их попытка была тщетной. Кажется, вся арнорская конница — и дунаданы, и истерлинги, невзирая на обстрел арбалетчиков, мощной лавиной врезались в ряды ангмарских копейщиков. Началась сумятица, паника, и ангмарцы побежали в сторону крепости. Гномы, видя это, развернулись в сторону Гундабада и стали по-новой давить орков. Те также не выдержали и побежали.
В этой же битве отличился и Грор. Он был на правом фланге, примерно там же, где Двалин, и, когда отряд Хардула оказался в окружении, не стал отступать, как другие арбалетчики, а активно расстреливал самых ярых всадников, и тем самым смог поддержать атаку гномов. Видя героизм и сноровку сослуживца, некоторые арбалетчики присоединились к нему. И потом, когда подошли арнорцы, и полки орков дрогнули, Грор смог подстрелить пару орочьих сотников, из-за чего и без того паническое бегство врага превратилось в сплошную свалку.
Всю картину битвы наблюдал, а позже воспел в своих поэмах Фаластур. Что же сталось с ним, спросите вы? О, с ним всё было в порядке, уверяю вас! Памятуя о засаде в горах, он старался не лезть в гущу сражения. Каким-то чудом ему удалось уговорить стража на одной из башен лагеря гномов, и всю битву он обозревал с
