Теперь котенок вел себя как хлебосольный хозяин. Или нет, как пенсионер – коллекционер марок, которого семья не понимает.
А тут приходит соседский мальчишка и спрашивает, нет ли старых конвертов, с которых можно марки отпарить…
– Некогда, – сказал Сварог, трогая коня. – Три желания, говоришь? Слушай, а может твой джинн перенести нас в Харлан?
– Может. Только не стоит. Сейчас не старые времена, люди испугаются. Будет гром, блеск, вихрь…
– Понятно, – сказал Сварог.
Черт бы побрал это колдовство. Куда ни ткнись – ограничения, строго оговоренные условия, регламенты и запреты… Пожалуй, не стоит появляться в Харлане среди грома, блеска и вихря. Скромнее нужно жить… Джинн просидел в бутылке чертову уйму времени, подождет еще пару деньков. Прибережем до лучших времен.
– А кто их рассадил по бутылкам, джиннов? – спросил Сварог. – Случайно, не Сулейман ибн Дауд, мир с ними обоими?
Оказалось, что укупоркой увлекался некий король-маг Шелорис, правивший неизвестно где в незапамятные времена. Из-за чего-то крупно повздорив с джиннами, обитавшими тогда во множестве, злопамятный король принялся их уничтожать, а некоторое количество, должно быть про запас, запечатал в сосуды. Иные, как Сварог уже знал от моряков, обнаруживаются по сию пору, хотя редкость это несказанная.
Подробностей домовой не знал. У его древнего, почти начисто вымершего народца письменности не имелось и летописей не велось, а визиты и обмен новостями становились все реже. Серый оказался мужского пола, имел имя – Карах – и, похоже, был в этих краях чуть ли не последним представителем сгинувшего племени. Насколько Сварог понял, племя это, не лишенное разума, телепатических способностей и зачатков магии, состояло в крайне дальнем и весьма запутанном родстве с гномами и свой расцвет пережило во времена невероятно древние, когда подобные Сварогу люди еще не поселились на Таларе, именовавшемся тогда Грауванн, и здесь обитали какие-то «другие». Карах настаивал, что в старые времена здесь жили именно «другие», не чуравшиеся магии и неизвестно куда сгинувшие под напором пришельцев. Со временем, покинув прежние места обитания (должно быть, и здесь не обошлось без напора пришельцев), соплеменники Караха перешли на положение домовых, в каковом и оставались многие тысячелетия, пережив даже Шторм (который Карах именовал Великой Тряской). Люди о них, в общем, знали, но особо не притесняли, стараясь даже по мере возможности использовать по хозяйству. Даже в замках хозяев Ямурлака, вовсю баловавшихся черной магией, можно было прожить, если не мозолить глаза. Но постепенно Ямурлак обезлюдел, замки и города один за другим гибли под ударами не жаловавших черной магии соседей, этот держался дольше всех, в основном благодаря тому, что соседи перестали устраивать сюда лихие набеги, но лет пятьдесят назад нагрянули сводить счеты с хозяевами некие токереты, разнеся все вдребезги. И Карах остался в полном одиночестве – одни родственники и соплеменники умерли, другие подались искать лучшей доли. Карах, как понял Сварог, относился скорее к консерваторам, свято чтившим древние обычаи, и потому остался здесь. Со временем он, похоже, убедился, что с консерватизмом чуточку перебрал, но переигрывать оказалось поздно – двинуться в большой мир в одиночку он не решился, а редкие проезжающие, как правило, с большим азартом начинали на него охотиться, и мысли у них были самые гнусные – Карах без труда проникал в них и убеждался, что в лучшем случае его запихнут в клетку в качестве экзотического украшения, а в худшем – запытают до смерти, не веря, что выдал все клады.
Сварог слушал болтовню нежданного спутника, не переставая следить за небом и окрестностями: гарпии были бы очень некстати. И погоня была бы некстати. Пусть лошади и отдохнули, но ездок из Сварога все же был не ахти какой. Но время шло, а никто не бросался на него ни с неба, ни с земли, и сзади не объявлялось никакой погони. Да и Карах не чувствовал никаких злобных сил ни спереди, ни сзади, ни по бокам, ни сверху. А вот чтобы предсказать приближающуюся непогоду, магических навыков не требовалось. Небо затянуто низкими грязными, растрепанными тучами. Траву, медленно обживающую лишенную жизни дорогу, то и дело трепал холодный, пронизывающий до костей ветерок, рвал в клочья сухие облачка бурой пыли, поднятой копытами. Что гораздо печальнее – Карах клялся, будто никто сегодня по этой дороге до Сварога не проезжал. Сварог часто оглядывался, долго смотрел назад, когда менял коней, временами вынимал подзорную трубу – нет, ни следа капитана Зо и его людей…
Когда их атаковали, капитан Зо приказал всем, не оглядываясь друг на друга, прорываться в Фир Норт… Но, может быть, таким образом Зо хотел на время избавиться от невольного соглядатая в лице Сварога? Действительно, поверил бы на месте капитана Сварог незнакомцу, заявившемуся на борт «Божьего любимчика» и утверждающему, что он вроде как граф Гэйр, а вроде бы и нет, и что прибыл он на Талар с другой планеты? Бред сивой кобылы… А ведь Зо не просто под парусом гулял, он шел выполнять секретное задание – смертельно опасное, потому что по другую сторону баррикад находятся прихвостни самого Князя Тьмы.
Однако капитан поверил. Или сделал вид, что поверил. И даже предложил участие в этой тайной экспедиции. Почему – гадать без толку.
Как бы поступил Сварог дальше на месте капитана? На месте капитана Сварог в первой же стычке попытался бы проверить новобранца в деле, а заодно и повязать «пролитой кровью». Все так и было! Только кровь, пролитая Сварогом, оказалась кровью никчемных людишек, статистов, и отринуть последние сомнения в искренности намерений новоиспеченного графа Гэйра не могла.
Тогда Сварог, доведись ему командовать отрядом вместо капитана Зо, убедился бы, что новичок имеет равные с остальными шансы на выживание (равные? Большие! Он же лар!), и попытался бы тихонько в конце концов от новичка отделаться. Не из подлости душевной, а потому, что не имеет права излишне рисковать.
Так поступил бы Сварог. А капитан Зо? Здоровенный мужик с красной рожей, всегда, даже в походе чисто выбритый, с роскошными бакенбардами. С замысловатой ухарской серьгой в ухе. Любитель ношения кафтанов на голое тело. При всей опереточности внешности и манер капитан был совсем не дурак. И, вполне вероятно, он принял именно такое решение, какое выбрал бы и Сварог на его месте.
А это значит, что в данный момент уцелевшие моряки могут двигаться куда угодно. И коль Фея Смерти поцеловала только Борна и Чабу, есть надежда, что остальные сейчас пребывают в добром здравии.
Борн, Борн…
Сварог помотал головой, вспомнив последние минуты, проведенные с бежавшим из-под небес ларом. И понял, что все его догадки о замыслах капитана были шиты белыми нитками. Сварогу доверяли. Он был принят в отряд капитана Зо на равных. И теперь, когда он, вероятно, остался один из всего отряда, он должен донести полученную информацию о навьях, оживших мертвецах, до заинтересованных, как говорится, лиц.
