Они никуда не ушли… Растерзанные тела монахов лежали перед храмом на припорошенной пеплом лужайке. Поиздевались над ними знатно. У Кенджи отрублена голова и вспорот живот, тела Кио и Мичи истыканы копьями в кровавый фарш, Харухи забили в глотку копье и сожгли на голове волосы. Азиаты и на Земле отличались особой жестокостью, но убивать монахов, которые лечили людей…
Перед глазами плыло, и мне стоило огромных усилий оставаться спокойным. Твари! Какие же твари! Сглотнув подступивший к горлу комок, я опустился на землю около тела Кенджи и, положив ладонь ему на грудь, медленно произнес:
— Прости, друг, что я не успел, но… Акира Кимура за это ответит! Эта мразь сдохнет, я обещаю!
Тяжело вздохнув, я оглянулся на догорающее святилище, стиснул зубы и опустил взгляд. Тоска… Этот мир — никакая не сказка, а война стала теперь еще и моей. Я не знаю, как убью этого змеиного выкормыша, но, надеюсь, у Мунайто на это сил хватит. Мне теперь обязательно нужно им стать. Хотя бы для того, чтобы отомстить и выполнить свое обещание.
Понимая, что времени не так много, я поднялся на ноги и уже собирался спускаться к ребятам, когда заметил лежащий в траве оберег. Небольшой деревянный диск с вырезанным иероглифом на запятнанном кровью шнурке. Кенджи всегда носил его на груди, а его убийцам эта штука оказалась без надобности. Ну да… Вроде бы ничего ценного, но…
Наклонившись, я подобрал с земли оберег и, мгновение поколебавшись, повесил его себе на грудь. Я не знаю, что это за вещь, но, раз ее носил Кенджи…
Проведя ладонью по диску, я направился к спуску с холма, кинул взгляд на замок и… замер.
На том берегу реки творилось что-то непонятное. Отряд самураев подъехал к воде, позади их столпились солдаты. Мост через реку выгорел полностью, от него остались только две обугленные опоры, сиротливо торчащие у дальнего берега из воды, но войско Кимура находилось сейчас в сотне метров левее.
Самураи спустились к просторному песчаному пляжу и словно бы чего-то ждали. Собираются пересечь реку вплавь? Но куда они денут доспехи? Нет, конечно, можно их снять и, убрав в сумки, нагрузить на лошадей, но течение там быстрое, и вряд ли они все доберутся до противоположного берега. Пока я пытался сообразить, что, собственно, происходит, из толпы выехал воин в черном доспехе и, спешившись, направился к воде. Акира Кимура… Больше ведь некому, но только что этот ублюдок задумал?
Отогнав нехорошие предчувствия, я посмотрел вниз, нашел взглядом Икэду и, махнув ему рукой, проорал:
— Собирай людей! Всех! Быстро на площадь!
Полусотник кивнул, что-то быстро сказал стоящим неподалеку солдатам, и те побежали собирать остальных.
Тем временем Кимура развел в стороны руки и резко указал ими на воду. В следующий миг реку покрыла темная дымка. Самурай обернулся, что-то проорал своим и, оседлав коня, первым переехал на нашу сторону. Его конь прошел как по твердой поверхности, ни разу не провалившись и ничуть не волнуясь. Следом за командиром на реку выехали самураи, солдаты направились следом за ними…
«Сука! Но это же, блин, нечестно!» — мысленно проорал я и в панике оглядел деревню внизу. Ближайший лес — тот, который возле реки, но до него нам уже не добраться. На север и запад до леса — примерно по полтора километра, и это тоже не вариант. Ребятам собираться еще пару минут, и от конных нам в любом случае не уйти. Придется принимать бой, но где это лучше сделать? Перегородить одну из улиц или отойти на край деревни? Черт! Идиот! Я кинул взгляд на приближающихся Кимура и, переведя его на Икэду, проорал:
— Сюда! Быстро поднимайтесь сюда! Заберите с трупов длинные копья, хотя бы штук двадцать — они нам сейчас пригодятся!
Отряд самураев уже въезжал в деревню, двигаясь впереди двух сотен солдат, когда мы наконец-то организовали построение на холме. Не знаю, что бы я делал без Икэды, и как же хорошо, что полусотник пережил все наши сегодняшние стычки!
Дорога к святилищу была шириной чуть больше десяти метров, и легионеры построились в три ряда по двенадцать человек в первых двух. Лучники поднялись к святилищу и заняли свои позиции там. Длинных копий оказалось достаточно, чтобы вооружить ими первые ряды. Короткие мы положили у ног на землю: на случай, если первыми в атаку пойдут копейщики.
Как ни странно, но никакой паники не было даже близко. Солдаты после трех сегодняшних боев поверили в свою счастливую звезду и не испугались бы даже войска асуров. Сорок два самурая и две сотни копейщиков — это же такая фигня… Нет, сам я прекрасно понимал, что этот бой будет последним, вся интрига заключалась лишь в том, скольких мы с собой заберем. На узкой, идущей в гору дороге, где так удобно упереть в землю пики, коннице нас просто так не взять. Самураи — это не европейские рыцари, и о таранном ударе они даже не слышали, а стрелы и обычный наскок мы как-нибудь отобьем. Да, на тренировках солдаты отрабатывали бой против конницы, но делали это всего лишь один раз. Надеюсь, они еще помнят…
Быстро проведя дополнительный инструктаж, я посмотрел на приближающийся к холму конный отряд и пару раз вздохнул, успокаивая стучащую в висках ненависть. Кимура ехали по главной улице шагом, прекрасно понимая, что нам от них не уйти. Ну да… Если бы не их поганая магия…
О Ясудо я старался не думать. Даже при самом позитивном раскладе войско брата даймё появится тут нескоро, а значит, рассчитывать приходится лишь на себя.
Дождавшись, когда самураи выехали на площадь, я махнул рукой и проорал:
— Лучники! «Черепаха»! [75]
Хлопнули над головой тетивы, но из пяти пущенных стрел лишь одна попала в коня, заставив того резко податься в сторону.
— Убить их! — проревел сюго, самураи вскинули луки, но к тому времени мой отряд прикрылся сверху щитами, и ни одна из сорока пущенных стрел цели своей не нашла.
Сам я становиться в «черепаху» не стал. С моей реакцией стрелы можно легко отбивать даже мечом, а когда в руках щит — все стрелки могут пойти по известному адресу.
Приняв на умбон две стрелы из третьего безрезультатного залпа, я громко усмехнулся и, глядя на Акиру, издевательски проорал:
— Слышь, ты, черная обезьяна! Зачем ты привел сюда этих криворуких ублюдков?! Валите в свою змеиную провинцию и сношайте там друг друга в очко! Только ведь на это вы и способны.
Надо было видеть его поганую рожу. На холодном, бесстрастном лице сюго промелькнула звериная ненависть. Черты на миг заострились, глаза сузились, хотя, казалось бы, куда уж там им сужаться? Сбив ладонью летящую в лицо стрелу, Акира медленно, с видимым трудом поднял правую руку и затем резко указал на меня.
Грудь тут же обожгло холодом. Перед глазами на миг потемнело, раздался глухой чавкающий звук, и нас всех с ног до головы забрызгало противной коричневой слизью.
Судя по роже этого ублюдка, что-то у него там пошло не так. Эта тварь хотела повторить то поганое заклинание, о котором рассказал мне солдат, но оберег Кенджи и святилище за спиной спасли нас от вражеской магии.
— Все в порядке! Нас защищает богиня, — быстро успокоил я солдат, затем стряхнул с груди капли слизи и, переведя взгляд на Акиру, презрительно усмехнулся. — Обезьяна…Ты только дерьмом умеешь кидаться? Или, может быть, изобразишь что-то еще?
Это оказалось последней каплей. Акира приказал самураям спешиваться и, опалив меня взглядом, холодно произнес:
— Те из вас, кто переживет этот бой, будут умирать долго…
— Да ты только пугать умеешь, ублюдок, — издевательски оскалился я. — Иди уже и попробуй нас взять!
При других обстоятельствах я бы, конечно, молчал, но эта черная крыса явно велась на насмешки, и не воспользоваться этим было бы глупо. Итоговый результат налицо. Сюго возненавидел меня настолько, что решил бросить против нас своих самураев. Пешими… Лучшего расклада и не придумать.
— Первая линия! Короткие копья! Вторая — длинные! — приказал я, глядя на собирающихся у холма самураев. — Основные цели: лицо, ноги, подмышки!
