а то и раз в полгода.
Пояснения бывшего проклинателя прервал закладывающий уши крик:
– Расступитесь! Разойдись! Разойдись! Освободи место!
Среди сопровождающих септона нарисовалась худая фигура с шальным блеском в глазах, побежала расталкивать зевак у центра храмовой площадки. Требовательно размахивая руками, в наглую пиная всех подряд, хамоватое тело, казалось, не остановить. Пока смазливые мальчуганы тянули всевозможную утварь, а боевое сопровождение верховного проклинателя занимало свои места, крикливый фанатик в красных одеждах всё не успокаивался, требовал пришедших потесниться.
– Двигай отсюда! Два шага назад, кому сказал! – возбужденно горлопанил странный тип. – И ты тоже, чего уставился! Отошел подальше, отошел! Освободите пространство!
– Надо же, – удивленно вскинул брови Неизвестный. – Это чудо все ещё дышит!
– А что, не должен? – Имельтида подняла глаза на мужчину.
– Признаться, я думал, его уже где-нибудь повесили, – поморщился проклинатель. – Мерзкий тип. Не буду лукавить – желаю ему долгой и мучительной смерти. Не я один, к слову, желаю.
Мужчина хмуро уставился на голосящую фигуру, губы беззвучно зашептали, взгляд посуровел. Все присутствующие разом почувствовали стремительно нарастающую, необъяснимую тревогу. Има, всполошившись, дернула за рукав своего спутника.
– Тьфу, ты, – встрепенулся Неизвестный, вынырнул из прострации. – Простите, забылся.
Мужчина виновато улыбнулся девушкам:
– Не смотрите на меня так! Все равно ему ничего не грозило, я же без способностей. Это, кстати, глашатай септона, можно сказать, секретарь. Любитель подкинуть дезинформации, запутать, оклеветать. Было дело, я дважды чуть не умер из-за его проделок. Тот ещё подонок!
– Два шага назад! – фигура в красном, тем временем, добралась к противоположной части зала, туда, где расположилась синекожая конкурентка и её несколько подопечных. – А ну отошла на два шага! Быстро! Кому сказал!
Глашатай потянулся к мускулистой проклинательнице, намереваясь толкнуть женщину подальше от центра. Не тут-то было. Стероидный белоглазый амбал, один из свиты конкурентки, молниеносно ухватил за кривой палец писклявого. Конечность сломали сразу в двух местах, а следом и вовсе вывернули руку. Под веселый смех проклинательницы, глашатай скулящей собачонкой бросился обратно к своему хозяину.
– Зря, – хмыкнул Неизвестный, наблюдая за происходящим. – Именно этого он и добивался.
– Вышвырнуть из храма! Выдворить за пределы обители!! – тут же среагировал септон, вытянул пару своих рук в сторону шаманки, заорал, брызжа слюной. – Чтобы я их тут не видел! Вон! Все вон!!
Боясь гнева четырехрукого, ближайшие к женщине небожители засуетились. Хватать под руки не менее могущественного проклинателя народ не решился, а потому скрутили амбалов. Толпа накинулась на сопровождение Ксепты, повязала громил и поволокла из храма, на ходу ломая белоглазым кости и выворачивая руки.
– ХА! – вытаращился на женщину септон, потряс бородой. – Получила, шлюха?!
«Шлюха» даже бровью не повела, продолжила мило улыбаться. Только взгляд стал пронзительным, холодным, кровожадным. Пока лекари обрабатывали скулящего глашатая, а народ возбужденно гудел, обсуждая конфронтацию двух небесных, в храме появилось главное действующее лицо. Возникнув прямо из воздуха, в дальней части помещения материализовался О´д Всемогущий. Припадая на передние лапы, фыркая и угрожающе поглядывая на окружающих, эта жуткая помесь енота и дикобраза затрусила к септону. Пробегая мимо шаманки, Всемогущий тряхнул колючками, словно кот. Вода, песок и какие-то ветки полетели женщине прямо в лицо, окатив ту грязью с головы до ног. Под многотысячный хохот толпы, О´д глянул на остолбеневшую от неожиданности шаманку, сузил глаза, процедил что-то оскорбительное. Не дожидаясь ответа, потрусил дальше.
– Ого, какие страсти… – не удержалась от комментария Базолг.
– А вы не знали? – Неизвестный покачал головой. – Ксепт отшила усатого с его предложением руки и сердца. Месяца два назад, кажется.
– Посчитала недостойным? – Имельтида и Базолг дружно глянули на мужчину.
– Неперспективным, – усмехнулись дамам в ответ. – Ксепт помешана на собственных способностях. Потенциальный жених просто обязан быть проклинателем исключительных талантов. Другого кандидата она даже не рассматривает.
– Фу, мерзость! – неожиданно пискнула Има, заметив лобызания усатого в центре храма.
Огромный комок шерсти и колючек, достигнув септона, рухнул тому в ноги, бросился целовать перстни на руках.
– Поражены? Это ещё цветочки, – хекнул Неизвестный. – Не удивлюсь, если он ещё и ботинок ему поцелует.
Следом за перстнями и впрямь последовал ботинок, затем второй.
– Довольно! – удовлетворенно пробормотал септон, пнул усатого сапогом по морде. – Заслужил, заслужил! Будет тебе очищение.
Ма´шутцу подобострастно рухнул на колени, демонстрируя свою готовность выполнять любые требования четырехрукого. Взгляду всех присутствующих открылся призрачный глаз над макушкой усатого. Толпа зевак тут же зашепталась, засуетилась, обсуждая. Со всех сторон полетели домыслы кто бы это мог сделать, как, и когда. Ещё толпу интересовал вопрос, на что способен этот неодушевленный летающий объект с багровым зрачком. Пока храм гудел и переговаривался, призрачное око над башкой усатого крутанулось вокруг оси, обернулась к зевакам. Пристально осмотрев всех присутствующих, оживший орган пару раз задержал внимание на ком-то из толпы, вновь крутанулся вокруг своей оси. Обнаружив перед собой четырехрукую, недобро скалящуюся детину, замер, разглядывая.
– Мерзкое отродье! – главный по хвори плюнул в призрачный глаз. Слюна ожидаемо пролетела насквозь, приземлилась на шерстяной загривок енота-переростка. – Недолго тебе осталось!
Глаз не ответил, продолжая неотрывно таращиться на проклинателя. Багровый зрачок округлился, потом сузился и окончательно замер, неотрывно уставившись на септона. Ещё раз сплюнув на летающий шарик и, разумеется, попав вместо этого на загривок с колючками, септон грозно вскинул все свои руки разом, приготовился, объявил:
– Начинаем!
В центр храмовой площадки тут же выскочил глашатый. Вновь. Уже целый и невредимый. Заголосил:
– Где опаха́ло?! Почему куре́ния не горят?! Еды, еды нашему владыке! Перед очищением септону нужно подкрепиться!
Свита смазливых мальчиков обеспокоенно забегала. Верховного проклинателя мгновенно окружили со всех сторон, потчуя затейливыми ягодами, поднося к губам бокалы с напитками, разгоняя прохладный ветерок над седой головой.
– Соблюдать тишину! Всем заткнуться! Молчать!! – вновь заорал глашатый, стоило седобородому сытно рыгнуть.
Костлявый палец секретаря указал на грязную с головы до ног синекожую:
– Только попробуй открыть пасть!
Шаманка, отерев лицо и плечи, лишь кровожадно улыбнулась, промолчала. Глашатый, не ожидая подобной хладнокровности, пугливо припустил подальше от проклинательницы.
– Да начнут они уже или нет?! – Имельтида потянулась к своему спутнику, нетерпеливо дернула за рукав. – Сколько можно, в самом деле?!
– Уже начали, – вздохнул мужчина.
Зычный бубнеж четырехрукого затопил окружающее пространство, Неизвестный вновь сокрушенно вздохнул, а народ похватался за головы. Ибо бормотание верховного септона оказалось настолько унылым, что хоть спать ложись, хоть в гроб полезай. Тоска зеленая, одним словом.
***
– Начинается, – впервые за шесть часов подал голос бывший проклинатель.
– Что? Что начинается?!
– Ничего не происходит!
– Который час одно и то же!!
– Глаз над усатым никуда не делся! Ничего не изменилось!! – зашептали в сторону мужчины все присутствующие, уставились на призрачное око поверх башки Оʹда
