– Конечно, – кратко ответил Сварог, в первую очередь вспомнивший даже не таларские бунты, каких при его правлении не случалось, а знаменитый Соляной бунт на Руси, охвативший всю страну.
– Немного лучше обстоит с другими товарами. У нас перестали покупать мачтовый лес – но он и прежде составлял менее трети вывоза. Своего табака у нас нет, его поставки тоже сократились наполовину и подпадают под тот же закон.
Сварог про себя прокомментировал: что любопытно, цены на табак повысились в Лоране совсем незначительно, это странно, но никто еще не доискался до причин. А ведь, в отличие от серы и свинца, никаких стратегических запасов табака там нет...
– С винами совсем грустно – с точки зрения, к счастью, не такого уж большого числа людей. Вином с нами отказались торговать – но у нас достаточно своего, и отсутствие привозного печалит лишь тех зажиточных, кто привык к дорогим привозным винам и келимасам. Кое-какие запасы у торговцев есть, но и здесь цены взлетели. Вот эти мелочи нас не особенно печалят – в отличие от соляных, винные бунты всегда вспыхивали только тогда, когда на троне или возле трона оказывались идеалисты, решившие вдруг из самых высокоморальных целей ограничить торговлю и потребление спиртного. Мы с вами, к счастью, к таковым не относимся...
Она с намеком покосилась на свой бокал, Сварог налил ей и себе золотистого «Горного ручья» и вспомнил, как однажды его высокоморальный сановник припер проект не «сухого закона», но его бледного подобия – и едва нашел дверь...
– Теперь о морских перевозках, – продолжала Ла-виния, чуточку нервно осушив свой бокал. – Еще пол-года назад Ганза отказалась ими заниматься, и так же поступили все ваши королевства, включая предельно дружественный вам Шаган. Вновь никакой грусти об утраченных прибылях... Наш собственный торговый флот обеспечивал лишь пятую часть перевозок – вдобавок из-за всего, о чем я рассказала, девять десятых кораблей встали на прикол: нечего вывозить. По чьему-то великодушию, – она послала Сварогу откровенно насмешливый взгляд, – эти «совпадения» не распространились на нашу торговлю посудой, но прибыль от этого всегда была невеликая: товар громоздкий, хрупкий, когда речь идет о фаянсе и глине, дешевый... Есть и нечто гораздо более тягостное. Все банки, кроме горротских, вздули процент по займам втрое, а иные и вчетверо, хорошо еще не задним числом. После чего мои подданные перестали брать займы в иностранных банках, и наши финансисты представили обширный доклад, из которого явствует: везде, кроме Горрота, против отделений наших банков началась настоящая война со стороны местных – как это всегда у банкиров бывает, в совершеннейшей тишине, без огласки, но это именно не мелкие стычки, какие меж банками повсюду случаются, а не что иное, как крупномасштабная война, непохожая ни на что прежнее. Касательно и этого, и всего прочего мой Тайный Совет давно пришел к выводу: против нас развязали сущую потаенную войну с наступлением со всех сторон, она направляется из какого-то центра, – снова выразительный взгляд, не оставляющий никаких сомнений, кого она считает этим центром. – Все распоряжения отдаются только устно, нет ни единой бумажки, ш т а б, в существовании которого у нас никто не сомневается, состоит из небольшого числа людей – как бывает всегда на серьезной войне. Правда, там всегда есть бумаги, пусть и помеченные высшей степенью секретности...
Она замолчала, откровенно уставилась на нетронутую бутылку келимаса с острова Ройре, и Сварог налил ей не такую уж маленькую рюмку. Пить она умеет, и ни за что не дойдет до такого состояния, когда что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Что ж, пусть немного утешится алкоголем...
Он был самую чуточку горд собой – и в самом деле поработал неплохо, в короткие сроки сколотив крепкую команду, тот самый вычисленный лоранцами штаб, центр, начавший проводить в жизнь план «Петля». Название употребляется исключительно меж штабистами – для экономии времени. Семь человек из трех королевств и Балонга под неофициальным председательством герцога Брейсингема. Как и положено приличному тайному обществу, построен по принципу пирамиды: чуть ниже – полсотни планировщиков и научных консультантов (мэтр Анрах в том числе) и начальников секретных служб (куда же в таком деле без них?), еще ниже – три яруса исполнителей разной степени посвященности и разной численности. В общем, никаких Америк Сварог не открывал: по сути, еще одно государственное учреждение, разве что, в отличие от всех других, не оставляющее ни одной штабной бумажки. А один из консультантов, некий капитан имперской гвардии Элкон, изрядно облегчает штабу работу применением при необходимости квантовых компьютеров. А главное, создание такого штаба и его работа ни в одной букве, ни в одной запятой не противоречит имперским законам, принятым давным-давно и не предусмотревшим такого штаба – еще одна прореха в законе, которые Сварог давненько уж научился выискивать гораздо лучше, чем обученная охотничья собака – птичьи гнезда. Эти же законы не предусматривали появления земного короля и применение им хелльстадских компьютеров, на что Канцлер с самого начала смотрит сквозь пальцы, как-то сказав прямо: «Нежелательной была бы массовая компьютеризация». Сварог, ничуть не кривя душой, заверил, что ничего подобного и в мыслях нет, на том дело и кончилось...
– Знаете, что я сделала бы на вашем месте? – спросила вдруг Лавиния, самостоятельно налив себе еще келимаса, но даже не пригубив. – Послала бы в один из крупных наших портов флотилию торговых судов, груженных солью. О нет, купцы не раздавали бы соль бесплатно, они бы, как купцам и положено, ее продавали... но ценой в полфоллиса за мерку – наша самая мелкая монетка, медяшка. В то время как цена за мерку у нас уже достигла серебряного фоллиса, то есть в двадцать раз выше. Сбежалось бы столько народу, что для наведения порядка не хватило бы и всей городской полиции, пришлось бы послать и армейскую кавалерию. Власти вкупе со мной не смогли бы этой торговле помешать: соль как «предмет жизненной необходимости» не подпадает под торговые законы о статере[10]. Так что купцы вольны устанавливать любую цену, какая им заблагорассудится. А если мы попытались бы все же торговлю пресечь и арестовать, то быстро грянул бы бунт, в котором участвовал бы весь город... Разумеется, корабли должны быть под вашими флагами... а добрые купцы объясняли бы всем и каждому: великодушный и щедрый король Сварог принял близко к сердцу невзгоды лоранцев, вздорожание соли, без которой не проживешь, и помогает всем, что в его силах, и это не последние корабли. Это вызвало бы грандиозный взрыв симпатий к вам, и не только у простого народа. Людям страшно нравится, когда снижают цены, особенно на соль. По старой традиции повсюду на Таларе так поступают при коронации нового монарха... Да что это я? Вы и сами это должны прекрасно знать, столько коронаций прошли...
– Прекрасно знаю, – кивнул Сварог.
Не стоило тратить время и объяснять, что эта традиция не сработала один-единственный раз – понятное дело, в Хелльстаде, где торговли солью попросту нет, потому что нет населения, которое этим занималось бы и нуждалось в приправленных солью кушаньях. Если не считать его самого, мэтра Лагефеля, гостей и обитателей Гун-Деми-Тенгри – но и они, и Золотые Кухари соль, естественно, не покупают, а добывают посредством бытовой хелльстадской магии.
– ...Это не комплимент, а признание очевидного факта, – сказал Сварог со светской улыбкой. – Лави-ния, меня всегда восхищала острота вашего ума...
– Благодарю, – Лавиния улыбнулась, но довольно бледно.
Сварог, в общем, говорил ей правду. Вот только не стоило ее огорчать и уточнять, что десять дней назад ту же самую идею (и даже цену очаровательная стерва придумала ту же самую!) на очередном заседании штаба, не сговариваясь, выдвинули Брейсингем и глэрд Баглю. В ходе последующего обсуждения подробно обговорили детали – не одна флотилия, а четыре, три придут в морские порты, а четвертая поднимется по реке Азур в столицу Лорана. И не по десять кораблей в них будет, а по пятнадцать – чтобы торговля шла подольше, и вести о ней успели облететь всю страну. Взрыв симпатий к королю Сварогу и в самом деле будет лишь самую малость слабее атомного. Баглю обдумал последствия, и все с ним согласились: примерно так и будет. Слухи моментально расцветят и приукрасят подробностями собственного сочинения, на которые в подобных случаях крайне щедра народная фантазия: что соль посланцы Сварога раздают бесплатно, что кораблей приплыло не шестьдесят, а сто шестьдесят, но большую их часть зловредные власти арестовали – и все такое прочее. В Лоране долго будет шумно и весело, а власти получат нешуточную головную боль. Выход кораблей из Фиар-нолла планируется через десять дней, раньше не загрузить, даже работая стахановскими темпами.
