На её место пришла новая, девственная, красивая и в красивом платье.
« – Ну на этом и хватит!» – Подумал Эос и принялся за работу.
Новая жена подошла к парню и потянулась к нему губами, он потянулся в ответ и соприкоснувшись губами, парень, почувствовал холодную, твёрдую матерью. Его девушка превратилась в крокодила, на котором одето свадебное убранство. Он хотел побежать на улицу, но его дом горел, а дверь не открывалась, он полез через окно, но и ставни заперты.
От ужаса он проснулся.
*
Эос открыл глаза.
– Амброзию мы добыли. – Его фляга наполнилась, а настроение поднялось.
Он не знал, придут ли в гости Исида с Персефоной, но готовым нужно быть точно. Он встал с кровати и пошёл на кухню. Достал старую стеклянную посуду, сделанную Гномами, три хрустальных бокала и пошёл на улицу. С норки было рукой подать до речки, где он и ополоснул посуду, набрав кувшин воды, он своей магией очистил его и взял с собой, поставил на кухню. Теперь время погреба, его пришлось раскапывать, видимо прошло ненастье и закидало его землёй, лишь бы бутыли драгоценного Элексира-Дверглов уцелели, они и в старые времена ценились, а сейчас, с такой выдержкой и подавно. Повезло, ни одна из пяти бутылей не разбилась, но только стол пострадал. Пришлось на скорую руку стругать новый. Получилось не очень, но с магическим муляжом будет прекрасно. Эос поставил его на выигрышное место, установив предел на три человека, прижав стол к одному из углов.
Настало время работы и он вновь лёг в постель.
Проснулся он уже под самый вечер и бросился к двери. Персефона стучала в неё и судя по силе ударов она там стоит уже долго. Эос открыл дверь и увидел ту же самую низкую Богиню, в синей тунике и белых босоножках, только волосы сменили цвет с чёрного, на светло-коричневый, да и причесалась она по приличней.
– Я думала, что ты уже струсил открывать.
– Я заработался…
– Ты работаешь? – Рассмеялась она. – Кем?
– Я Бог. – Ответил Эос. – Я должен выполнять свой Божественный путь.
Он завёл Персефону внутрь.
– Я не думала…
– Я чувствую в тебе кровь, – Он схватил её за лицо и принюхался. – Кровь Деметры и Зевса. Чем ты правишь?
– Какого Зевса? Ты ошибаешься, мой отец Аид.
Эос снова принюхался.
– Вряд ли. – Заключил он. – Я обычно не ошибаюсь. Ты однозначно дочь Зевса.
– Нет! Деметра и Аид, называли меня своей дочерью, пока за ними не пришёл Локи. Они бы мне не врали тысячу лет.
– Ну-у-у. Значит я ошибся.
– Значит ошибся.
– Где Исида?
– Она будет чуть позже.
– Чем ты правишь?
– Царством отца. – Ответила она. – Царством Аида.
– Ладно, ты пока осмотрись, а я пойду за Элексиром.
– Я не пью Элексир. Мне лучше обычной Амброзии.
Эос насторожился.
– Прости, но этот Элексир готовили лучший Гномы, он выдерживался семь тысяч лет. Бутылка подобного лакомства, стоит больше приличного замка.
– Ладно, попробую твоего пойла.
Эос вышел в погреб, а у Персефоны появилась возможность осмотреть место, где живёт Бог Снов. Землянка, с деревяными стенами и частыми подпорками под крышу. Одна комната с большой кроватью, тумбой и без окна, а другая – кухня, с Гномьей устаревшей морозилкой, кучей шкафов, мусорной ямой и глиняным кувшином с водой. У стены стоял страшненький, шатающийся стол, а рядом с ним на стене красовалось единственное окошко с закрытыми ставнями. Персефона попыталась открыть их, но дерево раскрошилось прям у неё в руках, к этому момент как раз подоспел хозяин и всё увидел.
– К сожалению, за столько лет тут всё прогнило и попортилось. Нужно будет заняться ремонтом. Но это позже.
– Ещё раз, где ты был и сколько?
– Если верить Гавриилу, то я пропустил семьдесят веков. А пропадал я на дне Океана. В медитации.
– Ты часто так пропадал?
– Не редко, чаше всего не больше чем на год, но тут затянулось.
– Затянулось, – Рассмеялась она. – Заснул и пропустил событие вселенского масштаба с полным переделом мира и перераспределением долей власти. Как спалось?
Эос обиженно отвернулся.
– Я закрыл глаза в мире: со своими учителями, наставниками, отцом и другом, а открыл – все они мертвы, мир изменился до неузнаваемости и я вынужден, строить тут из себя Колосса и держаться, а тебе смешно. – Пристыдил он Персефону. – Прости,
– Ничего. – Она протянула ему руку. – Давай начнём заново. Я Персефона.
Он взял её за руку.
– Эос.
– Когда ты говорил «норка», я думала, что это как у Аида «пещера», но у тебя настоящая норка.
– Сам копал. Тут почти всё я делал сам. Только морозилка, для Амброзии от Дверглов.
– Прям всё сам?
– Я её копал не один год.
– А зачем? Почему не поселиться в Асгарде, на Небесах? Почему на Земле?
– Из-за профессии. – Он показательно щёлкнул пальцами.
Деревянные доски превратились в мрамор, пол покрылся золотым ковром, подпорки превратились в исписанные, помесью Трикстерского с Гномьева, колоны, окно закрылось прозрачным кварцем, стол окреп, а над ним повис сияющий шарик чистой энергии, освещающий всю комнату холодным пламенем.
– Я Бог Снов. – Продолжил он. – Мне необходимо спать на Земле, ведь только тут я могу выжимать Амброзию из людей.
– Такой интерьер больше подобает Богу. – Она похлопала его по плечу и пошла к выходу. – Ты знал, что последний Бог Снов умер ещё до похода Локи? Туту, сын Ра и брат Осириса, впитал в себя всех остальных Богов Снов и бросил вызов Осирису. Они вышли в поле, на рассвете солнца, но на закате жизни и сразились. Закончилось всё тем, что Исида со спины, проткнула Туту своим копьём, разбив его в клочья и ослабнув. Она потеряла почти все свои силы, но смогла спасти мужа от смерти.
– Ослабли Боги. – Охал он. – Ослабли. Я был слабым Богом в своё время, думаю понимаешь, с кем мне приходилось тягаться, но при этом я бы с лёгкостью одолел Михаила, не то, что Осириса или тем более Исиду.
– Да ну. Ты сейчас и надо мной победу не одержишь. – Ответила Персефона.
– Наивный Персик. – Он улыбнулся. – Деметра была такая же, как ты. Мы с ней даже один раз закусились и дошло до драки. В итоге я её отправил в бесконечное падение и продержал там недели две, пока она не остыла.
– Со мной такого не будет.
– Ну-у-у. – Он отложил вещевой куб, спрятал Элексир в один из ящиков. – Пошли на улицу, там будет поудобней.
Персефона не ожидала такого ответа. Богиня давно уже не использовала магию во вред и была ошарашена сложившей ситуацией,
