Бессловесная волна любви вернулась к ней, и она глубоко вздохнула, потянувшись в ответ.
***
Гуран Селмар вышел из подлеска бесшумно, как дуновение ветерка, и Эркан Трарам поднял глаза от замшелого валуна, на котором он сидел.
- Лейтенант Ларарк на позиции, сэр, - сказал сержант, и Трарам поморщился.
- Должен ли я предположить, что ты внимательно осмотрел этот домик на обратном пути? - спросил он сержанта-ветерана, и Селмар мрачно усмехнулся.
- Да, сэр. Я сделал это. - Он пожал плечами. - Похоже, все в значительной степени так, как было описано, капитан. В стене ничего особенного, не больше двенадцати-тринадцати футов в высоту, и похоже, что это всего лишь пара рядов кирпича. - Он снова пожал плечами. - Не понимаю, как у нее может быть какой-то боевое значение, а веревки и захваты должны справиться с ней чисто и легко. Единственное, что меня беспокоит, - это ворота.
- Ворота? - глаза Трарама сузились. - Что насчет них?
- Не прочнее и не тяжелее, чем любая остальная часть их "стены", сэр. Дело, однако, в том, что они плотно закрыты. Мне кажется, что с их стороны было бы разумным оставить их открытыми.
Лицо Трарама напряглось.
- Я бы так подумал, - признал он. - Наша информация не предполагала ничего так или иначе по этому поводу, но все же...
Несколько мгновений они с Селмаром смотрели друг на друга. Затем капитан пожал плечами.
- Ну, в любом случае, у них там всего сорок или пятьдесят человек. Но если эти ворота закрыты, потому что они каким-то образом выяснили, что мы приближаемся, я думаю, мы должны просто оставить их закрытыми. Иди, скажи лейтенанту Расалу, что я хочу, чтобы он и его люди были со мной на западной стене, а не пытались ворваться в ворота.
- Да, сэр.
Селмар снова исчез в подлеске, и Трарам глубоко вздохнул. Закрытые ворота могли вообще ничего не значить, хотя это казалось маловероятным. Следующая наиболее вероятная возможность заключалась в том, что кто-то внутри декоративной стены сторожки заметил, как один или несколько его людей, прячась в кустах, заняли позицию. Он бы никогда не поверил, что такое может случиться, его люди были лучше и не допускали подобных промахов, но любой мог ошибаться, какими бы хорошими они ни были, и иногда другой стороне просто везло.
И тогда была наименьшая вероятность того, что кто-то выдал их операцию сотойи. В таком случае, эти ворота могли быть закрыты, чтобы скрыть тот факт, что король Мархос был где-то совсем в другом месте... оставив сотню или около того своей элитной кавалерии во дворе охотничьего домика, ожидая, чтобы с грохотом выскочить, как только кто-нибудь проявит достаточно неблагоразумия, чтобы потревожить их.
Ты шарахаешься от теней, Эркан, сказал он себе. Прыгаешь на тени. Если бы к этому домику или из него было такое интенсивное движение, ты бы увидел его признаки вдоль дороги, а ты этого не заметил, не так ли? Нет, единственный реальный худший вариант - это то, что кто-то действительно заметил одного из мальчиков.
Это было бы достаточно плохо, но это был шанс, который он был готов принять. Без элемента неожиданности его потери резко возросли бы, но у защитников просто не хватало живой силы. Суровая правда заключалась в том, что он мог позволить себе гораздо большие потери, чем, возможно, могли бы телохранители короля, и, учитывая, сколько им заплатили за это... Отрывистый крик южной птицы, которой нечего было делать на Равнине Ветров, отчетливо прозвучал в прохладном зеленом лесу, и Эркан Трарам обнажил свой меч и посмотрел сквозь тонкую завесу ветвей на верхушку той декоративной стены, которую описал Селмар.
- Сейчас же! - взревел он.
***
Лиана поднялась на ноги с грацией танцовщицы, и каким-то образом натянутый лук оказался в ее левой руке. На мгновение она не была уверена, что подняло ее со стула. Затем она поняла, что не слышала этого единственного выкрикнутого слова; но Гейрфресса слышала.
Она повернулась налево, лицом в ту сторону, откуда прозвучала команда, и это должна была быть команда, и ее правая рука вытащила стрелу из колчана. Где-то глубоко под поверхностью своих мыслей она вспомнила свое первое утро в Кэйлате и свое безнадежное выступление в качестве лучницы под оценивающим экзаменом Эрлис и Равлан. С того дня она прошла долгий путь, и, несмотря на большие мускулы, которыми несправедливая природа одарила мужские руки, было не так уж много мужчин, способных натянуть лук, которым она овладела за прошедшие годы. Она наложила стрелу на тетиву, ее мозг тикал с холодной точностью карманных часов Дварвенхейма, и почувствовала, как по ее нервам и сухожилиям разливается тревожная, покалывающая готовность. Несмотря на годы упорных, иногда жестоких тренировок, она никогда не сталкивалась с врагом, когда на кону стояли жизни, и она была смутно удивлена тем, что то, что она чувствовала сильнее всего в данный момент, было ошеломляющей сосредоточенностью и целью, а не страхом.
Что ж, тихий внутренний голос сказал ей почти капризно, для этого всегда есть время.
***
Крик Трарама поднял все его роты на ноги. Раздались пронзительные свистки, другие голоса выкрикнули свои собственные приказы, воодушевленные его командой, и атака покатилась вперед.
Подходы были наиболее открыты с западной стороны сторожки, и именно поэтому Трарам сам командовал этим направлением атаки. Густая зелень Чергорского леса простиралась чуть более чем на тридцать-сорок футов от других стен сторожки; здесь, на западе, подход лежал через более открытые и упорядоченные линии яблоневого сада. Листья яблонь и созревающие плоды служили растрепанной ветром завесой, скрывая приближение большей части его людей от любого наблюдателя, который мог бы неловко взгромоздиться на эту чисто декоративную стену, но они все равно были гораздо более уязвимы, проходя через сад. С другой стороны, фруктовый сад был гораздо более открытым, чем заросли леса, что позволяло ему не только двигаться быстрее, но и сохранять более плотный строй.
Не успели его люди отойти на десять ярдов, как где-то внутри сторожки протрубил горн, и он поморщился, услышав подтверждение того, что у защитников действительно было хоть какое-то подозрение об угрозе нападения. Он никогда раньше лично не сражался с сотойи, но смертоносная репутация конных лучников Равнины Ветра подсказала ему, что следующие несколько минут будут ужасными.
Тем не менее, он видел уродливое раньше, и он согласился на эту работу.
***
Краем глаза Лиана заметила, что трое скакунов отворачивают от ворот, за которыми они присматривали. Они плавно переместились вправо, где самая южная стена была отгорожена от главного двора конюшнями, заняв позицию, с которой они могли добраться либо до ворот, либо до стены, в зависимости от необходимости. Между конюшнями и стеной был или когда-то был небольшой манеж для верховой езды, но выкрашенное в белый цвет ограждение вокруг него было снесено, чтобы освободить место для боя за конюшнями, и она почувствовала вспышку мрачного удовлетворения Гейрфрессы, когда она рысью добралась до конца этого открытого пространства между Датгаром и Гейрхэйланом.
Это было смутное осознание, на задворках ее сознания, потому что ее собственные глаза были прикованы к западной стене, когда первый крюк взмыл над каменной кладкой. Железные зубья застучали, вонзаясь в раствор между кирпичами, и их были десятки.
Она подняла лук, часы в ее голове тикали немного сильнее и быстрее, представляя людей, которые, должно быть, даже сейчас карабкаются по веревкам с узлами, прикрепленным к этим крюкам. Людей, пришедших убить ее короля.
Мужчины пришли, чтобы вместо этого убить ее.
Она натянула лук и затем отпустила тетиву с плавной, молниеносной скоростью, руки и мышцы двигались прежде, чем она даже осознавала, что видела. Расстояние было меньше пятидесяти ярдов, и мужчина, который привлек ее внимание, только что поднялся по веревке. Он перекинул руки через верх стены, чтобы подтянуться... и исчез, даже не вскрикнув, когда ее стрела пронзила основание его горла, чуть выше ключицы.
