Дыхание. Смерть ринханто - Габриэль Коста

И Келдая также встала на одно колено перед сестрой и опустила голову, показывая полное подчинение. Двадцать пять двухвостых волков – одни в животной форме, другие в человеческой – склонились перед ней. Все лисы, вышедшие на шум, присоединились к ним. Ледая совсем позабыла о своем статусе. Она предполагала, что все дело в Айоне, принце, который плевал на свое положение. С его командой она стала обычным матросом, но сцена на площади лисов напомнила ей, кто такая Ледая Галуа. Стандартное приветствие ее впечатлило, но то, как Редлай положил ей руку на плечо, улыбнулся и сделал шаг к Келдае, выбило воздух из легких. Брат, медленно и с гордостью, тоже встал на колено и поклонился. Ледая на мгновение опешила, шагнула назад, но быстро взяла себя в руки. Она расправила плечи, посмотрела на всех своим устрашающим взглядом, глаза ее пылали.

– Поднимитесь, оборотни всех кругов. Приветствие окончено.

* * *

– Переживаешь? – Гилем подсел к Редлаю и толкнул его плечом.

После приветствия Ледаи как принцессы Королевы Оборотней они собрались в дорогу меньше чем за час. Прибыть в столицу необходимо как можно скорее, поэтому Келдая чуть ли не забросила их в телегу, как мешки. Лисы выделили им четыре повозки, чтобы «проклятые» двухвостые покинули деревню. Редлай, Гилем и Азель с Рисой попали в одну телегу. Они ехали несколько часов молча, лишь слушая, как переругиваются Кайл с Айоном где-то впереди в их небольшом конвое. К обеду следующего дня Рису и Азеля укачало, и они уснули. Оборотень искренне надеялся, что и книгописца постигнет та же участь. Редлай ждал от него шквала вопросов. Однако удивительно, несмотря на несносный характер, Гилем молчал и интересовался его состоянием. Они смотрели друг на друга долго, словно пытались общаться без слов. В конце концов Редлай выдохнул и отвернулся. Непроглядная стена из деревьев. Классическая картина путешествий по Материку Живого Леса. Лишь способности оборотня помогали обнаружить своих сородичей в чаще.

– Я в ужасе, – честно сказал Редлай. – Даже ты не можешь вообразить всего того, что ждет меня в столице. Понимаешь… Я предал маму. Нет, я предал всю свою стаю. Не знаю, на какой исход рассчитывает Ай, но мне конец.

– Да ладно тебе. – Гилем положил ему руку на плечо, и тот даже не скинул ее. – Неужели все так плохо? Давай поразмышляем здраво. Ты не предал никого по-настоящему! Не хотелось тебе заключать с кем-то союз, так почему должны быть настолько серьезные последствия?

– Все в этом лесу подчиняется маме. Если она решила, что пора, значит, пора. Мне тяжело это объяснить, ведь ты человек. Ты не чувствуешь ничего? – Редлай посмотрел на Гилема серьезным взглядом и положил свою руку на грудь. – Пульс. Он не только в моем человеческом сердце, он во всем лесе. Если Древо Жизни умрет, умрет каждый его росток, где бы он ни находился. Чувство общности рождается в нас с обретением первого обличья и до последнего вдоха.

– До сих пор не понимаю, чего ты боишься? – Гилем убрал руку с плеча Редлая и облокотился на край телеги.

– Позора, – прошептал Редлай. – Мне придется посмотреть в глаза всем тем, кого я бросил. Лучше уж мгновенная смерть. К сожалению, Келдая не принесла новость о моем будущем сожжении.

– А как она могла принести приказ о смерти, раз сама не ожидала вас увидеть? – Гилем похлопал глазами.

– Думаешь, мама не в курсе о нашем прибытии? Забудь, Гилем. Ты не понимаешь. Никто еще из вас, людей, не понимает силу и мощь мамы. Она размажет всех нас, не вставая со своего трона. Да когда у нее плохое настроение, ни одно живое существо глаза не поднимает. Если они у него есть, конечно. Так что мама в курсе. Думаю, причина ее небольшого шока – присутствие Ледаи. Она видела ее труп… Мама ее очень сильно любила. Да всех нас, – с улыбкой сказал Редлай.

– Вот видишь, а ты переживаешь. Редлай, все будет хорошо! Ну отлупит она тебя, так ты же регенерируешь, терпишь, и Ледая может тебя вылечить. – Гилем наклонил голову. – Ты просто создан терпеть мою болтовню и тумаки от всех.

– По всей видимости, да, – сухо согласился оборотень, и книгописец сделал встревоженное лицо.

– Не нравится мне такое твое поведение, я будто бью беззащитного! Ну же, Редлай, сопротивляйся, покажи мне клыки! Пошли меня куда подальше! Разрешаю даже поцарапать! Прояви характер! – попытался растормошить его Гилем.

– Нет.

– Я мало чего не понимаю в этой жизни, но сейчас…

– Обещай, – резко прервал его Редлай.

– Что? Ты меня пугаешь…

– Пообещай мне, что ты выслушаешь меня сейчас и не будешь спорить. Ни со мной, ни с обстоятельствами. Ни с чем. Я ждал, пока все уснут. Все люди, – тихо проговорил Редлай и посмотрел на книгописца требовательным взглядом. – То, что я скажу, касается только… И только тебя. Хорошо?

– Редлай, я…

– Прошу.

– Ладно, ладно, – сдался Гилем и уже по-настоящему занервничал. – Я обещаю, что выслушаю тебя, Редлай. Слово королевского книгописца.

– Если моя мама решит казнить меня в день общей аудиенции, ты будешь смотреть. Ни один твой мускул на лице не дернется, ни слова не сорвется с губ, ты ничего не сделаешь. Обещай мне. – От слов Редлая у Гилема вытянулось лицо. – Да. Так и есть. Предательство карается смертью в большинстве случаев. Публично при всей стае, при всех кругах наследования. Если ты не выполнишь мою просьбу, то погибнешь сам и утащишь за собой остальных. Я не могу допустить, чтобы кто-то из вас погиб. Каждый из вас часть чего-то важного, и моя цель…

– Оставаться частью чего-то важного. – Теперь Гилем перебил его. – Так надо завершить, Редлай. И никак иначе. Мы все были выбраны островом, и все должны пройти этот путь. До самого конца. – Книгописец увидел в глазах Редлая немую мольбу. – Но хорошо. Если ты просишь. Я…

Гилем осекся на полуслове:

– Я буду смотреть, как ты умираешь.

– Спасибо. Я предполагал, что этот разговор превратится в драку не на шпагах, а на словах, но видят боги… Сегодня удачный день для меня, – облегченно выдохнул Редлай. – А теперь ложись спать, как и все. Дорога займет еще часа четыре. Думаю, мама захочет принять нас на рассвете следующего дня.

– Знаешь… Не такую жизнь я представлял себе… – Гилем улегся поудобнее. – Я книгописец. Моя работа – смотреть на деловые документы, составлять договоры, говорить с высокопоставленными существами, писать отчеты и для всего этого мне необходимо вернуться домой. А теперь