она никак не была связана с наркотиком. Он посмотрел на меня. В его глазах светилась усталость.
– Все в порядке, – прошептала я, видя, что он борется с желанием уснуть.
Бэйл тихо вздохнул, его рука по-прежнему прижимала меня к себе.
Голубые, как лед, глаза еще долго оставались открытыми – он не позволял себе выскользнуть из реальности. Как будто он боялся того, что реальность на самом деле другая.
Я положила руку ему на затылок и провела по коротким волосам.
– Все в порядке, – повторила я. – Спи, я с тобой.
Бэйл кивнул, прижал меня к себе еще сильнее и закрыл глаза.
Робур сказал, что те, кто окажутся сильнее наркотика, могут вести нормальную жизнь.
Я искренне надеялась, что так и будет.
Бэйл лежал на моих руках с закрытыми глазами, его дыхание было ровным.
Я тоже немного поспала, что меня удивило. Ведь я была убеждена: о сне и речи не может быть. Я поклялась, что проведу остаток ночи, наблюдая за ним и запоминая каждый драгоценный момент, но тело меня подвело. Как только моя голова коснулась подушки… Впрочем, можно объяснить. Я была истощена физически и эмоционально. Впервые за несколько прошедших месяцев я чувствовала себя умиротворенной. Но… Было странно заснуть рядом с Бэйлом, хотя каждый день с момента его исчезновения я думала о том, чтобы он снова вернулся ко мне.
Спустя несколько часов я открыла глаза и Бэйл все еще был со мной. Судя по слабому свету, проникающему в комнату через окно, ночь перевалила за середину. Рука Бэйла лежала у меня на спине, а сама я… сама я, прижимаясь нему, все чувствовала. Чувствовала, как у Бэйла под кожей шумит кровь, как отдается эхом его сердцебиение, чувствовала его нежное дыхание. Иногда во сне он двигался, что-то бормотал… Но ни разу не пыталась сбросить мою ногу.
Я вспомнила последние несколько дней, вспомнила травмы, которые он нанес мне, и физические, и душевные. Но у меня было такое чувство, что все это мне приснилось. Что это была совершенно другая реальность – реальность, искусственно созданная Хоторном. Моя любовь оказалась сильней. Она переживет все что угодно: и нас, смертных, и мир, каким он стал, и даже всю эту проклятую вселенную.
Пожалуйста, останься со мной навсегда, подумала я, и Бэйл, словно услышав меня, открыл глаза.
И тут же замер. Он посмотрел на меня, и рука, лежавшая у меня на талии, напряглась.
Затем он сделал попытку отодвинуться.
– Не надо, – прошептала я, удерживая его.
Губы Бэйла были в каких-то миллиметрах от моих, и я ничего не могла с собой поделать… Я приблизилась к нем у.
– Элейн, я…
– Тс… – остановила я его.
Конечно, я понимала, что нам нужно отдохнуть. По сути, Бэйлу не следовало бы ничем сейчас заниматься – только спать всю неделю, и желательно в одиночестве, пока он полностью не поправится после процесса отвыкания. Но если я сейчас оторвусь от него, если не покажу, как сильно я все еще хочу его, он отключится. Его мысли будут выделывать виражи, как на американских горках, он найдет сотню причин, чтобы отрезать себя от меня, и мне будет трудно убедить его в том, что я люблю его так же сильно, как любила до Scope.
Нет, он должен понять это сейчас. Об остальном мы можем позаботиться позже – о том, что он сделал, о том, что приключилось с ним в Скай-Сити, и о том, что нас ждало впереди.
Нам нужно было срочно поговорить обо всем этом. Но в эту ночь, которую я украла для нас… слова были не важны.
Я осторожно приблизилась к нему, подождала немного и еще приблизилась.
Бэйл не сдвинулся ни на миллиметр – он предоставил выбор мне.
Так, как всегда это делал.
Ну что же… Я поцеловала его, и Бэйл замер, как будто не мог поверить в то, что я делаю. Руки оставались неподвижными, двигалась только грудь, поднимаясь и опускаясь.
Я снова легко коснулась губами его губ, и еще, пока Бэйл наконец не поцеловал меня в ответ. Поцелуй был знакомым, но в то же время совершенно новым. Он наклонил голову и сделал так, чтобы я открыла рот. Его руки скользнули между матрасом и моей спиной и пробежались по моим лопаткам так, что я застонала.
Вот то, по чему я так сильно скучала.
– Это правда, что ты сказала? – спросил Бэйл между поцелуями. – Ты любишь меня?
Я отодвинулась, хоть это и стоило мне сил, и посмотрела на него. Мне было важно, чтобы он услышал. Без малейшего колебания.
– Да, – сказала я. – Я люблю тебя. Очень сильно.
Я осторожно потянулась к рубашке Бэйла, глазами задавая вопрос. Он нахмурился, но я продолжала медленно тянуть рубашку вверх. Он продолжал смотреть на меня, не помогая, но и не отталкивая. Когда рубашка была стянута, я провела большим пальцем по его коже, спускаясь все ниже от ключиц. На его груди были шрамы, некоторые из которых я уже видела, а некоторые – нет. Бэйл продолжал смотреть на меня, шумно вдыхая и выдыхая, пока я проводила кончиками пальцев по каждому шраму. Наконец я наклонилась, нашла шрам возле его сердца и поцеловала его.
– Элейн, – прошептал Бэйл, и с его лица исчезла усталость. Дыхание участилось, но он меня не трогал. Я тоже сняла рубашку, затем стянула топ.
Бэйл смотрел на меня, и я почувствовала, как кровь приливает к лицу. Единственный раз, когда он видел меня в таком виде, был уже очень давно. Так давно, словно в другой жизни…
Бэйл вытянул руку и осторожно провел по моему плечу, затем вдоль груди до талии, до пояса моих брюк. Он сделал глубокий вдох и притянул меня к себе, как будто преодолел внутренний барьер. А потом… прошло всего несколько секунд, и я забыла обо всем на свете. Со мной остался только вкус губ Бэйла и щекотка от его пальцев, которыми он касался моей кожи.
С каждым его прикосновением мир вокруг понемногу испарялся. Сначала Бэйл действовал осторожно, но затем его руки стали настойчивыми, и он перестал сомневаться в своих движениях.
– Я люблю тебя, – выдохнула я, пока Бэйл целовал каждую часть моего тела. Вцепилась в простыню так, что она грозила разорваться. Повторяла эти слова снова и снова, по одному разу на каждые сто пятьдесят четыре дня, когда его не было. По одному разу на каждый раз, когда я этого не говорила.
По одному разу на каждый упущенный шанс.
Ко
