Все прошло донельзя легко и просто, «мотыльки» сработали преотлично. «Четыре – ноль, – констатировал Сварог, бросая опустошенные шокеры на крохотный столик, – но матч должен закончиться со счетом семь – ноль».
Проблемы возникли, так сказать, на последнем моряке. Либо тот не спал, либо сон его отличался кошачьей чуткостью, но матросик встречал Сварога сидючи на койке и глядючи на дверь. И едва эта дверь начала открываться, тут же взвился с койки в прыжке, распрямляя ногу в ударе, направленном в переносицу незваного гостя…
Рефлексы не подвели Сварога и на этот раз – спасибо боевой выучке, одна ты у меня осталась… Рефлексы, уводя от удара, отбросили его назад в коридор.
Сварог отшвырнул «мотылек» подальше, но шаур из-за пояса выхватить не успел – противник уже стоял перед ним, уже наносил удар рукой…
И завертелась кадриль в коридоре второй палубы скоростника «Пронзающий». Удары, выпады, блоки, уклоны… То Сварог теснит моряка, то Сварога теснят. Стиль противника был весьма необычен, к нему трудно было приноровиться. Но и стиль Сварога незнаком моряку, и, будем надеяться, так же неудобен. Не попробовать ли «лапу ягуара»? Не вышло. А теперь «жернова». Ушел, гад! А вот это попробуем, а вот это… Ага, а если мы тебя на ложном финте мотанем? Не купился! Ну а секретные приемчики советской десантуры ты знаешь?..
А вот этого противник не знал. Сварог провел комбинацию под названием «полет кондора», более известную среди понимающих людей под другим, менее благозвучным наименованием. Но дело ведь не в том, как назвать, а в том, как исполнить. Сварог уж постарался исполнить как надо, постарался не осрамить десант. И морячок, всем телом впечатавшись в стену коридора, так и остался лежать. Может быть, даже со сломанной ключицей.
От победы над спящими остается неприятный осадок, как от совершенной подлости, но эта незапланированная стычка утолила жажду честной борьбы, примирила с вынужденными бесчестными методами. Сварог склонился над поверженным моряком. Тем более, соперник выпал достойный. Действует не рассуждая, отменная реакция, завидная пластика, неплохая школа – ему бы маленько везенья. Сварог взвалил побежденного на плечо.
Босой Медведь справился с вверенными ему двумя моряками без всяких осложнений. Экипаж «Пронзающего» и вынужденно примкнувшего к захватчикам юнк-лейтенанта Игой-Киона доставили лифтом на первую палубу, перенесли на корабельную гауптвахту (на ихнем скоростнике, ты подумай, было предусмотрено и такое помещение), где и заперли, не развязав. Сами как-нибудь развяжутся.
После чего Сварог, Ак-Кина и Босой Медведь вернулись в рубку. Утопающая в капитанском кресле Щепка радостно прокричала:
– Проверка моторов завершена, искра есть, прогрев начат!
– Ого! – искренне восхитился Сварог. – Откуда такие познания?
– Она у нас умная, – с затаенной гордостью сказал Босой Медведь, будто это именно он и развил ее умственные способности.
Сварог впервые внимательно взглянул на невзрачную худышку. До этого он воспринимал ее лишь как боевую единицу, и не более того, с поручениями справляется – и то хорошо, чего же боле?.. А вот интересно, сколько ей лет? Определенно и не скажешь. Может быть, может, и пятнадцать, может, и сорок. Да и за сорок, может. Есть ли морщины, нет ли – не разглядишь за слоем грязи на лице… И еще одна неуставная мысль посетила Сварога: что получится, если ее отмыть, расчесать, приодеть, накрасить? Занимательный, должно быть, экспериментик…
– А еще я позвонила на вахту Монаху, велела убрать лестницу, отвязать эти толстые веревки, которыми крепятся к берегу, и подниматься сюда.
Сварог поморщился. Надо же все так испортить, только стоило восхититься ее умственными способностями…
– За такую самодеятельность отправить бы тебя на «губу» к нашим связанным друзьям… Команды здесь отдаю я. И только я. И на суше, и, тем паче, на море. И по поводу моторов приказа не было. А если…
– В наказание дадено плавающее железо и приведет нас к погибели! – это возник в дверях обещанный Монах. – Ибо сказано в откровениях Многоуста: «Вода не есть твердь, а есть жижа ненадежна».
– Его из церкви погнали как раз за Многоуста, – поведал Босой Медведь. – За пристрастие к ереси и вину.
– Сам ты еретик и пьешь много больше! – прогрохотал Монах. – И гореть те…
– А-атставить разговорчики в строю! – гаркнул Сварог, прекрасно понимая: победа понизила дисциплину в подразделении. Расслабились, черти, вольности позволяют. Впрочем… – Слушай сюда, уголовная рота! Приказ по полку третий, предположительно последний. Полк поставленную задачу выполнил, и в награду объявляю о его расформировании… Короче, берите плащи, идите домой. Жить разрешаю спокойно, ни о чем не беспокоясь. Я, по крайней мере, больше о вас не вспомню.
– Зато Каскад вспомнит, – пробухтел Монах.
– Где уж нам тут оставаться, после такого-то, – Босой Медведь сделал обводящий жест рукой. – Теперь только в бега, скрыться где-нибудь в колониях… Высадите нас где-нибудь по дороге.
– Колоний по дороге не будет, – сказал Сварог.
– Все равно что-то будет, – пожал плечами Босой Медведь. – Здесь нам оставаться никак нельзя.
«А ведь можно сделать небольшой крючок, пройти мимо какого-нибудь занюханного протектората – время пока позволяет», – мельком подумал Сварог.
– У меня все готово, – подала голос Щепка. – К отплытию готовы.
– И ты в колонии хочешь?
– А куда ж я без этих двух обормотов…
– Правду глаголет, – подтвердил Монах, – пропадет она без нас в этом гнезде порока. И Каскад, опять же…
– Ведь работать заставлю, – пригрозил Сварог.
– А я уже работаю, – ответила Щепка.
– Как угодно, ваше дело, – зачем, спрашивается, настаивать? У любой лоханки должен быть экипаж… – Проводим Ак-Кину – и вперед.
– А я тоже в море хочу, – заявила Ак-Кина. – Надоело мне здесь. Хотя от Каскада, в отличие от остальных, я отбодаюсь, уж поверьте, не впервой. Вот если в больницу попаду – придется сложно… А контор, где работают исключительно мужчины, мне опасаться нечего.
– Так плывешь или прыгаешь на берег? – прикрикнул Медведь.
– Я же сказала. И силой вам меня высадить не удастся.
– Все, – подвел итог дискуссиям Сварог. – Некогда уговаривать и высаживать… Но если кто потом будет выть-скулить: «Ах, что же я наделал»… На плот – и в открытое море. Ясно? Никто не передумал? Щепка, освобождай место командира. Поехали отсюда.
Глава семнадцатая
И ЭТА ЛЕДЯНАЯ СИНЕВА…
Сварог искренне радовался, что необходимость его постоянного присутствия в рубке отпала сама собой – надоела ему стихия морская до самых что ни есть печенок, до чертиков и до белого с красным отливом каления, глаза б не видели эти величественные, чтоб им пусто было, просторы со всеми этими чайками за кормой, тихим шелестом волн безбрежных и опостылевших, со всякими там бодрыми «и тогда вода нам как земля»… Сыт по горло он был и плавсредствами всех видов, размеров, назначений, водоизмещений, названий, способов передвижения и тэдэ, и тэпэ, и пнем об сову, и совой об пень, и в бога душу мать… Нет, честное слово, не в мостах его проклятье, а в бесконечном возвращении на море-акиян. Правда, нет худа без добра. Зато он насобачился управлять любым надводным судном, наловчился с ходу определять – и без всякой магии, заметьте! – какой прибор какое назначение имеет и за что надо дернуть, чтобы сдвинуть какую ни попадись лоханку с места. Тем более, когда на лоханке – как обстояло дело со скоростником «Пронзающий» – все было устроено до предела просто, понятно и удобно. И вообще, Сварог мог бы, наверное, сдать без магических подсказок и волшебных шпаргалок экзамен на капитана первого ранга в любой морской академии чуть ли не любого мира. Так что, если выгонят из королей, он всегда сможет податься в морские офицеры.
