снаружи станет смертельно опасно. Резкий пронизывающий ветер запросто проникал сквозь одежду, обжигал тело. Без особой защиты этот ожог становился таким же смертельным, как ожог от драконьего дыхания.
Раска проковыляла к Толи и положила мягкую ладонь ей на голову.
Рядом с ней принцесса смогла наконец шёпотом высказать своё сокровенное желание.
– Может быть, королева разрешит мне ещё раз отправиться на охоту?
Раска склонила голову.
– Может быть, но твоя мать неглупа. На драконов она тебе охотиться не позволит.
– Драконов? – переспросила Петал и нахмурилась. От этого непривычного выражения её лицо внезапно стало чужим.
Толи побледнела.
– А кто говорит о битве с драконами?
Раска только покачала головой.
– Защищать королевство с оружием в руках не твоё занятие, девочка. Да и драконы созданы не для того, чтобы их убивали. Они для того, чтобы поддерживать жизнь в нашем мире. А мозг тебе дан, чтобы думать. Вот и думай почаще, – сказала она и напоследок добавила: – Мозг – это такая студенистая масса у тебя между ушами… если ты вдруг забыла.
Когда Толи зашипела от обиды и бросилась следом за пожилой женщиной, чтобы дёрнуть её за косу, та лишь рассмеялась. Раска уже почти вышла из комнаты, но в дверях обернулась.
– Мне тоже горько оттого, что они убили его. Твой отец был особенным, принцесса, нет нужды спорить об этом. Но ещё никому не удавалось сразиться с драконом, а потом лично рассказывать о битве.
«У Спар получилось, – хотела сказать Толи. – Спар выжила», но прикусила язык. «Да, – раздался мягкий голос у неё в голове. – Спар выжила, но что за жизнь у неё теперь?»
Наставница так и не сделалась прежней. Раны постоянно причиняли ей боль. А иногда она вдруг становилась мрачной и холодной как сам лёд. В такие дни Спар лучше было не трогать – в порошок сотрёт.
От дурного предчувствия у Толи приподнялись волосы на затылке. Она должна защитить младшую сестру и свой народ. Девочка быстро зашагала вдоль тронного помоста. Она не собирается сражаться с драконами. Просто хочет найти и прикончить одного-единственного…
На самом деле она прекрасно понимала, что если ей придётся выбирать между своим наследием, как сказано в предании о драконах, – и защитой семьи и своего народа, то она сделает выбор не задумываясь. Если драконы нападут (Спар сказала бы, когда они нападут), то медлить будет нельзя. Толи должна быть к этому готова.
Она круто развернулась, чтобы пройти мимо трона в обратном направлении. Всем известно, Петал не способна на ярость, а из-за Толи у них больше нет отца, так что единственное, что ей остаётся, чтобы искупить вину и почтить память погибшего, это встать на защиту королевства.
Толи отбросила последние сомнения и снова развернулась, чтобы пойти в обратном направлении. Мама понимает, как опасна охота. Но она не может вечно оберегать дочь, не может запретить ей защищать свой народ. И уж точно не может запретить уроки со Спар.
Петал вложила свою маленькую ладошку в ладонь Толи, отчего той пришлось остановиться. Она настолько погрузилась в собственные мысли, что совсем забыла о младшей сестре, которой пришлось наблюдать, как Толи втаптывает свою ярость в пол. Вокруг них появлялись и исчезали люди, приносили в кладовую воду и корзины с ледяными кореньями для ужина, расставляли торфяные брикеты вдоль внешней стены.
Петал крепко сжала пальцы сестры. Год прошёл с тех пор, как они потеряли отца. Петал было только восемь, а самой Толи одиннадцать – тогда им сказали, что они слишком юны, чтобы осознать потерю. Но старшей принцессе лучше знать. Если бы не она, отец по-прежнему был бы жив.
Лицо Петал стало белее льда, а глаза широко распахнулись.
– Что там Раска болтала насчёт схватки с драконами?
– Она просто выдумывает, – улыбнулась Толи.
Сестра прищурилась, но не стала спорить.
– Драконы скоро проснутся, – вместо этого сказала она.
Толи не ответила. Когда драконы проснутся, как происходит каждый год, королева и избранные люди соберут много снеди – они называют это дарами – и поднесут драконам. Драконы пожирают всё, что попадается им на открытом льду, и поэтому много месяцев жители Галла будут молиться, чтобы луна-дочь оградила их от несчастий.
Когда драконы улетят на юг, все ненадолго вздохнут с облегчением, пока чудовища не вернутся, чтобы сбросить старые чешуйки, прежде чем впасть в спячку. Каково это путешествовать, паря над миром? Куда они улетают?
Толи сжала руки и снова посмотрела на сестру.
– А что, если они нападут на нас снова? – спросила Петал, как только встретилась с ней взглядом.
Пальцы Толи до хруста сжали гладкую рукоять лука.
– Когда драконы проснутся, они будут голодны и… озлоблены, как и всегда. Но в этот раз стада бизонов стали больше. В этом году, Петал, охота была успешнее. Потому драконы не будут голодать. Они заберут дары, поохотятся и улетят на юг. Им незачем нападать снова. А если они это сделают, то клянусь, я спасу тебя!
Но драконы всегда голодны. Отчего они напали в прошлом году? Зачем? Да какая разница. Хотели показать свою силу. Показать свою истинную суть: убивать и пожирать. Спар уверяла, что предание ошибается и драконы просто хищники, ничего больше.
Сестра слегка улыбнулась ей, но Толи показалось, Петал заметила в её глазах страх. Он сверкнул и тут же исчез.
Младшая принцесса снова схватила сестру за руку и потянула к кухне.
– Тебе нужно подкрепиться. Ты что-нибудь ела? Нельзя забывать о себе!
Толи вырвала руку и нахмурилась.
– Это неважно. Королева уже должна быть здесь. Где она?
Словно только этого и ждала, королева быстрым, как порыв ветра, шагом прошла мимо них, поднялась на помост и опустилась на трон. Поверх платья на ней были бизонья шкура и плащ с золотыми и зелёными чешуйками дракона.
Её волосы, такие же чёрные и длинные, как у Петал, были собраны в пучок. Внутри у Толи всё похолодело, и она опустила глаза. Внимательно изучала носки ботинок, силой заставляя себя молчать.
Толи теребила кончик косы. На лице королевы отражалась целая буря эмоций, но беглого взгляда было недостаточно, чтобы понять – она в ярости или просто расстроена. Но девочка и не хотела знать правильный ответ. Первое плохо, а второе хуже некуда. Она сглотнула и подняла подбородок.
В глазах матери метались гневные искорки, но свои чувства она скрывала под толстым слоем льда – придётся ждать, пока он растает. Разговор с ней мог согреть, а мог обжечь. Но пока она молчит, ничего не поймёшь.
Толи радовалась, что в этот час
