Ознакомительная версия.
Кроме будущего чемпиона, на старт вышло ещё семь тараканов, один матёрей другого. Козя среди соперников выглядел дохляком, но в спорте главное не внешность, а результат. Так я себя успокаивал, потому что на небосклоне безоблачной уверенности в Козино чемпионство появились облака сомнения. Главным образом из-за того, что я разглядел табло, на котором демонстрировались итоги тотализатора. Судя по всему, больше всего ставок было сделано на таракана по кличке Импичмент, и скорей всего не из-за его политического погоняла. Поставив на него один кредит, можно было поднять полкредита.
Вторым по популярности тараканом являлся таракан Чусытра, видимо тот самый, о котором в столовой толковали пенальцы, ставка на него составляла один к двум. Третьим шёл Фуздрик – один к трём, последним в списке скромно значился Козя, вероятность его победы оценивалась незаслуженно низко – один к двадцати пяти.
По правилам соревнований отзывать питомцев со старта было нельзя, в таком случае таракану грозила суровая расправа, его варварски давили ботинком. Правда, правилами предусматривалось заплатить отступные, но они составляли невероятную сумму в две тысячи, так что не было никаких резонов убирать таракана.
Прозвучал гонг, шторки взмыли вверх, освобождая путь, тараканы ринулись на дистанцию. Вперёд сразу же вырвался Импичмент, он, семеня лапами, пёр вперёд, словно наскипидаренный, его плотной группой преследовал остальной пелатон.
Впрочем, Кози среди них не было, мой питомец, наплевав на приличия и будущую славу, и не собирался соревноваться, а, развернувшись в противоположную сторону, пытался отыскать выход. Видимо, Козе было совершенно наплевать на лавры победителя, мне же стало очевидно, что фарянин мне впарил совершенную бездарь, которая знать не знает, что такое спорт. Вероятней всего, Козя ни разу не бегал, предпочитая физическим нагрузкам убогий уют коробка.
Сквозь гвалт болельщиков, улюлюканье тараканьих хозяев, стремящихся подбодрить питомцев, стали проявляться отдельные смешки. От отчаяния я попытался гикать на Козю, свистеть, даже пару раз выматерился, всё тщетно, Козя с упрямством осла и настойчивостью бегемота скрёбся о стенку беговой дорожки. Смешки перешли в уверенный хохот, а затем в гомерический смех: зрители буквально держались за животы, одному мне было не до веселья.
К тому времени состязания завершились, победил, как и ожидалось, Импичмент, вторым пришёл Гранк. Я с завистью смотрел, как расходятся по рукам деньги, где-то там шелестели безвозвратно потерянные двести кредитов.
– Где такого, – указывая на всё ещё скребущегося на старте Козю, – откопал? – поинтересовался здоровенный мардак.
– Это будущий чемпион, – процедил я сквозь зубы, чем вызвал новый приступ веселья у собеседника.
– Хочешь совет? – отсмеявшись, буркнул мардак.
Принимать советы у мардаков я не привык, что толкового они могут сказать, но сейчас я кивнул.
– Кинь монету слепому, – это чучело фамильярно хлопнуло меня по плечу, и побрело прочь.
Народ принялся расходиться, я, взявшись за усы, поместил бездаря в коробок. Прежде чем закрыть, пристыдил Козю: «Что ж ты так», в ответ таракан забился поглубже, пытаясь снять стресс.
Я сунул несостоявшегося чемпиона в карман и вслед за всеми побрёл к выходу, из головы не шли слова мардака о слепом. Кто такой и почему надо дать ему денег? Если речь о простом подаянии, то какое мардаку до этого дело? Если нет, то что он имел ввиду?
Я решил выбросить мардака из головы, как вдруг сквозь гомон расслышал ЭРади всех святых, подайте убогому!» У входа в прачечную, подобрав под себя ноги, в тёмных очках и видавшей виды шляпе, лежащей на земле, сидел человек. Он был небрит, лохмат, неимоверно худ, возраста не разобрать, можно дать и тридцать лет и семьдесят.
– Храни тебя бог, – склонил он голову, когда очередная монета звякнула в шляпе.
Пеналец, сделавший подаяние, не спешил уходить, а ждал. Интересно, чего именно, не сдачи же.
– Послезавтра, – после паузы, проговорил слепой, – на работу не выходи, можешь пострадать, – пеналец одобрительно квакнул, кивнул и побрёл в сторону бараков.
Мне стало любопытно, отойдя в сторону, я продолжал наблюдать. Вскоре какой-то мардак высыпал горсть монет в шляпу, попрошайка замер, словно истукан, вскоре проговорил:
– Через неделю победит новичок, ставь на него.
Мардак удивлённо хрюкнул, почесал в затылке, словно прикидывал, забрать деньги, или не стоит, наконец, сплюнув, побрёл прочь. Ещё одному пенальцу слепой посоветовал держаться подальше от мардаков, потому они могут быть для него опасны.
Я усмехнулся, этот Базилио не дурак, даёт советы, какие трудно проверить, впрочем, мардаку он пообещал кое-что конкретное. Но это может быть информация, которой он владеет, а предносит всё, как прорицание. В общем, при известной психологической подготовке такая деятельность может приносить немалый, и, что не менее важно, стабильный доход.
Как ни сильно было моё недоверие к слепому, я всё же решил попытать счастья. Тем более что на фоне недавних убытков сумма в десять кредитов выглядела не слишком значительной. Едва монеты звякнули в шляпе, как калека, скривив губы в усмешке, проговорил:
– А-а, главное разочарование состязаний…
У меня зародилось подозрение, что слепой слегка зрячий, но присмотревшись, я не заметил даже намёка на симуляцию. Тогда как он узнал, что это я?
– Думаешь, как я догадался, что это ты? – беспардонно роясь в моих мыслях, поинтересовался слепой и, не дожидаясь ответа, сам же ответил: – Проигравший ступает по-другому, чем остальные, неуверенно, что ли.
Я кивнул, в принципе понятно, неудачи негативно сказываются на всём, в том числе на походке.
– Странная у тебя аура, – поводил перед собой попрошайка, – ты будто живой и неживой.
Я собрался уточнить у слепого, что он имеет ввиду, но тот меня опередил:
– Впрочем, ты хотел узнать, как быть с тараканом?
Я совершенно запутался, конкретного вопроса у меня не было, к слепому меня привело любопытство и совет мардака. Оказывается, тот сам знал, что именно от него хотят. Надо сказать, наш разговор носил странный характер, я не произнёс ни единого слова, убогий говорил за двоих.
– Таракана не продавай, – я мысленно хмыкнул, после сегодняшнего триумфа Козю вряд ли возьмут даром, хотя слепому ничего не сказал. Между тем тот продолжал: – Он на самом деле талантливый, только им не занимались. Знаешь хоть, как тренировать таракана?
Я отрицательно покачал головой, и хотя слепой не мог видеть этого, моё молчание расценил правильно.
Ознакомительная версия.
