— А как там продвигается ваш проект парового крана? — поинтересовался Тревитик, когда они неторопливо двинулись в сторону Зимнего дворца. Торжественный обед должен был состояться именно там. Несмотря на то, что вокруг «оконечной станции железнодорожного пути» сегодня собрались все извозчики Петербурга — добраться до него каким-то иным образом, нежели пешим порядком было невозможно. Все пролётки уже расхватали. Ну, так и людей-то здесь собралось тысяч под пятьдесят минимум! И у большей части собственных выездов не имелось.
Англичанин тоже был приглашён на торжественный обед — он ведь как бы был главным строителем «свадебного подарка» Великому князю Николаю Павловичу. Хотя самой дорогой Ричард занимался по минимуму, приняв хоть какое-то участие в строительстве только первых двух вёрст пути, после чего скинул всё на Даньку, занявшись практически исключительно созданием паровозов. Но официально главой строительства и всего «предприятия» в целом был именно он.
— М-м-м… идёт потихоньку, но для моих целей он, как бы получается излишне мощным. Ну, если использовать котёл вашего паровоза, — бывший майор лучше всех в этом времени понимая все выгоды стандартизации, решил делать новые образцы промышленной техники на базе уже отработанного котла провоза Тревитика. Ну, в базе. Число и расположение цилиндров, а также размеры самого котла и объём топки, в принципе, можно было варьировать, но собирать всё планировалось из уже освоенных и, считай, стандартных элементов. И хотя выигрыш по цене получался не настолько большим, как при конвейерном производстве, потому как практически все детали — от заклёпки и болта и до жаровых труб здесь всё равно изготавливались вручную, но вот по качеству он должен был стать весьма значительным. Одно дело, когда каждая деталь это, считай, созданный вручную шедевр, а другое — когда эти детали делают люди, сосредоточенные на изготовлении именно их, причём массово, привычно, набив руку и основательно разобравшись с тем, где чаще всего случается брак.
— А что ещё вы планируете сконструировать на основе моего котла?
— Да я пока больше не думал. Тут бы дорогу хотя бы закончить…
— Это — да, — вздохнул Тревитик, и они некоторое время двигались молча.
Впрочем, о том, что он не думал о новых конструкциях, Данька соврал. Думал. Потому как, если с железными дорогами замаячила засада — надо было понять, на чём ещё можно зарабатывать. И, в связи с этим у него уже появились некоторые мысли. Во-первых — землечерпалки. В настоящий момент главными торговыми и логистическими путями Российской империи являлись реки. Впрочем, не только Российской… Недаром речные перевозчики в Германии оказались способны блокировать строительство железных дорог — они так же держали в своих руках большую часть перевозок Германии. Сходным образом дело обстояло и во Франции, и в Нидерландах, и во множестве других развитых стран. Развивая торговые пути, эти страны в первую очередь строили каналы, а не дороги… Причём, с появлением железных дорог этот процесс не остановится. Достаточно вспомнить те же Панамский, Беломорско-Балтийский, Среднегерманский или Волго-Донской каналы — их ведь строили уже в XX веке, когда железные дороги находились на пике своего развития. А если припомнить нереализованные проекты от поворота сибирских рек и до канала из Каспийского моря через весь Иран до Персидского залива — так вообще дух захватывает! Далее — углубление фарватеров и портов. Старые русла ведь частенько заиливаются или заносятся песком. Так что по всем меркам землечерпалки — очень перспективный товар… Одна беда — бывший майор напрочь не знал, как построить эту самую землечерпалку. Ну не встречались они ему близко на жизненном пути. Причём, даже те, которые он видел хотя бы издалека — были почти исключительно гидромеханическими, то есть землесосными. И их конструкция для него была ещё большим туманом, чем обычные черпаковые. Так что её конструкцию ещё предстояло разработать и испытать… Во-вторых — экскаватор. Когда-нибудь железные дороги ведь всё равно начнут строить, не так ли? И вот тогда экскаватор точно пригодиться. В-третьих — паровой копёр. Когда строили мосты — бывший майор насмотрелся на то, как забивали сваи. Процесс можно было охарактеризовать двумя словами — мучительное извращение. В-четвёртых — машины для пароходов. Сами суда он строить не собирался — для этого специалисты в России имелись, а вот машины для них — почему бы и нет. С Бердом Ричард действительно напрочь разосрался, но неужели они не найдут ещё какого-нибудь партнёра? Тем более, что паровая машина Берда по сравнению с тем, что построил Тревитик, была жутким, махровым примитивом с КПД в жалкие даже не проценты, а их доли. Так-то КПД паровоза не выходит за 10 %, чаще всего, вообще не поднимаясь выше 6–8 %, но то, что сделал Берг… Впрочем, в прошлой истории он даже с такой чудовищной конструкцией вполне себе мог в Питере процветать. Потому что его примитивные машины имели главный выигрыш — они уже были в наличии. Но здесь вам не там. Здесь и сейчас в России уже имеются куда более продвинутые конструкции… Ну и, в-пятых, по очереди, но не по важности — паровые машины для механического привода станков и насосов на заводах и фабриках. В настоящий момент все виды станков по обработке что дерева, что камня, что металла, а так же насосы, воздуходувки и всё остальное подобное, могли похвастаться только двумя видами приводов: на основе физической силы — чаще всего человеческой, когда люди либо крутили ручку, либо нажимали на педаль ножного привода, но иногда для этого использовали животных — лошадей или быков… либо на основе водяного колеса. И наиболее продвинутые и крупные предприятия использовали именно последний. Вследствие чего у них было два ограничения. Во-первых, производства приходилось размещать рядом с источниками этой самой водяной силы, то есть возле рек и ручьёв, чаще всего ещё и строя на них запруды и плотины. И, во-вторых, зимой они работать не могли. Потому что вода как в средней полосе России, так и на Урале превращалась в лёд… Нет, совсем уж работа заводов и фабрик в зимнее время не останавливалась. На крупных предприятиях всегда есть чем заняться — заготовка угля, ремонт домен и плавильных печей, а также насосов, станков, изготовление запаса израсходованных за время интенсивной работы резцов и иного инструмента… но с выпуском основной продукции на предприятиях, использовавших водяной привод, в зимнее время были большие трудности. А, как вы знаете, зима для России — самое протяжённое время года. И вот тут паровая машина, способная работать вне зависимости от сезона, могла дать водяному приводу сто очков вперёд и всё равно выиграть.
У подъезда Зимнего дворца их остановил караул, потребовав предъявить приглашения. После чего до самого зала, в котором был накрыт торжественный обед, их более никто не проверял. Чем бывший майор даже умилился. Какое наивное время… В зал уже запускали, но виновников торжества — молодой четы с родственниками пока ещё не было. Как и самых именитых гостей, в числе которых, несомненно, был и герцог Веллингтон. Так что распорядитель аж завис на минуту, глядя то на приглашение Даниила, то на стол, на котором ему полагалось место, то на самого бывшего трубочиста. Как-то у него не сходилось в голове вот это, в весьма скромном сюртуке с минимум украшений (а, точнее, с их абсолютным отсутствием — даже мелкого перстенька не было) и стол, за которым должны были размещаться самые именитые гости. Несмотря на всю его «богатую» фамилию… Так что, в конце концов, распорядитель даже подозвал кого-то дворцовых слуг, и, отойдя в сторону, начал у него что-то выспрашивать, тыкая пальцем в бывшего трубочиста. Но тот Даньку сразу узнал и что-то быстро прошептал тому на ухо. После чего все вопросы снялись… ну почти. Потому что Тревитик так же был крайне удивлён выделенным Даниилу местом. Удивлён и явно расстроен. Данька успел поймать его завистливый взгляд…
Молодую чету, появившуюся в зале после венчания, встретили бурными аплодисментами. Взгляды новоиспечённого мужа, которые он бросал на свою юную супругу был преисполнены нежности, ну а ответные взгляды юной супруги горели восторгом и любовью. Ну, ещё бы, несмотря на все слухи о богатстве русских императоров — такой свадьбы она не ожидала!
