чтобы попытаться пройти мимо них и они при этом не открыли огонь. Я не вижу повода для атаки.
— Если вы желаете бежать, то зачем направляетесь прямо на них? — спросил Лауреннин.
— Когда кто-нибудь из вас хоть на чуточку поймет, как работает гравидвигатель или какие силы воздействуют на корабль при его переходе на высокую скорость, тогда я приглашу вас сюда, и вы сможете сами управлять кораблем вместо меня. А пока помолчите!
После ее слов последовал мысленный приказ отключить коммуникационную систему на всем корабле. Неридиат все еще ощущала букет негодования, гнева, страха и смятения среди членов экипажа и пассажиров, но, по крайней мере, она уже не слышала их и могла непременно сфокусироваться на текущей угрозе.
Люди хорошо подготовились к атаке, и, несмотря на пренебрежение, выказываемое Фаелантилем и его сторонниками, их корабль был военным, в отличие от «Веселой авантюры». Собственно поэтому, чтобы сбежать, эльдарскому судну придется бросить вызов вражеским орудиям.
Через несколько мгновений она забыла о споре, который до этого отвлекал ее от страха. Сейчас Неридиат почувствовала весь груз ответственности, что упал на ее плечи, пока она направляла судно сквозь пустоту космоса прямо к человеческому кораблю, доверив свою жизнь комплексу полей видимого смещения. Они столкнулись с такой огневой мощью, которая могла бы разорвать их одним выстрелом, поэтому у эльдар не было другого выбора, кроме как не попадаться людям на глаза.
Этим Неридиат и оправдывала инстинктивно принятое решение. Ей руководил страх, но она даже не пыталась его побороть. В данной ситуации он был лучшим поводырем.
Судя по зрительным данным, полученным от Таерату, вражеские сканеры всячески вертелись и пытались уловить хоть что-либо, словно руки, рыщущие, за что можно было уцепиться в пустоте. Заманчивой казалась мысль совместить сконцентрированный огонь и энергетические импульсы, однако Неридиат понимала, что скорость — их лучшая защита. Чем быстрее летела «Веселая авантюра», тем сильнее было преломление света голополями и меньше вероятность того, что их удастся вычислить.
Неридиат сделала маленькую поправку, максимально раскрыв парус к местной звезде, чтобы он выкачал еще немного драгоценной энергии, которую она направила в гравидвигатели.
Вдруг она ощутила легкое пощипывание, а затем оно резко усилилось и превратилось в неприятную боль в затылке. Неридиат уже и так шла по опасной тропе, стараясь справиться с большим потоком входящей энергии и с ее немалым расходом на гравитационные двигатели. Если бы она ошиблась в расчетах наклона или сближения, то тогда это вызвало бы катастрофическую утечку энергии или, что еще хуже, оставило бы их беззащитно дрейфовать в космосе.
Как только Кейдариал вновь включила коммуникационную матрицу, Неридиат накрыло чувство, словно в ее голове лопнул пузырь. Ее окутала волна воли, питаемая паникой.
— Они заметили нас! — предупредила она.
— Слишком поздно, — ответила Неридиат.
«Веселая авантюра» проскользила под человеческим кораблем, проходя мимо выпускных струй радиации и плазмы и быстро пролетая через сети трассирующих лазеров и радиоволн, с помощью которых люди пытались отыскать эльдар. Неридиат стала выравнивать курс судна, пока человеческий корабль продолжал старательно поворачиваться назад, чтобы навести на противника основные орудия.
Выбравшись из энергетического следа вражеского корабля, «Веселая авантюра» направилась прямо к звезде, своими парусами втягивая солнечный ветер, словно задыхающийся человек, жадно глотающий воздух. Поток заряженных частиц не только питал гравидвигатель, но и омывал эльдарское судно, ослепляя обратным рассеиванием датчики людей.
Частично вернувшись в свое тело, Неридиат выдохнула, даже не осознавая, что до этого она задержала дыхание. Почти тут же возникла робкая мысленная связь.
В безопасности?
Да, мы в безопасности.
Неридиат поднялась и встала на овальную площадку лестницы, которая вела в жилые палубы «Веселой авантюры». Внизу она остановилась у первой двери, которая распахнулась, словно расширившийся зрачок, и исчезла в гладких стенах.
Зайдя в свои покои, Неридиат быстро прошла через общую комнату, обставленную несколькими креслами и диванами, осторожно лавируя между многочисленными невысокими столиками и стеллажами, устланными сотнями безделушек и сувениров, которые напоминали девушке о ее путешествиях. На них красовались необработанные и ограненные драгоценные камни, самородки и слитки из странных сплавов, грубые статуи, бюсты и обереги трех десятков предцивилизационных видов, а также амулеты, драгоценности, святые иконы и статуэтки десятка других, которые, как предполагалось, достигли минимального уровня технологии и культуры и были достойны, чтобы с ними обходились вполне официально.
Неридиат не обращала внимания на свои драгоценные сувениры — она шла прямиком к меньшей из двух спальных кают. Дверь туда была заперта, но по ее команде она открылась подобно лепестку. Манья стояла на своих маленьких неуверенных ножках около столика и сразу обернулась, как только в комнату зашла мать.
Счастье!
Психическая волна удовольствия, плывущая от дочери, почти захлестнула Неридиат, и она ответила ей тем же, окутывая ребенка теплотой и любовью. Она взяла Манью на руки, как бы воспроизводя те мысли, которые она передавала малышке. Манья слегка отпряла и смятенно взглянула на мать.
Страшно. Плохие люди.
— Они уже ушли, — успокоила дочь Неридиат.
Неожиданный взрыв отвлек ясновидца Гиландриса от работы. Его плотные одеяния были покрыты пылью, которая сыпалась с потолка. Старая штукатурка трескалась и рушилась сильнее и сильнее с каждым новым снарядом, бьющим по поверхности. На драгоценных камнях, украшавших призрачный шлем Гиландриса, тоже виднелась пыль, как и на облегающих рабочих костюмах двадцати эльдар, что в течение трех поворотов планеты откапывали запечатанные двери, над которыми теперь трудился ясновидец. Все глаза, спрятанные за зеркальными масками, уставились на Гиландриса, пока он изучал круглое руническое колесо, обнаруженное неподалеку от ворот.
Ударил следующий снаряд, после чего еще большая куча обломков упала с полуразрушенного потолка. Взрывы слышались все ближе, а это означало, что совращенные Хаосом люди приближаются к скрывающему Анкаталамон тайнику, проникая все глубже в город Шпилей. Гиландрис сосредоточился на запутанном узоре из камней и рун и на геометрических формах, связывающих их воедино.
Он пробежался по всевозможным сочетаниям узоров и шифров — от «Двенадцати ключей Гередорита» и изобилующих шестиугольниками алгоритмов «Тетрады Бетанниса» до «Созвездий Патедесиана». Ни одно из них не подошло к пересекающимся пластинам из рунического камня, которые образовывали пусковую панель к последнему порталу в хранилище Анкаталамона.
— Ясновидец, враг собирается атаковать наш правый фланг со стороны садов Зимнего вора. Если мы не уйдем, то нас окружат.
Слова Нимуирисана достигли разума Гиландриса без каких-либо технических приспособлений, влившись в его мысли с легким повторением. Это было мысленное эхо, которое исходило от мертвого близнеца пилота призрачного рыцаря, чья душа была заключена
