обманутые идеалы, которым он был так верен. Ирис не вмешивалась, хотя ей очень хотелось врезать Эстебану ещё разок.
Эльф выпрямился, прислонившись спиной к краю повозки.
— Деньги, Арт, — тихо произнёс он. — Мы все тут из-за денег. Я, Лафас, Ульринадин и Гор. У нас с Лафасом и Улей волчий билет — я соврал, мы ушли не сами. Нас выгнали из ордена с позором. Кроме как ухода в наёмники, выбора у нас особо не было. Всё, что мы умеем — это воевать… — он замолчал, закрыв глаза. — Мы не просто не смогли смириться с поражением от Империи — мы пошли напрямую к Совету Сенстонии. Глупая идея, очевидно. Но… Что сделано, того уже не вернуть. Давай дальше… Наёмниками мы зарабатывали копейки, а потом как раз вовремя подвернулся Эстебан с его заманчивым предложением… Остальное ты и так знаешь.
Ирис с сожалением вздохнула. Частично Кирагаса и его отряд можно было понять. Но никак не оправдать.
— Зачем идти на такое? — не сдавался Арт. — Деньги… Есть много других способов заработать.
— Для рыцаря, выгнанного с позором? — криво усмехнулся Кирагас. — Не-а, не-а, ни за что. Мы потому и зарабатывали так мало, потому что никому не хотелось иметь в сопровождении или на деле кого-то вроде нас.
— Верно, потому вы и со мной! — хохотнул гном. — Потому что вас, сынков шлюх, никто не хотел к себе брать! А я приютил! Приютил — и что в итоге? Не справились, насрали в портки и сидите тут теперь…
— Ещё одно слово — и тебе насрут на лицо, — процедила Ирис, блеснув зелёными глазами. — Буквально. Не фигурально.
Гном, судорожно сглотнув, замолчал.
Кирагас покачал головой, снова посмотрев на парня.
— Я не горжусь тем, что делал. Но признаю, что делал это по доброй воле, — его голос больше не дрожал — видимо, эльф смирился с тем, что судьба всё-таки настигла его. — Нам нужны были деньги — и мы их получили. Что что, а своё слово в таких делах гномы обычно держат. Говорила мне Анко бросить всё и перебраться на восток… Жаль, не послушал.
— Мне… Тоже жаль, Кирагас, — выдохнул Арт.
Шаблоны в его голове стремительно рушились — он всё больше и больше понимал, что людям свойственно меняться. Что они не всегда постоянны — и что порой тяготы и обстоятельства заставляют их делать вещи, противоречащие принципам и идеалам. Рыцари, воины в сияющих доспехах, герои, призванные, чтобы привнести в Крэйн добро и свет — никто не исключение. Арту, маленькому герою, вскоре тоже предстоит выбор. И далеко не один. Внутри себя он решил, что не отступит от своих слов. Он защитит тех, кого поклялся защищать… И спасёт мир, как полагается герою. Но обязательно ли для этого убивать и разрушать? Да, это тёмная, обратная сторона героизма, которую уже успел увидеть Арт. Но ведь и свет остаётся во тьме! Поэтому, не отступая от самого себя, парень решил стать этим светом, прекрасно зная о тьме. И начнёт он…
— Кирагас, — парень поднялся, поднимая вслед за телом и клинок. Эльф тихонько рассмеялся, кивая ему. Но вместо удара Арт положил меч на плечо начальнику охраны. Тот невольно вздрогнул, недоумённо глядя на оружие возле его шеи. — Я восстанавливаю тебя в должности рыцаря. И принимаю в орден — где я его глава, а ты — мой подчинённый.
Ирис, округлив глаза, смотрела на разворачивавшееся действо. Как и Эстебан, скривившись рожу, словно и впрямь наелся чего-то коричневого и явно невкусного.
— Мой орден… Он без имени, — кашлянул Арт, сохраняя серьёзное выражение лица. — Но там служат люди, желающие заслужить прощение. И я, как его глава, клянусь — они его заслужат.
— Ты… Серьёзно, паренёк? — скулы эльфа подрагивали, а в его голове кружился целый ворох мыслей. Одна выделялась среди них. Та, которую он решил озвучить. — Ты предлагаешь мне… Мне? Искупление?
— Да, — кивнул Арт. Взгляд его янтарных глаз выражал две вещи — желание помочь сошедшим с пути справедливости и уверенность в собственных словах. Критические обстоятельства, переворот устоев — всё это подтолкнуло парня к принятому решению. К тому же, Фолл учил его никогда не сомневаться в своих чувствах. Что в жизни, что во время боя. — Примешь ли ты моё предложение о вступлении?
— Я… — Кирагас опустил взгляд, посмотрев на связанного Лафаса. Старый товарищ по ордену тихонько кивнул. — Да. Принимаю. Клянусь в верности до самой смерти и после неё. Клянусь духами ветра и леса, клянусь Иггдрасилем, что не предам и буду служить верой и правдой.
— Меня устраивает, — улыбнулся Арт, убирая клинок с плеча Кирагаса. А затем он разрезал путы в два лёгких движения, полностью освобождая эльфа. Тот, выдохнув, принялся разминать затёкшие запястья. — Твой друг… — Арт повернулся к Лафасу, сидевшему чуть поодаль на той же скамье, что и он. — Полагаю, вы с ним одного мнения.
Эльф кивнул, и парень развернулся к последнему пленнику, разрезая и его верёвки. Наконец, они оба стояли на повозке на коленях, зачитывая единую для всех рыцарей всего континента клятву верности. В этот раз — официальную. Закончив, вслед за Артом они спрыгнули в снег, а герой задержался, обратившись к Ирис.
— Я объяснюсь перед Маркусом. И спасибо… Сестра.
— Пожалуйста, младший, — хмыкнула Ирис, всё ещё до глубины души потрясённая случившимся. Она ни за что бы не подумала, что Арт, по её представлению, наполненный грёзами о героизме и юношеским максимализмом, сможет принять столь взрослое и взвешенное решение. Сама она ни за что не стала бы прощать работорговцев, как бы сильно их ни понимала. — Тогда я подойду попозже. Мне… — она посмотрела на Эстебана, сжавшегося в комок под её взглядом. — Ещё есть, чем тут заняться.
— Хорошо, — кивнул ей Арт, а затем сделал приглашающий жест замершим в ожидании Кирагасу и Лафасу. — Пойдёмте.
Как только троица удалилась, Ирис повернулась к гному, упрямо сверлившему её взглядом. Она не желала мириться с тем, что ублюдки, продававшие эльфов, как какие-то игрушки, будут жить дальше, да ещё и в её команде. Но идти против решения Арта не решалась, сделав собственные выводы. У её младшего брата чересчур доброе сердце, и это… Восхищало девушку. И в то же время — настораживало. Сама она давно сошла с пути героя, решив жить свою жизнь так, как сама того пожелает. А принцип в её жизни был простой — око за око, зуб за зуб. Их обманули, потенциально — сдали в рабство за горсть золотых. Что в таком случае делать мстительной Ирис с тем единственным виновником, что остался перед
