Но, несмотря на всю свою теплоту, сэр Далнар был также проницателен и добросовестен, хорошо осознавая последствия своего положения сенешаля Борандаса Дэггерэкса. На протяжении многих лет множество людей пытались воспользоваться им, использовать его как способ повлиять на барона или извлечь из него выгоду; никому это никогда не удавалось. И все же мастер Талтар, торговец, который, очевидно, зарабатывал много денег здесь, в Халтане, быстро, почти без усилий, стал посетителем, которого клерки сэра Далнара автоматически сопровождали в его кабинет всякий раз, когда он приезжал.
Конечно, правдой было и то, что сколько бы кормаков ни сыпалось в кошелек мастера Талтара, его товары стоили каждого медяка, который ему когда-либо платили. На самом деле, в тех случаях, когда сэру Далнару удавалось убедить барона Борандаса позволить ему служить его агентом, а не иметь дело с торговцем напрямую, он заключал трудную сделку, как бы сильно ему ни нравился мастер Талтар. Действительно, цена драгоценных камней Талтара в тех случаях была достаточно низкой, чтобы торговец вполне мог фактически понести убытки от окончательной цены. И никто не мог бы быть более незаинтересованным в политике Норт- Райдинга, чем мастер Талтар. Он старался быть в курсе событий, но этого только можно было ожидать от проницательного и преуспевающего торговца империи Топора, который часто таскал с собой не такое уж маленькое состояние в драгоценных камнях. Тем не менее, помимо информации, которую любой торговец мог бы счесть полезной, он не обращал на нее особого внимания и, конечно же, никогда не использовал свои собственные контакты с бароном Борандасом, чтобы попытаться каким-либо образом повлиять на него.
Если бы кто-нибудь присмотрелся повнимательнее, он, возможно, начал бы понимать, что не Талтар поддерживал отношения с Бронзхелмом, а, наоборот, именно сенешаль развивал отношения с торговцем, и в этот момент все начало бы приобретать гораздо больше смысла. У Бронзхелма всегда был острый взгляд на ценные источники информации, способность распознавать наблюдателей, которые были одновременно умными и проницательными, и, несмотря на сухой юмор и теплоту мастера Талтара, это довольно хорошо характеризовало торговца драгоценными камнями. Качество его товаров означало, что он имел дело со многими богатыми и могущественными людьми в империи Топора и даже в империи Копья, а не только в королевстве. Очевидно, он знал довольно необычное количество людей, и у него были агенты или, по крайней мере, контакты на каждом крупном рынке от залива Борталик до Сотофэйласа и Белхэйдана. Действительно, в своей более скромной манере, его сеть связей явно перекликалась с сетью крупных торговых домов, таких как сам клан Харканат.
Он уделял политике и настроениям в других местах такое же внимание, как и здесь, в Норт-Райдинге, по тем же причинам, и был совершенно готов поделиться своими наблюдениями с Бронзхелмом. Он отказался нарушать какие-либо личные тайны, что только заставило сенешаля еще больше уважать как его суждения, так и его характер, но это не умаляло ценности и ясности его анализа.
- Надеюсь, ты простишь меня за это, Талтар, - сказал теперь Бронзхелм, - но я чертовски хорошо знаю, что это не "случайность"! - Он покачал головой. - Вижу, как ты стал таким неумеренно богатым, учитывая твой глаз.
- Рубины действительно хорошо сочетаются с ее волосами, не так ли? - заметил Шифбирер, и Бронзхелм фыркнул. - С другой стороны, каким бы хорошим ни было мое зрение, у меня, похоже, не очень хорошее чувство времени, не так ли? - Торговец поморщился. - Кажется, у меня развился положительный талант посещать Халтан, пока барон и его леди в отъезде!
- Полагаю, что да. - Бронзхелм кивнул. - С другой стороны, учитывая, как дорого это обходится, когда ты по ним не скучаешь, я не собираюсь притворяться, что из-за этого у меня разбито сердце.
- Барон действительно любит удивлять ее, не так ли?
- Да, он такой, благослови его господь. И каждый раз, когда он это делает, ее светлость ругает его за то, что он "тратит деньги" на нее... а потом появляешься ты и убеждаешь его сделать это вновь.
- Чепуха. Я не убеждаю его ничего делать, и ты это знаешь. - Шифбирер указал пальцем на сенешаля через свой стол. - Я просто помогаю ему делать именно то, что он свободно выбрал бы сам вообще без каких-либо подсказок с моей стороны.
- Полагаю, это один из способов описать это, - сухо сказал Бронзхелм, и Талтар усмехнулся.
- Ну, я же не собираюсь разбогатеть, пытаясь что-нибудь продать тебе, не так ли? - Он покачал головой, разглядывая просто одетого сенешаля. Бронзхелм всегда был одет аккуратно, даже безукоризненно, но у него явно не было вкуса к кольцам и шейным цепочкам, которые предпочитали многие сотойские аристократы.
- Уверен, что смогу сдержать слезы сочувствия, - сказал Бронзхелм еще более сухо. - То есть в свете того, насколько ты обогатился на некоторых других людях здесь, в Халтане,.
- Какое бессердечие, - вздохнул Шифбирер. Затем он просиял. - С другой стороны, на этот раз у меня действительно может быть чем тебя соблазнить.
- В любом случае, ты можешь попробовать, - сказал ему Бронзхелм.
- Хорошо, я так и сделаю.
Шифбирер открыл прочный футляр с драгоценными камнями, который он повсюду носил с собой. Он сунул руку в него и порылся там некоторое время, прежде чем вытащил удивительно простое золотое кольцо, в оправе которого был один скромного размера (хотя и очень хорошо ограненный) изумруд. Он на мгновение подержал его на ладони левой руки, поглаживая изумруд кончиком указательного пальца правой, как будто это было маленькое дружелюбное животное, затем протянул его Бронзхелму.
- Думаю, это может быть достаточно просто даже для вас, - сказал он, протягивая его через стол.
- Действительно? - Бронзхелм потянулся за ним, и торговец вложил его ему в руку. - Признаюсь, я никогда не был неравнодушен к более безвкусным...
Изумруд на кольце ярко вспыхнул, всего один раз, и застывшие, незрячие карие глаза сэра Далнара Бронзхелма уставились на маленький золотой обруч на своей ладони.
***
Мастер Варнейтус улыбнулся внезапно застывшему сенешалю Норт-Райдинга. В этой улыбке чувствовалась несомненная нервозность, но любое беспокойство с лихвой компенсировалось явным удовлетворением.
Бронзхелм поддался даже лучше, чем ожидал Варнейтус. Его восприимчивость к довольно экзотическим "травам", которые искусство волшебника ненавязчиво ввело в его рацион, была даже более выраженной, чем Варнейтус позволял себе надеяться. Однако часто именно так и получалось. Умные люди, привыкшие мыслить ясно и сжато, казалось, испытывали меньшее врожденное сопротивление, как только кому-то удавалось начать предлагать им что-то с надлежащими... фармацевтическими усовершенствованиями. Сама эта ясность и лаконичность могла быть направлена против них, использована для оправдания и рационализации идей, которые другие вложили в их мысли.
Впрочем, хорошо, что Бронзхелм был более восприимчив к ним, подумал Варнейтус, и его улыбка исчезла, учитывая, насколько быстрее ему пришлось действовать в случае с сенешалем. Он не ожидал, что Мархос так скоро решит настолько недвусмысленно выступить в пользу Теллиана, и надеялся, что по крайней мере еще два или три месяца, возможно, даже все лето, "скорректируют" мышление Бронзхелма, хотя бы для того, чтобы никто не задавался вопросом о быстроте, с которой оно сместилось.
К сожалению, Торандас с большим рвением добивался руки Шейрнейт, чем ожидал Варнейтус. Затем Мархос принял официальное решение по делу Теллиана, и, наконец, появился Аншакар и его товарищи. Варнейтус всегда сомневался в том, чтобы так скоро вводить их в Вурдалачью пустошь, учитывая, насколько... слабым должен был быть его контроль над ними. Тем не менее, им нужно было организовать упырей в начале текущей кампании Теллиана и Бахнака, и только дьяволы Крашнарка могли выполнить это. И ему не понравилось изменение акцента, которое вкралось в его инструкции от его собственной госпожи.
