сухой, нагретый солнцем скальный уступ.
– Здесь никого нет, – шепотом отвечает она на непривычном ей людском языке. – Только вы и я.
Она помнит про запрет не пялиться на особ королевской крови. И все же Ристин склоняется над принцем и заглядывает тому прямо в глаза.
– Я – Ристин Ширококрылая, крылатая хвитра.
Но это не успокаивает принца. У него по-прежнему испуганный вид, словно у потерявшегося ребенка.
– Мы сбежали, ваше высочество, – объясняет Ристин. – Но люди преследуют нас.
Он опасливо смотрит на нее.
– Преследуют?
Ристин кивает и смотрит вверх, на край ледяного обрыва. Но там никого нет.
– Они называют нас пожирателями людей, – говорит она. – Они думают, что мы их едим.
Только сейчас она понимает, почему пал замок. Зачем люди вообще двинулись на них войной.
– Но это не мы их едим, – тихо говорит она, словно беседуя сама с собой, и осторожно трогает запекшуюся на затылке рану.
А феи, которые кусаются своими остренькими зубками.
Меченосцы не понимают, что следует опасаться не хвитр, а фей. Это феи едят мясо животных и людей. Хвитры питаются лишь грибами, корешками и ягодами. Разве люди этого не знают?
Принца Дхора начинает колотить озноб. Он озирается по сторонам, испуганный и растерянный.
– Г-где я, хвитра?
– В бегах, ваше высочество, – отвечает Ристин. – Мы в Ярмаланде.
Горе среди скал
Ловиса стояла на руинах крепостной стены и, держа в руке пастуший рожок, оглядывала склоны горы Салаяк, на которых всего несколько дней назад произошло сражение. Короткий летний дождь уже смыл почти все следы битвы.
Она была одна. Ларс спал наверху в замке, а отец устроил позднее совещание с рыцарями и господином Сейениусом в тронном зале.
Ловиса была одинока в своем горе.
Она подняла рожок, глубоко вздохнула и затрубила. Пронзительный надрывный плач, песнь скорби для павших воинов, огласил скалы и эхом отозвалась в горной долине.
А она все трубила и трубила, покуда хватало дыхания. После чего замолчала и опустила свой рожок.
С юга дул слабый ветерок. Солнце покинуло долину и опускалось за горы. Ловиса смотрела, как безмолвная ночь окрашивала в темно-красные тона небо над горными пиками на западе. Наверное, это было красиво.
Но теперь Ловиса ненавидела горы и Салаяк в первую очередь.
Им не нужно было приходить сюда. Ни ее отцу, ни ей, ни Ларсу. Ни Самуэлю Вострому.
На шее Ловисы был повязан красный платок. Какой-то солдат поднял его с плато и принес ей.
Пальца Самуэля касались этого платка. В тот вечер у окна, после пира в замке. Тогда его глаза блестели, рот улыбался, и он что-то нашептывал ей, пока его руки развязывали концы платка. Она тоже что-то шептала ему в ответ. Они были одни в пустынной зале, затерявшиеся среди причудливых теней и холодных сквозняков, и все же им было светло и жарко.
Солнце скрылось за горизонтом.
Ловиса опустила голову и, коснувшись платка, почувствовала, как глаза жгут слезы.
Но вот она подняла голову и посмотрела вниз в долину, на низенькие березки и серые каменные валуны. И прислушалась.
Откуда-то из скопления теней между горами ветер донес до нее глухое шипение. Ловиса пристально вгляделась в сгущающиеся сумерки, но ничего не увидела. И все же она знала, что означает это шипение.
Стурси вновь нашел ее. И теперь, должно быть, вышел на свою собственную охоту за лосями и медведями, прежде чем возвращаться обратно домой.
Теперь она ясно видела его. Длинная черная тень, извиваясь, ползла по долине внизу. Возле журчащего ручейка змей остановился и поднял голову на несколько альнов над землей.
Стурси высунул раздвоенный язык, словно принюхиваясь, после чего снова напряг свое тело и пополз веред. Через ручей и вверх по горе Салаяк.
Все быстрее и быстрее. Прямо к Ловисе.
Она спокойно стояла на месте. И ждала.
Змей прибавил скорость. Камни со скрежетом сдвигались в стороны и березки гнулись и ломались под кольцами его тела.
Ловиса ждала этой встречи, затаив дыхание. Но в пятидесяти шагах перед крепостной стеной змей неожиданно свернул в сторону и прополз рядом с ней, направляясь к небольшому озерцу на холме у подножья Салаяка.
Ловиса выдохнула.
Стурси здесь, и она сделает из него своего охотничьего пса. Он будет выслеживать сбежавших хвитр. Змей найдет их и на горе, и под горой. Он пролезет во все их туннели и, если потребуется, спустится даже в пропасть, что позади замка, но найдет ту кричащую хвитру, что сразила Самуэля.
Змей переполз через вершину и устремился прямо к озеру. Между гор послышалось негромкое шипение, и следом все стихло.
Конец первой части
