— Сэр, — Макс перебил Камальева, глядя в окно. — Это Александр Громов?
— Да, капитан.
— Он пришёл в себя? — Макс остановился.
— Да, с ним всё в порядке. Операции прошли успешно.
— Что с ним делают?
— Готовят к допросу. Нас интересует множество вещей, ведь он был не последней фигурой в организации, действовавшей под самым нашим носом. Кстати, большинство членов «GalaxyArcheologic Association» нам удалось арестовать. Правда, не все были связаны с республиканцами. Только высшее руководство. Некоторые ускользнули, но мы их отыщем, уж это-то мы умеем. Хотите присутствовать? — спросил полковник, кивнув в сторону окна.
— Нет! — Макс отрицательно покачал головой.
— Напрасно, очень познавательно. Может пригодиться в работе. Обстоятельства складываются по-разному, так что многое нужно уметь.
— Думаю, пока что мне это не пригодится.
— Как хотите. Тогда идёмте.
Они двинулись дальше по коридору. Камальев привёл Макса в свой кабинет — большую комнату с белым пластиковым столом в центре и металлическими стеллажами по периметру. На полках стояли книги, приборы, папки-скоросшиватели, картотека электронных носителей. На одном стеллаже справа от окна виднелись стеклянные ёмкости с заспиртованными человеческими органами, а на другом — с младенцами.
— Присаживайтесь, капитан, — полковник помог Максу сесть в кресло, обтянутое плотной синтетической тканью. — Это, как видите, моя берлога. Тут я и работаю.
— Всегда?
— В основном.
— Так вы служите на корабле?
— Я не флотский, если вы об этом, — Камальев обошёл стол и сел в кресло. — Просто на «Крыльях Гора» наш мобильный штаб.
— Полковник, а какой класс у этого корабля?
— «Левиафан», — ответил с мимолётной улыбкой Камальев. — Не удивляйтесь. Мы стремимся защитить себя и свои секреты. Нас сопровождают ещё два крейсера.
— Вот как? Такой серьёзный эскорт?
— Что поделаешь, — полковник пожал плечами. — Командование беспокоится.
— Разрешите вопрос, сэр?
— Пожалуйста.
— Зачем вам это? — Макс указал на заспиртованных младенцев. — Для исследований?
— Нет, капитан, это мои личные… вещи. Хотите взглянуть поближе?
— Если позволите.
— Конечно, — Камальев встал и подошёл к Максу, чтобы помочь ему подняться.
Подведя парня к стеллажам с ёмкостями, он оглядел их и, удовлетворенно кивнув самому себе, сказал:
— Эту коллекцию я собираю с двадцати трёх лет. Начал, ещё когда учился в медицинском университете. Вот мой «первенец», — он указал на банку с младенцем, у которого был только один глаз в центре лба. — Это так называемый «циклоп». Не самый интересный экземпляр и достался мне почти даром. А вот этого я купил совсем недавно, месяца полтора назад. Смотрите, какой красавец! — полковник указал на ёмкость, в которой плавал младенец с ластами вместо рук и хвостом вместо ног. — Это «сирена», — пояснил Камальев, любовно погладив пальцами стекло. — Двенадцать тысяч кредитов. Довольно редкое сочетание.
— Вы их покупаете? — Макс едва сумел скрыть удивление.
— Когда как. Чаще всего, да. Таким вещами, знаете ли, не разбрасываются.
— Какими? Вот этими? — Макс указал на ряды банок.
— Ну, конечно.
— Куда же их… девают?
— Сдают.
— Куда?
— По-разному. Иногда в «Baby collection», иногда в «Pickupper». А бывает, что и в «Монстр Ltd».
— Что это такое?
— Фирмы, занимающиеся перепродажей подобных образцов.
— И прибыльное дело?
Камальев усмехнулся.
— Вы слышали, сколько я заплатил за этого красавца? — он постучал пальцами по банке с «сиреной».
— Я не знал, что есть такие компании.
— Они известны, в основном, среди коллекционеров.
— А вы неплохо зарабатываете, сэр.
— И вы тоже будете, капитан, — Камальев с усмешкой хлопнул Макса по плечу. — Обязательно! Может, даже переселитесь когда-нибудь на Венеру.
— Я слышал, что там слишком красиво.
— Слишком? — полковник поднял брови. — Что это значит?
— Для таких, как я.
— У вас комплекс неполноценности? — Камальев взял Макса под руку и направился к креслу. — Напрасно. Федерация поощряет тех, кто верно ей служит. Если захотите, у вас будет всё, — он внимательно посмотрел Максу в глаза. — Понимаете? Всё!
— Да, сэр, — Макс сел, полковник остался стоять рядом.
— Нет ничего более ценного, чем верность, капитан, — сказал он, закладывая руки за спину. — И Федерация щедро за неё платит, — он неторопливо вернулся за стол. — Например, ваша девушка. Джул Аткинсон, кажется?
— Так точно, сэр.
— Вы могли бы пожениться. После войны, разумеется. А мы сохраним её для вас, капитан, обещаю.
— Она сказала, что ей запрещено летать.
— Для её и вашей безопасности, капитан.
— Я понимаю.
— Хорошо, — Камальев нажал кнопку на пульте, и из стола выдвинулся сифон, окружённый стаканами. — Хотите выпить?
— Газировки, если есть.
Глава 6
— Конечно, — полковник наполнил два стакана: один вермутом для себя и один содовой для Макса. — Всё, что сейчас происходит в Солнечной Системе, очень серьёзно. Насильственная смена режима — а это именно то, чего добиваются республиканцы, — никогда не приводила ни к чему хорошему. Вы ведь понимаете, что война идёт не за освобождение русского сектора и Урана из-под власти Содружества, а за смену всего строя?
— Да, сэр, понимаю.
— Империалистические планы всегда были свойственны русским, — Камальев вышел из-за стола и подал Максу стакан. — Они втянули в этот мятеж уранийцев. Уверен, что не наоборот, — полковник сделал большой глоток, покатал вермут во рту и шумно проглотил. — Отличная штука! Когда вы окрепнете, обязательно угощу вас, капитан.
— Благодарю, сэр.
— Не стоит. После выполнения задания вы тоже обоснуетесь на «Крыльях Гора». А может, где-нибудь и повыше, — Камальев улыбнулся и двумя глотками допил вермут. — Думаю, вам не помешает психологическая реабилитация. Как вы думаете?
— Не знаю, сэр. Возможно.
— Хорошо. Плохо, когда человек считает себя совершенно здоровым, — Камальев немного помолчал. — Вы многое пережили, в том числе не одну операцию. Это сильно влияет на личность. А мы хотим быть уверены, что вы не сорвётесь.
— Конечно, сэр. Я понимаю.
— Думаю, вам будет проще общаться с тем, кого вы знаете. Например, с мэтром Косовски. Вы его ещё помните?
— Конечно, сэр. Он был нашим наставником. Правда, недолго.
— Да, — Камальев снова сел за стол. — Он, кстати, на борту «Крыльев Гора». Правда, случайно. Мы ведь не знали, когда отправлялись на Антиземлю, что Джон Сеймор и Максимилиан Агранов — одно лицо. Всё выяснилось, только когда мы просмотрели ваш накопитель.
— Полковник, а что вы собирались со мной делать, когда нашли?
Камальев молча пожал плечами.
— Подвергнуть допросу?
— После вашего выздоровления — вероятно. Почему вы спрашиваете? На вас подействовала сцена, которую вы увидели в коридоре?
— Не знаю, сэр. Просто пришло в голову.
— Это обычная практика, капитан. Не думайте об этом. Громов не почувствует боли, мы не садисты. Никто не станет его пытать, если вас это беспокоит. Процедура, которой его подвергнут — простое сканирование памяти.
— Говорят, после него не все остаются вменяемыми, — заметил Макс.
— А от него этого и не требуется, — холодно ответил Камальев. — Он враг.
— Да, сэр, я знаю.
— Вот и хорошо. Завтра вы отправитесь в Центральный штаб Чрезвычайного Отдела. Думаю, уже будете в состоянии. А сегодня с вами поработает мэтр Косовски. Через час он зайдёт к вам в палату. К сожалению, у нас мало времени, так что всё придётся делать в сжатые сроки.
— Я понимаю, сэр.
Камальев подошёл к Максу и подал ему руку.
— Давайте я помогу вам дойти до палаты. Вам надо немного отдохнуть.
— Спасибо, сэр.
— Не стоит, капитан.
Выйдя из кабинета, они отправились назад по коридору. Проходя мимо палаты, где допрашивали Александра Громова, Макс увидел, что она пуста. Человек в белом халате разбирал оборудование. Макс отвернулся и больше не смотрел по сторонам. Он думал о том, что его снова используют как материал, лепят из него то, что необходимо для достижения определённой цели. А Джул опять служит разменной монетой. Только республиканцы грозились её убить, а федералы обещают сохранить и уберечь от опасности. Но суть остаётся прежней: в глазах власть имущих ни он, ни она — не люди, а материал, возможно, расходный. Макс взглянул на шагавшего рядом Камальева. Доведётся ли ему надеть чёрный мундир ЧО или его назначение в Чрезвычайный Отдел станет таким же миражом, как пост командующего десантом, который обещал ему некогда Седов? Что Республика, что Федерация были щедры на обещания, но не торопились их выполнять. Они хотели, чтобы Макс работал в кредит. А для того, чтобы получить по счетам, ещё нужно было выжить.
