натёрся куском вонючего мыла. Не знаю почему, но как бы ни пытались наши рукодельницы заглушить запах, он никуда не девался. Добавляли экстракт ромашки — пахло ромашкой и каким-то говном. Пихали туда мяту — та же история.
Причём, что интересно, мыло хоть и воняло незнамо чем, на кожу этот запах не переносился.
А ведь раньше, до того как очутиться здесь, в этом мире, я считал что хозяйственное мыло варят из собак, поэтому оно такое некрасивое и вонючее, но оказалось что даже оно пахло куда лучше чем производимое сейчас нами. В тонкости я не вдавался, но главными ингредиентами производимого продукта является зола и жир, который и даёт настолько неповторимое амбре.
Хотя моет хорошо, с этим сложно поспорить.
Ополоснувшись, насухо вытерся жёстким полотенцем, и с удовольствием натянул на себя чистые вещи.
Напарник же ещё торчал за перегородкой. Он вообще был любителем водных процедур, а уж после недельного похода отмывался на совесть.
— Тебя ждать? — поинтересовался я.
— Нет, иди пока, помоюсь, догоню! — весело отозвался тот, продолжая напевать себе под нос что-то героическое.
Оставив его домываться, я забрал грязные вещи, и закинув их в комнату, спустился вниз, в столовую.
— Сегодня суп с клёцками, отбивные и чай на травках! — стоило мне зайти внутрь, громко озвучила Клавдия, очень добродушная женщина повар.
Знал я её достаточно долго, ещё с «той стороны», и за все время ни разу не видел её без улыбки. Нет, наверное в каких-то обстоятельствах она не улыбалась, но общее впечатление от неё было именно такое, улыбчивое.
— Здравствуй Клава! — поздоровался я, подходя к стойке раздачи. Время сейчас не обеденное, поэтому в столовой пусто, но обычно чтобы оказаться здесь, напротив этого стола, приходится отстоять приличных размеров очередь. Почти сто человек накормить — шутка ли?
— Когда улетаешь? — кивнув, поинтересовалась повариха. Будучи женщиной весьма любопытной, она всегда всё и про всех знала, а если не знала, то пыталась узнать.
— Вот поем, кимарну часок, и выдвинемся. — Ничего секретного в этой информации не было, поэтому я и решил пооткровенничать.
— Может тогда супчика с собой возьмешь? У меня и тара есть!
Лететь недолго, и если всё пройдёт штатно, еда нам не пригодится, а если что-то пойдёт не так, на этот случай паёк имеется, поэтому я лишь помотал головой, отказываясь от предложения.
— Ну тогда я тебе сейчас побольше положу! — ничуть не огорчилась повариха, принимаясь разливать варево.
Дождавшись когда она закончит с супом, я отнёс тарелки за угловой столик, потом сходил за мясом, забрал чай, и добрав несколько кусочков хлеба, принялся за еду.
Первое втянул в себя, даже толком не поняв вкуса. Второе ел уже более осознанно, а когда взялся за чай, подошёл напарник.
— Здравствуй Клава! — помахал он рукой поварихе. — Ты сегодня прямо конфетка!
Комплиментов много не бывает, но на конфету Клавдия никак не тянула. Максимум заварное пирожное — румяное такое, развесистое.
— Да ну тебя! — смущаясь, отмахнулась она.
— Слушай, Клава, — усаживаясь напротив и подтягивая к себе тарелку с супом, продолжил напарник, — а ты случайно не знаешь за каким таким хреном нас сорвали и заставляют лететь в станицу?
— Случайно знаю… — ещё пуще засмущалась «конфетка».
— Поделишься? — продолжил «атаку» напарник. Он вообще легко находил общий язык с женским полом.
— А что мне за это будет? — повариха тоже вошла в роль.
— Да уж чего-нибудь будет, обещаю!.. — разулыбался напарник.
— Ой, да ладно… Ничего мне не надо!.. — спохватилась та, но информацией поделилась.
Как я и предполагал, нас с напарником планировали заслать в очередное путешествие, вроде бы как-то связанное с топливом. Больше повариха не знала, но и этого оказалось достаточно чтобы хорошенько испортить настроение.
К топливу — что к бензину, что к солярке, никаких претензий я не имел, и будь его в достатке, радовался бы вместе со всеми. Но после того как наш новый мир «отделился» от остальных реальностей, его количество потихоньку сошло на нет.
Не знаю уж каким чудом сохранились две бочки бензина — на котором мы ещё иногда и летаем, но машины наши все уже пару лет как стоят на приколе.
Наверняка где-нибудь в городе имеются какие-то заначки, тольок найти их, при такой конкуренции какая здесь сейчас существует, очень сложно. Можно сказать практически нереально.
Да и найти-то, ещё пол дела, — как забрать, вот что главное. Та часть города что более-менее обследована, кишмя кишит мародёрами, а до той что пока остаётся нетронутой, нужно ещё дойти.
Поначалу мы пытались летать туда на планерах, но после того как двоих наших сбили с земли, дело это забросили.
Ещё один минус таких походов — наличие в неисследованных землях всякой гадости. Новые особи хоть и не появляются, но старые пока никуда не делись. И речь не только о тварях, наткнуться там можно вообще на всё что угодно.
И если раньше, когда не было дефицита боеприпасов, от них хоть отбиться можно было, то сейчас, имея в большинстве своём гладкоствол, сложность такой задачи повысилась на порядок.
Да и с техникой тоже, то ли дело передвигаться на зашитой железом машине, то ли в телеге, или верхом на лошади. Небо и земля как говорится.
Но всё таки надежда найти топливо не угасала. Имея в руках кучу карт с обозначенными месторождениями, мы смогли подобрать подходящее. Разумеется это не было местом где нефть залегала на километровой глубине, нас интересовали совсем другие вещи.
Только на карте это одно, а добраться до места совсем другое. Ближайшими были месторождения на западе, но путь туда получался совсем неблизким. Даже будь у нас возможность задействовать технику, преодолеть без дорог такое расстояние виделось крайне маловероятным.
Оставалось одно, по воде.
Ближайшая судоходная река — Урал. Если напрямик до точки полторы тысячи километров, то по реке, со всеми её изгибами, выходит немногим больше двух.
Планы вынашивались долго, то одно мешало, то другое. Да и как ни крути, поход в такую даль выглядел, мягко сказать, занятием авантюрным, а если без экивоков, то и вовсе безумным.
Закончив с обедом, мы собрали личные вещи, оружие, слегка прибрались в комнате, и двинулись к месту стоянки автожира.
— Вот скажи, почему такая несправедливость? — негромко ворчал напарник.
— Ещё месяц помаяться, и на пол года домой. А сейчас что?
Это была моя вторая вахта, и я очень хорошо понимал его недовольство. Жить в городе, в спартанских условиях, — если не сказать больше, да ещё зимой — удовольствие такое себе. Но одно
