слишком слепы. Слишком заняты насущными делами, чтобы видеть, как их жизни незримо поглаживает длань смерти.
Однако Эрминию ждал иной удел. Двойное дно в свежей могиле. Широко известная в узких кругах северянка пополнит коллекцию трофеев, станет ещё одной безмолвной гостьей на старинном кладбище…
* * *
— Sonses, — задумчиво глядел на рисунок Шойсу.
— Солнце, — поправила его Лайла и обернулась на звук открывшейся двери.
— Ну, готовы? — вошёл в помещение Рэксволд. — Карета ждёт на углу.
— Карета? — поднял бровь Джон. — Я думал, мы пешком прогуляемся.
— Вот ещё. Сапоги новые пылить, — ассасин подошёл к столу и кинул взор через плечо иномирца. — Что ещё за детская мазня? — он покосился на лежавший рядом карандаш. — Н-да. Домик плоский и кривой. Солнце овальное. Калеки лучше рисуют.
Следопыт закашлялся в кулак, и Рэксволд заметил вампиршу, выразительное лицо которой не требовало слов.
— А… Это ты сделала… Тогда нормально… Нет, не в том смысле, что ты хуже него… Боги… — ладонь в чёрной перчатке шлёпнулась о лоб и стекла по щеке. — В общем… я на улице.
Лайла проводила чёрную спину немигающим взглядом, едва не оставив на ней прожжённую дыру. Затем глубоко вздохнула и спокойно произнесла:
— Это называется минимализм.
Джон не сдержался и захохотал, за что в него полетела сырая скомканная тряпка, забытая Аланом после протирании стола.
* * *
Рэксволд с Эрминией стояли на перекрёстке, подле лакированной тёмной кареты, запряжённой караковой лошадью. Чёрная сбруя с золотыми украшениями придавала экипажу элегантности. В эту картину не очень вписывался молодой кучер в бежевой рубахе и жилете, ловко щелкавший тыквенные семечки. За что был удостоен тяжёлым взглядом северянки. Встрепенувшись, будто огретый наковальней, паренёк стряхнул с брюк шелуху и занял руки вожжами.
— Я уж решил, вы передумали… — взирал на приближавшуюся пару ассасин.
— Признаться честно, было такое желание, — ужалила взором Лайла. — Но я сочла, что неправильно отказываться от заслуженной награды. Тем более когда Алан ушёл по делам и кому-то нужно присмотреть за Шойсу, — она ехидно сощурила глаза.
— За это можешь не переживать. Присмотрим, — улыбнулся Рэксволд. — Ну что, навстречу впечатлениям? — он накренил золочёную ручку и приоткрыл дверцу. — Проводник ждёт вас на месте.
— Не слишком ли вычурно для обычной поездки? — следопыт глядел на обитые белой кожей сиденья.
— Ну прости, что не навозная телега с горбатой клячей, — развёл руками тот. — Мы в столице, Джон. Тут всё с размахом.
— Что ж. Благодарю, — смягчилась Лайла. — Поделюсь впечатлениями по возвращении.
— Спасибо, Рэкс, — хлопнул по чёрному плечу следопыт.
— Угу.
Через несколько секунд дверца закрылась, и застывший в квадратном окне профиль Джона двинулся по улице вместе с каретой.
— Еле спровадили… — буркнула Эрминия.
— Ага. Вроде не догадались.
* * *
За квадратным оконцем проплывал пестрящей клумбами город. Вилял узкими улочками. Проникал в карету цветочным благоуханием и ароматом медовых лакомств. Повернувшись к Джону, Лайла погладила дремавший на коленях невидимый клубок:
— Я думала, Рэксволд лично нам экскурсию проведёт. Но, увидев карету, поняла: с нами он не поедет. На что я рассчитывала? Рэксволд же решает проблемы только двумя способами. Силой или золотом. Хотя, как проспоривший, мог бы и поднапрячься. Надеюсь, Алан не обидится. Он сам хотел нам столицу показать.
— Не обидится. За раз в любом случае всё не посмотрим, а интересных мест здесь много. Один «Музей музыки и танца» чего стоит. Слышал, там свыше полутысячи экспонатов.
— Впечатляюще… Ох, даже не верится… На изломе мира, в близости конца света, я колешу по чужой столице ради праздного досуга.
— Ну вот. Опять самобичевание. Мы все ждём Леонардо. Набираемся сил перед новым путешествием. Что Эрми тебе вчера сказала? «Если так неймётся пострадать, приколоти ноги к полу».
— Да. И посмотрела так, словно гвозди уже приготовила.
Вдруг раздался шелест приподнятого окошечка за висевшей впереди шторкой:
— Простите, что беспокою. Будет двухминутная задержка. Проверка моих документов как члена «Гильдии извозчиков». Всё в порядке, но придётся чуть подождать. Особое положение, как-никак. Сейчас с этим строго.
— Хорошо, — ответила Лайла, и окошечко вновь закрылось. — Вот они, последствия возвращения существ. В столице Ардонэйзии особое положение. Ветхая надежда сберечь благополучие людей за каменными стенами.
— Переживём как-нибудь… — Джон обнял вампиршу, и та положила голову ему на плечо. — Я видел и военное положение, и комендантский час, и дорожные заставы. Без всяких магических существ, замечу.
Карета остановилась, а вместе с ней застыл и разговор. Лайла сдерживала себя, чтобы не омрачать солнечный день тревогами. Разгоняла их пламенем надежды. Но стоило отпустить светлую мысль, они, как тени, вновь смыкали круг.
Вскоре повозка опять тронулась, да так резво, словно пыталась оторваться от погони.
— Похоже, мы опаздываем… — следопыт глянул в оконце, где вдруг мелькнула городская арка. — Не понял… Мы выехали из города?.. Неужто через другие ворота ближе, чем напрямую?
Лайла же напряжённо вслушивалась в стук копыт:
— Что-то не так… — она подсела к дверце, за которой под голубым небом стелились цветущие луга, осторожно приоткрыла её и посмотрела вперёд: — Мне не показалось… В экипаже теперь три лошади… И Рвинкольт стремительно отдаляется… — дверца была бесшумно закрыта, а объятый подозрительностью взор обращён к Джону.
— Этому должно быть какое-то объяснение. Не похитили же нас, — хоть воин и улыбнулся, его рука рефлекторно спустилась к бедру.
— Сказал он и потянулся к отсутствующим ножнам.
Череда жестов под шёпот заклинания — на ладонях вампирши вспыхнули сияющие руны.
— Мы свернули? — вдруг насторожился следопыт. — Слишком мягко едем, — он придвинулся к другому оконцу. — Лайла… Ты должна это видеть… Вниз посмотри…
Вампирша с опаской приоткрыла дверцу, уронив взгляд на дорогу. А там вместо каменистой земли зеленел палас с розовой крапинкой свежих цветов.
— Клеверная тропа… — ошеломлённая вампирша медленно прикрыла дверцу. — Нет… Этого не может быть… Свадьба?.. Сейчас⁈ О небеса, я же совершенно не готова! Причёска, платье, украшения… — затараторила она. — Вот почему Алан загадочно сказал «видно будет», вот что значит «навстречу впечатлениям» Рэксволда. Они и вчера отлучались. Сегодняшний спор — лишь предлог выманить нас из дома. Ох… Я прибью их… Определённо… Испепелю… И меня не будет мучить совесть!
— Как по мне, ты выглядишь великолепно…
— Почему ты так спокоен? — подозрительно прищурилась Лайла. — Ты знал? Вы в сговоре?
— Не в сговоре. Просто нет повода для переживаний. Если едущая сейчас со мной умница и красавица станет моей супругой, я только порадуюсь. Тем более, всё равно хотели сыграть свадьбу в Виверхэле, по эльтаронским традициям. Потому не вижу разницы: вот тебе чужбина, вот тебе традиции. А от пышных нарядов ты, помнится, сама отнекивалась.
— Нет, вы точно в сговоре… — вампирша стала обмахиваться ладонью на манер веера. — У меня сейчас сердце из груди выпрыгнет.
— Мы можем не поддаваться на провокацию. Все всё поймут. Рэксволд немного подуется, но тоже поймёт.
Сюрприз или провокация? Сложный вопрос. Переняв переживания девушки, Скарги начал топтаться на коленях, баламутя думы рябью точечных ощущений. Вдобавок лопатки плавно притянуло к спинке: дорога пошла в гору. За окном возник склон холма. Лайла прислонилась виском к стеклу. Устремила взор вдаль. На вершине высился белый собор с двумя золотыми шпилями, сплетёнными в витой рог.
— Я их прибью… — наконец сказала вампирша. — Но брачный союз лишним не будет. Хоть немного оправдает меня перед законом.
— Спишешь всё на волнения? — на лице Джона заиграла улыбка.
— Определённо, — положив ладонь ему на колено, Лайла пристально посмотрела в серые глаза. — Подумай как следует. Пока есть время. Ведь после свадьбы тебе от меня уже никуда не деться.
— Хах, куда уж больше? Ты и без неё меня с того света вытащила.
— Считай это прелюдией.
— Никак поводок нацепишь?
— Не попробуешь — не узнаешь, — на губах Лайлы расцвела милая улыбка.
— Вот зараза… Ну, что теперь делать?.. Придётся удовлетворить интерес, — усмехнулся Джон и накрыл нежную руку мозолистой ладонью.
* * *
Собор богини Анвадиэль, более известный как «Храм Чаяния и Любви», — священное место, где возлюбленным дано право скрепить отношения особыми узами: перед Богами и перед Законом. Многовековую традицию разделяли даже те, кто не особо веровал в высшие силы. Оттого не было и дня, когда с зелёного холма по равнине не разносились бы радостные крики и добрые пожелания. Вот и сегодня
