рубаху.
— Подумай, волк, зачем тебе испорченная лиса? Пойдем со мной, крошка, — попробовал снова зачаровать Киру вампир и сделал шаг вперед. Я двинулся наперерез вампиру, загораживая собой Киру, и оказался с ним нос к носу.
— Медленно сделай шаг назад, иначе прямо здесь и сейчас придет твоя смерть, которой вы все так кичитесь. Или ты готов бросить вызов мне, Леандру, принцу Гандиары и наследнику Великого Стивара?
Лицо вампира вытянулось. Ну что ж, пора бы его добить.
— Я повторю для особо одаренных: Она. Моя. Стая. И. Пойдет. Со мной, — произнес я, чеканя каждое слово.
— Ты пожалеешь об этом, волчара, — прошипел вампир и все же сделал шаг назад, как-то даже сгорбившись. — Меня зовут Арус, и мы еще встретимся с тобой. Ты перешел мне дорогу, а я не забываю таких поступков.
— Давай, шлепай, сосалка мерзкая, до встречи…
— Ты даже не представляешь, как скоро наступит этот момент, а он наступит однозначно.
Он махнул рукой и растворился в темноте и искрах костра.
Глава 6
Признанный лис. Левиан. Последствия нападения фив. Леандр
Утром мы позавтракали вяленым мясом, украденным из дома Киры, и запили все съеденное квасом, налитым в тыквенную бутыль. Мы шли по лесной тропе и смеялись в голос. Кира пыталась шутить про мой запах псины, который перебивает любой запах тыквы, когда пьешь квас, хохотали от души, когда я услышал размеренный бой барабана. Мы осторожно пошли на звук.
— Я не маг, повторяю в который раз, вы не можете меня казнить за то, кем я не являюсь! — вопил мужчина с разбитыми губами.
Он был привязан к дереву, руки за спиной связаны. Его правый глаз полностью заплыл, налившись синей гематомой. Все лицо было в глубоких порезах и ссадинах.
— Я не виновен, я врач. Я не маг, — продолжал кричать он срывающимся голосом.
— Леандр, подожди, это же… он жил во дворце… — Кира вцепилась в мое плечо и шептала мне на ухо. — Давай поможем, его же сейчас убьют….
— Кира, да брось, невиновных не казнят, идем дальше… не на что тут смотреть, его повесят, и все закончится. Мужик, значит, должен пахать на шахте, так? А этот сбежал, может, так поделом же. — Я отмахнулся и хотел развернуться и уйти.
— Леандр, — зло зашипела на меня лиса. — Если ты откажешься, я одна пойду его спасать!
— Ты! — в тон ей зашипел я, чтобы не привлекать внимания. — Ты становишься проблемой! Большой рыжей проблемой! Что ты хочешь сделать? Перебить здесь всех?
— Если придется, а пока импровизируем…
— Только быстро, поняла меня?
Она закивала, и мы вышли из-за деревьев.
— Ты, лис, признаешься трусом и лжецом, ты убил нашего командира своими колдовскими зельями… — продолжал зачитывать приговор один из конвоиров.
Второй в это время проверял на прочность перекинутую через ветку удавку, чтобы повесить мужчину. Третий стучал в барабан, закрыв глаза и явно получая удовольствие от своих действий. Его немного качало то ли от усталости, то ли от ранения. Я почувствовал, как из него вытекает сила, жизненная энергия, как через решето. Темная магия переливалась в теле человека. Кажется, я понял, в чем дело и что нужно делать.
— Остановите это сумасшествие, люди! — закричал мужчина, когда заприметил нас издали. — О, боги, люди, помогите мне! Спасите от этих сумасшедших, они хотят повесить меня за то, что я врач.
Его рубашка разорвалась: рукав болтался на плече, пуговиц не было вовсе, ворот был оторван и висел тряпкой на груди. Штаны все в грязи и крови. На ногах только один ботинок, второй, видимо, где-то потерялся, пока его тащили на казнь.
Мы вышли на поляну.
— О, господа, к чему такой прекрасный день омрачать казнью мага! Неужели вы не знаете, чем карается человек за смерть волшебника?
— Проходи мимо, путник, — пробубнил один из палачей, самый красноречивый, судя по всему. Барабанщик затих и уставился на меня.
— Продолжай, Марак, — скомандовал тот, что проверял удавку парню.
— Вы бесстрашные воины, да пребудет с вами свет, который скоро угаснет, — взмолилась Кира, упав на колени и возведя руки к небу. Ее плащ красиво упал вокруг нее. — Да пребудет свет… — она повторяла и повторяла.
Припадала головой к земле и снова вскидывала руки вверх. Волосы пламенем метались вокруг нее, завораживающее зрелище, даже я завис. И еле сдержался, чтобы не прыснуть со смеху, когда очнулся от действа. Эти трое же насторожились и совсем растеряли свой задор.
— Так, ребятки, пока моя спутница, великая жрица синего неба и черной земли, молится за ваши души, давайте договоримся: я излечу вашего командира. — Почему бы и не попробовать, я ведь не просто так родился принцем-оборотнем, магию чувствую, управлять ею немного могу. — А вы отдадите мне вашего пленника. Все равно он вам больше помогать не сможет, если вы его убьете. А я воспитаю из него отличного выносителя ночного горшка.
Мне вспомнились лекции Верховного про вероисповедание Угарки. Самые скучные уроки, что выдались за все мое обучение. Храм Высших жриц синего неба хранил в себе огромную библиотеку с древними свитками. Синим небо становилось ночью, когда луна скрывалась в ночь новолуния. Монахини в белых одеждах молились сутками напролет, держали обет молчания и чтили законы измерения, следили за выполнением законов в мире. Судили и были милосердны к страдающим. Считались высшими существами расы и почитались жителями Угарки.
— А ты сможешь? Как ты сможешь его вылечить, если даже маг не смог? — сказал тот, кто зачитывал приговор.
Ну, то, что в лисе нет магии, я понял сразу. Он обычный парень, который попался не в том месте, не в то время. А посмотреть на командира стоит в любом случае, хотя бы для того, чтобы понять, что нас ждет впереди и чего начинать бояться и остерегаться.
— Многие готовы помочь вам прямо сейчас? Командир умирает, и спасти его может чудо (если я правильно понял), я могу помочь. Итак, ваше решение? — я невозмутимо задрал нос и прикрыл глаза, наслаждаясь завываниями моей лисы (когда уже ей наскучит ломать комедию?).
— Договорились, идем, но этот лжец останется тут, пока ты не вылечишь нашего командира, чтобы наверняка. Если что, Бодар его убьет.
— Хорошо. Бодар, это ты? — я кивнул второму, который большую часть казни молчал и только дергал веревку, привязанную к дереву. Он кивнул. — Тогда смотри за ним лучше, чтобы не сбежал, он мне нужен.
Маг-лис все это время молчал, он пучил оставшийся целым глаз и не верил в то, что происходит вокруг.
— Кира, остаешься молиться
