Ознакомительная версия.
Когда среди блестящих тел возникло лохматое и неопрятное, Мрак заорал так, что сорвался на визг:
– Олег! Слезай! Слезай быстрее!
Олег лежал на муравье как примороженный, даже руками и ногами обхватил, распластался, опустив лицо в щель между литой головой и широкой спиной. Мрак сжался: треск и шорох заглушают крики, а волхв уткнулся лицом не зазря – не зацепится за потолок.
– Олег! Слезай, а то пропадешь!
Лавина муравьев стремительно неслась мимо. Волхва пронесло в трех шагах. Мрак, едва помня себя от злости, с силой оттолкнулся, прыгнул, под подошвами протестующе скрипнуло. Пихнулся еще, перескочил на другую спину, но Олег уже проскочил, не догнать.
Услышал ли волхв или блистающий свет заставил поднять голову, но ахнул, тут же скатился со своего зверя. Когтистые лапы пробежали по нему, Олег выполз помятый, в длинных кровоточащих царапинах.
Сильная рука ухватила, выволокла. Сколько раз уже выволакивала, злой голос прогремел:
– Нашел где спать! Мало одного Таргитая?!
Олег прикрывал ладонями глаза, осматривался в страхе, дергаясь и вздрагивая. Они оказались на ровном блистающем поле, похожем на ледяное, слева поднималась стена Прадуба, но муравьи дружно неслись, не сбавляя скорости. Синий лед гремел под жесткими когтями.
– Что-то пусто в этом вирии, – сказал Мрак хрипло. – Что собака из кузни сопрет? А муравьи, вишь, что-то находят.
– Отойдем малость, – предложил Олег, тяжело дыша. – Ты зайди с той стороны… нет, лучше я зайду, будем Таргитая вылавливать с двух сторон.
– Голова, – похвалил Мрак.
Олег умело перебежал на ту сторону смертоносного потока.
Не так лихо и быстро, как Мрак, но сосредоточенно и без малейшего страха. Волхв, узнав ранее незнаемое, переставал бояться, Мрак за ним это заметил.
Таргитай вынырнул в середине потока. В руках была дудочка, сидел на загривке крупного чудовища, пальцы вяло ползали по дырочкам. Дурень играл, просто не видя смертельной опасности.
– Таргитай! – заорали оба в один голос.
Таргитай прищурился от яркого света, узнал, радостно кивнул, но дудочку от губ не убрал. Будто сидит на завалинке, а не на шее свирепого зверя!
– Слезай, дурень!
На румяном лице появилось выражение крайнего недоумения. Мрак подумал даже, видит ли дурак их, или же перед внутренним взором проплывают сладкие грезы, зрит волшебные замки и себя – умного, красивого, находчивого?
Таргитай даже приглашающе взмахнул рукой – мол, пора снова на этих чернопанцирников. Хоть и пахнут кислыми щами, но везут!
Мрак и Олег метнулись одновременно. Их толкали, сбивали с ног. Олег ухитрился пробежать поверху, оба схватили ошеломленного Таргитая, выволокли в сторону. Упали, тяжело дыша. Совсем рядом неслась гремящая река тяжелых черных тел, острые и твердые, как алмазы, когти высекали искры.
Таргитай выдрался из их рук.
– С ума сошли?.. Надо спешить!
Мрак сжал кулак, на скулах вздулись рифленые желваки.
– Это тебе, беговой улитке?! Разуй глаза! Тебя, дурня, куда перли?
Таргитай непонимающе огляделся. Синие глаза медленно распахнулись.
– А где наше Дерево?.. А, мы уже слезли. А куда мы слезли?
Мрак смотрел на дударя со злым восхищением. Таргитай торопливо прятал сопилку, не мог засунуть за пазуху, смотрел уже виновато и заискивающе.
Мир блистал, ибо в немыслимой выси непривычно зеленое небо переливалось сполохами. Олег бледный, отсутствие солнца потрясло больше, чем ожидал. Синие от холода губы подрагивали. Он что-то силился сказать и не находил слов.
Под ногами в толще голубого хрусталя двигались тени, исчезали, затаивались. Таргитай зачарованно таращил глаза. Иней на волосах растаял. Серебристый налет на рукояти Меча исчез, она победно и грозно блистала крупными каплями.
Олег с гримасой прикладывал белые от холода пальцы к глубоким царапинам. Кровь застывала коричневой корочкой, а когда убирал пальцы, ссыпалась, оставляя розовые шрамики. Мрак отстранился, когда Олег взялся врачевать и его израненное тело, мужчины-де все терпят, но Олег держался как с неумным ребенком, зарастил царапины и ссадины, снял ушибы, убрал опухоли и шишки. Мрак повеселел, желтые огни в глазах погасли.
– Отдохнули? – спросил он нетерпеливо. – Надо идти, как гласит, если волхв не брешет, древняя мудрость.
– Древняя? – спросил Таргитай с недоумением. – Какой же Олег древний? Это он гласит, как говорящая ворона…
– Смертные?!
Они оглянулись на удивленный вскрик. В трех шагах, прижимая к груди поздние осенние цветы, возникла девушка.
Вокруг нее еще искрился, таял плотный воздух. Мрак ахнул, Таргитай непроизвольно шагнул вперед.
От девушки шел чистый неземной свет. Золотая, как лен, коса ниспадала на прямую спину, в поясе ее можно было бы обхватить пальцами. Удивленно распахнутые глаза неотрывно смотрели на рослых и таких непохожих на богов пришельцев.
Грязных, пропахших потом, с измученными, но решительными, злыми лицами.
Пухлый алый ротик раскрылся в неуверенной улыбке.
– Кто вы, герои?
Мрак растерянно топтался на месте, разводил руками, наконец, отыскал убежавший голос:
– Мы?.. Да что мы… Кто ты, светлое чудо?
– Меня зовут Леля, – ответила девушка светлым, как чистый лесной ручеек, голоском, от которого даже у Олега защемило сердце. – Я только что оттуда, снизу… Здесь бываю редко, почти всегда у людей… я их люблю. Вы похожи на тех, кого я знаю на земле… и не похожи.
– Все люди разные, – ответил Мрак все тем же растерянным, так непохожим на него голосом. – Но любить могут все… Мы тут одного держим на короткой веревке, а то всех любит… Гребет под себя все, что ходит, ползает, летает и плавает. Что не движется – тоже гребет…
Девушка растерянно смотрела огромными округлившимися глазами. Мрак вымученно улыбался, вымученно шутил, пытаясь найти себя прежнего, но вид у него был потрясенный.
Таргитай сказал тихо:
– Леля! Ты – богиня любви и красоты. Тебе поклоняются все молодые, чтут зрелые. Тебе приносят дары не от страха – по любви… Скажи, какой ветки держаться, чтобы пройти к Роду?
Леля удивленно повела в его сторону бровью, тонкой, как шнурок из собольего меха.
– Разве любовь не выше денег, воинской славы? Не выше почестей и любого богатства?
Мрак и Олег смотрели на нее не сводя глаз. Таргитай пожал плечами:
– Ну… а кто спорит?
– Тогда почему, – сказала она с недоумением, – почему? Разве не лучше быть бедным, но любимым? Любимым и любящим? Неужто вы огрубели в этом жестоком мире настолько, что…
Ее большие прекрасные глаза наполнились слезами. Олег покраснел, грудь начала часто вздыматься. Мрак внезапно шагнул вперед, на ходу сорвал перевязь с секирой, швырнул под ноги:
Ознакомительная версия.
