значения, куда он ушел.
Лаконичный ответ. Ну, он владелец призрачной закусочной, наверняка насмотрелся всякого. Правда… не могу не сочувствовать Цзыю, ведь я здесь, чтобы рассказать ему о брате… Впрочем, теперь для него все это неважно.
Я вскрыла его письмо. Оно оказалось коротким. Суть заключалась в том, что он был очень рад увидеть меня на Призрачном рынке. А еще сожалел, что не дождался моего возвращения, и надеялся встретиться в следующей жизни.
Всего несколько мазков кистью, несколько сдержанных слов, и ни следа глубокой печали. До самого конца он спокойно осознавал, что все забудет. Я прочла письмо и мысленно пожелала Цзыю всего наилучшего в следующей жизни. Таков путь каждого. Рано или поздно всех ждет одно. Не о чем печалиться и не на что сетовать.
Я убрала письмо Цзыю и открыла конверт от Цао Нина. В отличие от первого, это послание пестрило иероглифами. Ученый извинился, а в конце написал несколько слов благодарности и добавил, что если мне когда-нибудь понадобится помощь, то я могу просто передать сообщение через Чжу Цзи.
Я закатила глаза:
– Скажи Цао Нину, что я живая душа и нашла свое тело, но не могу долго оставаться в нем, а хочу воскреснуть. Узнай у него, есть ли какой-нибудь способ решить эту проблему.
– Незачем беспокоить его по такому поводу, – улыбнулся Чжу Цзи, – я помогу. Твой случай похож на неожиданное отделение души живого человека. Тебе просто нужно вернуть свое тело на родину, и пусть люди выкрикивают твое имя. Смертные называют этот метод Призыванием души. Достаточно произнести твое имя три раза – и ты вернешься в тело.
– Неужели все так просто? – поразилась я.
– Когда правильный метод найден, он кажется простым, – засмеялся Чжу Цзи. – А мой метод совершенен.
Памятуя о преданности Цзыю своему хозяину, я неохотно поверила ему.
Когда я покидала закусочную, Чжу Цзи с улыбкой помахал мне вслед:
– Не волнуйся, ты вдова бессмертного, поэтому, что бы ни делала, Небеса позаботятся о тебе.
«Я столько всего успела пережить за то недолгое время, что провела на Призрачном рынке, а теперь, говоришь, Небеса позаботятся обо мне? Надеюсь, так оно и будет!»
Едва я очнулась в своем теле, Чжиянь помогла мне подняться. В ответ я укусила ее за палец, высосав несколько капель крови.
– Великая Повелительница демонов, ты кусаешь меня вот так и даже не колеблешься? – обиделась она.
– Ни капельки, – заявила я. – Пойдем, нужно вернуться ко мне на родину. После этого не придется больше пить твою кровь.
– Твоя родина? А где она?
Я схватила Чжиянь за руку и при помощи техники Мгновенного Перемещения оказалась во дворце Не-зло.
– Это в пустынной долине. Названия нет, но я знаю дорогу.
Сосредоточив духовное сознание, я исследовала дворец Не-зло. Мо Цин еще не пришел: должно быть, у него много работы. Только Шици отдыхала в моей комнате, лежа лицом на столе. Духовных сил у нее совсем немного, поэтому ее телу требовался отдых. Однако стоило мне пройти мимо покоев Очищения от скверны, как она проснулась и, выбежав из комнаты, радостно закричала:
– Глава! Глава! Глава!
Пожалуй, было бы неплохо взять Шици с собой: у нее громкий голос – идеально, чтобы выкрикивать мое имя звучно и с любовью. Но прежде чем я успела заговорить, передо мной мелькнула темная фигура: Линь Цзыюй появился словно ниоткуда. Он увидел меня и поздоровался, а затем поспешил к главному залу.
– Мо Цина здесь нет, – окликнула я его. – Что бы то ни было, можешь доложить мне.
Он повернулся, склонил голову и опустился на колени, после чего почтительно сообщил:
– Я шел в зал Наказаний, чтобы отбыть там три дня, но по дороге получил отчет от дозорных с Белошелковой горы. Сегодня вечером Цзян У из Джохор-Бару неожиданно напал на палату Тысячи забот. У него оказался целый отряд в городе Цзяне. Убито несколько сотен учеников, уничтожены формации на Белошелковой горе, а Цинь Цяньсянь тяжело ранен и похищен. Никто не знает, где его держат.
Чжиянь глубоко вдохнула, а я погрузилась в свои мысли. Только сегодня утром Мо Цин раскрошил очередного двойника Цзян У. Пусть я не знаю, как их создавать, мне известно, что если один поврежден, то его хозяин получит треть от урона. Одну копию Цзян У убили утром – и уже вечером появилась новая? Или же он так осмелел, что появился лично?
Все же неожиданное нападение… Почему именно палата Тысячи забот? Цинь Цяньсянь, Цинь Цяньсянь… Когда Цзян У брался за похищения, то проделывал все незаметно.
– Вот только ночью сказала зануде сообщать мне, если возникнут трудности, как его тут же пленили, – пробормотала Шици. – Я должна спасти его.
А это неплохая идея – отправить туда ее! Цзян У и его последователи культивировали демонический путь, а главной задачей Шици было как раз проучивать непослушных адептов демонического пути. Когда Цзян У похитил Чжиянь, я вдоволь наслушалась его хвастливых речей и пришла к выводу, что он очень уверен в своем магическом барьере. Однако тот совершенно неэффективен против Шици. Если она решит преподать Цзян У урок, то он, несомненно, понесет большие потери.
Я велела Линь Цзыюю взять Шици и отправляться на выручку Цинь Цяньсяню. После того как они оба ушли, Чжиянь спросила меня:
– Значит, мы подождем возвращения Ли Чэньланя, а затем полетим к тебе на родину?
– Не нужно его ждать. Идем прямо сейчас.
Моя родина… Место, где я родилась и выросла. Кроме Ло Минсюаня, никто не приходил в те отдаленные и пустынные земли, пропитанные злотворной демонической энергией. Ло Минсюань рассказал, что там Повелитель демонов запечатал своего единственного сына. Теперь Повелителя демонов нет, а его сын давно вырос. Наверное, на этом месте сейчас лишь густой лес…
Я захватила с собой Чжиянь, чтобы она вместо Шици выкрикивала мое имя. Исполнение ритуала не должно занять много времени, так что я не видела смысла звать Мо Цина.
* * *
А вот и родные скалы. По словам Ло Минсюаня, из-за печати Повелителя демонов посторонние не могли сюда попасть, а местные – уйти. Однако с тех пор, как он сломал печать и освободил Мо Цина, магический барьер ослаб и спал, а вот земли так и не исцелились от демонической отравы, даже спустя сотни тысяч лет. Ни мертвые деревья, ни сорняки не проросли. Жизнь сюда не вернулась, и земледелие было невозможно. Никто по доброй воле не пришел бы на эту бесплодную почву.
Когда мы приземлились, от такого зрелища Чжиянь вытаращила глаза:
– Ты
