итоге глава гильдии купцов окончательно сник, не дождавшись от меня какой-либо реакции, Кебер напоследок пролепетал что-то про спасение города и, протиснувшись мимо Эрегора, убрался с глаз моих прочь.
— Вижу, вы опять применили свой талант к переговорам, учитель, — хмыкнул темный, провожая взглядом спину купца.
— Бывают ситуации, когда слова излишни, — ответил я эльфу. — Но в одном Кебер прав.
— В чем же?
— Вот-вот в городе начнутся беспорядки и погромы, а это нам не нужно. Мибензит должен выступить против Мордока единым кулаком, — ответил я. — А для этого горожане должны быть сыты и уверены в том, что им будет что есть завтра и чем накормить детей. Сколько мы намололи муки?
— Вчера было тысячу двести мешков, — ответил Эрегор. — Гномы говорят, было бы больше, но их мельницу надо постоянно проветривать, иначе быть взрыву. Уж очень нагреваются их зачарованные жернова.
— Понятно, — сказал я. — Ну, тогда будем раздавать еще и зерно. Прикажи глашатаям разнести весть: бургомистр Фиас собирает всех нуждающихся на главной рыночной площади завтра в полдень у гномьей башни! Собери бойцов, подвези зерно и готовую муку. Пора одарить щедрой дланью местных жителей.
Едва закончив говорить, я захлопнул журнал купца Тронда, встал и, приняв из рук своего ученика плащ, вышел из кабинета.
Пусть организацией занимается эльф, я уверен, Эрегор все подготовит как надо. Я же планировал провести вечер в компании Лиан, хозяйка «Королевского Фазана» Игрид обещала приготовить сегодня кабана на вертеле, а такое блюдо пропускать нельзя.
Завтра большой день. Если все пройдет, как я планировал, я закрою свои долги перед Нильф и наконец-то смогу обратить свой взор на затаившегося в стенах торгового дома Филверелла.
Мое утро началось со звука ударов деревянной палкой, которые гулко разносились в этот ранний час по всей цитадели. Били вроде и лениво, но сильно и методично, терзая то ли стену, то ли тренировочный столб, на котором наемники отрабатывали колющие и рубящие удары алебардами.
Я тихо вышел во двор цитадели и, остановившись на верхних ступенях, увидел, как Ирнар нависает над Лиан и заставляет девушку отрабатывать удары с простой палкой. Совсем так же, как я делал это больше трех лет назад.
— Да хватит уже! Это глупо! — раздраженно бросила через плечо эльфийка, косясь на фигуру лейтенанта.
— Если ты пропустила удар от Кириса, то ты вообще не умеешь держать оружие в руках! Я бы не доверил тебе даже подавать щит или копье всаднику! — прорычал в ответ Ирнар. — Так что начнем с основ! Бей!
Эльфийка недовольно мотнула головой, но нанесла очередной рубящий удар палкой.
— Медленно! Еще!
По двору опять покатился этот глухой стук, который изначально привлек мое внимание. Удар, удар, еще удар.
— Подними плечи! Еще раз!
Ирнар сделал шаг вперед и чуть приподнял локти Лиан своими ладонями, показывая нужную высоту. Это прикосновение длилось лишь мгновение, но все равно дольше, чем это было необходимо. Причем заметил это только я. Ни Лиан, ни Ирнар даже не понимали, что прямо сейчас происходит на тренировочном плацу и чем в итоге, скорее всего, закончится это легкое прикосновение длинных пальцев лейтенанта к локтям моей воспитанницы.
Но все это будет потом. Пройдут месяцы и годы, прежде чем это мимолетное касание станет чем-то серьезным, а у нас впереди война. Так что я не стал ничего говорить Ирнару о его поведении и грядущих намерениях, само собой, ничего я не скажу и Лиан. Если провидение будет на нашей стороне, этот путь эльфийка пройдет самостоятельно и без моих подсказок.
Завтракал я в гордом одиночестве. Эрегор этой ночью даже не вернулся из управы — занимался организацией грядущего собрания, Лиан после тренировки с Ирнаром пошла отдыхать. Рана девушки почти зажила, но эльфийка пока была слаба и быстро уставала, ей нужен отдых. Так что я сидел в небольшой комнатке, определенной нами как столовая для командиров, и методично поглощал какую-то кашу, сваренную с добавлением свиного жира, и запивал все это горячим чаем.
Простая и сытная еда, с приходом холодов многим жителям города и подобные трапезы стали недоступны, потому что людям пришлось сильно ужаться. Я слышал, как в Кости несколько семей уже оказались на грани голодной смерти, кое-кто стал ловить крыс, другие — попытались выбраться на охоту за пределы города, но какую дичь может добыть горожанин в первый месяц зимы? Тут не всегда справляются и опытные охотники. Но пока я в этот процесс не вмешивался, до сего дня.
Конечно, стоило бы повременить некоторое время, чтобы поднять градус отчаяния среди населения Мибензита, но прибытие телег с зерном вызвало слишком много вопросов. Если передержать хлеб и дотянуть до голодных бунтов и погромов, то все может обернуться так, что это горожане вынудили меня поделиться с ними припасами. А это бы выглядело уже совершенно иначе и не соответствовало моим планам.
Не торопился я с завтраком еще и по той причине, что в течение получаса в цитадель должен явиться Зинас. Я отправил посыльного к гному еще накануне вечером и кузнец, а ныне один из самых влиятельных представителей квартала мастеровых, заверил меня, что на беседу явится, хотя, по словам гонца, гном в своей обычной манере и поворчал, что негоже достопочтенному дворфу бегать по городу, словно мальчишке. Но ничего, не переломится, сейчас мне на улицах лишний раз показываться не стоит, тем более ранее я о такой услуге Зинаса не просил.
— Владыка, — послышалось от дверей.
Зинас в сопровождении пары наемников, занимая своими крепкими плечами всю ширину дверного проема, стоял на пороге столовой.
— Уважаемый мастер-кузнец! Я жду вас. Завтракали?
— Если стряпню моей невестки можно назвать едой, — скривился гном.
Я молча налил из чайника горячего отвара гному — в цитадели было сыро и зябко, не помогали даже многочисленные угольные жаровни — и положил булку свежего, только этой ночью испеченного хлеба. Как раз из той самой муки с мельницы гномов, которую сейчас машина подгорцев производила едва ли не круглые сутки по нашему заказу.
Гном важно уселся на слишком высокий для его роста стул, совершенно не смущаясь того факта, что его ноги не дотягиваются до пола. Отломил себе половину от булки, остальное протянул мне, как того и требуют традиции подгорцев.
Молча разделив хлеб и сделав по глотку согревающего напитка,
