— Тихо, милая,— шептала она, будто животное могло понять ее,— только тихо…
Лошадь нехотя пошла за ней, и девушка, оглянувшись на стражника, который все еще находился спиной к ней, повела лошадь за собой через небольшую полянку, за которой начиналась дорога. Она довольно смутно помнила, как они приехали сюда вечером. Оглянувшись, Лорела почти ничего не увидела, так как в это время небо стало совсем темным и слабый свет луны, едва пробивавшийся сквозь низкие облака, почти не освещал окрестности. Размытыми пятнами выделялись только силуэты построек, но ничего другого разглядеть было невозможно.
«Очень кстати! — Лорела вскочила на лошадь.— Теперь только бы не спохватился стражник… Но это вряд ли, он, по-моему, сейчас напоминает сонную весеннюю муху и мало что соображает».
Она пустила лошадь медленным шагом по еле различимой дороге. Когда через некоторое время выглянула луна, Лорела пустилась во весь опор. Лошадь была неоседлана и даже не прикрыта попоной, но девушка не замедляла скачки, стараясь уйти как можно дальше от пленивших ее призраков…
* * *
— Сколько можно говорить, что повелитель пока не велел никого больше убивать! — Брогану все-таки удалось заставить Дарвиля убрать меч обратно.— Завтра нам все скажут, и тогда мы снова пойдем на боссонцев.
— Ну ладно…— нехотя согласился Дарвиль.— Если повелитель так приказал… Пусть живет… пока! — усмехнулся он, вновь садясь в кресло.
— Подойди…— Броган повернул голову и некоторое время молчал, тупо глядя на пустое помещение.— Где она?
— Ты, наверное, велел своим людям увести ее.
— Нет.— Броган встал и подошел к дверям.— Да тут и нет никого.
— Сбежала? — отозвался Дарвиль.— А ты все свое: не рубить, не рубить! Вот я ее сейчас…— Он вскочил на ноги, но Броган остановил приятеля:
— Может быть, и сбежала, но мы не будем ее искать, потому что немедленно должны отправиться к повелителю. Он ждет нас.
— Как хочешь,— с неожиданным равнодушием согласился Дарвиль.— А все-таки жаль, что ты не дал мне снести ее голову. Великое дело: девкой меньше, девкой больше. А тебе лишь бы спорить… А повелителю мы бы ничего не сказали.— Он вновь уселся в кресло, неподвижным взглядом уставившись в догорающие уголья…
* * *
Лорела скакала весь остаток ночи и часть утра, а потом бросила обессиленную лошадь, которая едва держалась на ногах. Сама же девушка совершенно не чувствовала ни малейшего признака усталости и дальше продолжила свой путь бегом. Ее движения были легкими и быстрыми, и временами она ловила себя на мысли, что она не нуждалась в лошади, в сущности, она и так бежала, не уступая в скорости хорошему скакуну. Местность ей была знакома, и к вечеру Лорела рассчитывала достичь селения на Охотничьем Холме. Временами, когда лес, по которому бежала девушка, расступался, чтобы дать место широкой поляне или небольшому лугу, она видела за вершинами деревьев одну из скалистых вершин, что близко находились от ее родной крепости.
«Только бы успеть, только бы успеть,— билась в ее голове одна мысль,— ведь в наших родах должны быть и другие маги, кроме Кантенфласа. Не один же он такой во всей Боссонии… Может быть, и другой сумеет воспользоваться Мабионским щитом. Только где этот щит? В каком селении?»
— Продолжай,— Гимаэль, широко расставив колени, сидел на низкой широкой скамье и угрюмым взглядом сверлил стоявшего перед ним колдуна.— Говоришь, что в твоем распоряжении есть непобедимые рыцари? с достоинством ответил Тиганаса.— Они завтра будут в замке.
— Не верится мне что-то,— протянул Гимаэль, вертя в руках кинжал, который он вытащил из ножен, чтобы полюбоваться гранями блестящего клинка.
Он любил оружие. В его поместье, совсем недалеко от Велитриума, размещалась большая и ценная коллекция самого разнообразного оружия. Генерал привозил его отовсюду, где ему пришлось участвовать в боях или служить военным наместником императора. Мечами, копьями, топорами, палицами, алебардами и кинжалами были увешаны все стены его старинного замка. Гимаэля завораживал блеск клинков, и он целыми днями перебирал эти великолепные орудия убийства, изготовленные искусными мастерами разных стран. В его коллекции были громадные двуручные мечи, пользоваться которыми могли только очень сильные воины. Такой клинок нуждался в настоящей битве, в чистом поле, где ничто не могло помещать могучему взмаху рыцаря. Были там и короткие, изогнутые наподобие серпа, ятаганы, незаменимые при штурме крепостных стен и замков. Длинные и узкие, напоминавшие своим блеском чешуи водяной змеи, стигийские мечи, при взмахе которых рассекаемый воздух издавал тонкий свист,— они легко перерубали толстый железный гвоздь, после чего на клинке не оставалось ни малейшей зазубринки,— или же подброшенный вверх платок из тончайшего туранского шелка. Гимаэль знал толк в оружии, но то, о чем рассказал ему сейчас колдун… Нет, о таком генерал слышал впервые. Он вновь с недоверием взглянул на колдуна:
— Мабионский меч? Не знаю, не знаю… И что, этот пройдоха Клемансаль поверил тебе?
— Завтра ты сможешь убедиться сам,— почтительно склонил голову Тиганаса.— Мы уже разгромили войска одного из боссонских родов всего двумя сотнями воинов.
— Мы? — Гимаэль, оторвавшись наконец от клинка, поднял на колдуна взгляд из-под густых нависающих бровей.— Мы…— повторил он и захохотал хриплым каркающим смехом.
Двое воинов, замершие у дверей, засмеялись вслед за своим командиром, но тот бросил на них колючий взгляд, и смех мгновенно смолк.
Гимаэль в срочном порядке был вызван в Велитриум по повелению императора, дабы занять место командующего северной армией. Прежний военный наместник, заносчивый и грубый Клемансаль, погиб при таинственных обстоятельствах, как раз в тот день, когда ехал к нему, опальному Гимаэлю, в гости. Его карету так и не нашли, а он сам и возница были обнаружены с перерезанными шеями недалеко от берега реки Громовой. Труп одного из стражников, ехавших с ним в повозке, был найден на дороге где-то недалеко от Велитриума. Все это было покрыто мраком тайны, тем более что командир отряда охраны клятвенно заверял, будто командующий якобы велел им вернуться в город и не изменил своих показаний даже после жестоких пыток. Это наводило на мысль, что бедняга на самом деле не врал, но в таком случае все становилось еще более непонятным и запутанным. В тот же день по странному стечению обстоятельств из подвала замка исчезла молодая девушка, то ли боссонка, то ли вообще неизвестно кто, которую Клемансаль зачем-то держал в заточении. Стражник был найден в камере мертвым с переломанными шейными позвонками, а девицы и след простыл. Известно было, что она очень молода, красива, высока, с рыжими волосами. И все. Причем один из офицеров, который мог бы рассказать о ней, сейчас находился с отрядом на границе с боссонцами и за ним только вчера послали гонца.
