Захлопывая дверь, Настя смотрела на Диму. Все, что он мог, — прошептать губами ее имя так, чтобы она поняла. Настя рассмеялась и пошла прочь, помахивая сумочкой.
— Сложный кадр, — поделился наблюдением Макс. — На Венецию не покупается. И не дура. Что же это такое?
— Может, просто хорошая девушка? — предположил Дима. — Которая не ценит себя ни в рублях, ни в венециях?
— Тогда она дороже всех венеций, — очень серьезно отозвался Макс. — Тогда я всерьез заинтересован.
Дима посерьезнел. Вот теперь ему Макса везти совсем расхотелось. Он поспешно распрощался с другом. На душе было скверно. Может, претила роль шофера?
Дом, как и всегда, встретил Диму раньше, чем он успел открыть дверь. Эх, умеют же готовить его родители! Запах! Еще только выходя из лифта, Дима понял: отец, как и обещал пару дней назад, взялся за пельмени! Покупного фарша он не признавал. Молол, или, как он выражался, «крутил» сам: половина свинины, четверть говядины, четверть баранины. Зелень, лук, обязательно — чеснок, вот и все, не считая разве что перца. Никто не готовил пельмени так вкусно.
— Папка, я ужинать не буду!
— Молодец, сынок! Так и на машину заработаешь!
Отца ничем не удивишь и с курса не собьешь. Вот он, Павел Аркадьевич, собственной персоной. Только сына он, конечно, не встречает, а просто проходит мимо — что-то ему понадобилось в комнатах.
— Ну ладно, руль проем! — согласился Димка. — Пап, а ты ужинал уже?
— Ел, с сестренкой твоей. А сейчас сказку ей расскажу и снова поем!
Из-под его руки вылетела, бросилась на Димку сестра. Совсем еще маленькая… Поздний ребенок, как говорили соседи. Дима это услышал и сперва обиделся, а потом понял: завидуют! Тем более что больше всех любил эту малышку он сам, а она, Танька, больше всего любила повиснуть у брата на шее.
— Иди ко мне, обормошка!
Он подхватил сестру и прошел на кухню, где мать уже выкладывала на тарелку пельмени, запах которых он почуял еще с лестницы.
— Руки мыть!
— Яволь, Настасья Ивановна! А что одна тарелка?
— Припозднился! — нахмурилась мать. — Учеба учебой, а ужин — по расписанию! Отец вот тебя ждал, а я пойду Таньку укладывать.
— Не хочу укладывать! — запищала сестра, цепляясь за шею Димы. — Уже уложилась, тут спать буду!
— Отец! — крикнула мать. — Без тебя не сладить, забери мартышку!
Наконец обычная ежевечерняя суета утихла. Мама отправилась читать сказку сестренке, а отец наложил по полной тарелке домашних пельменей себе и сыну.
— Да много мне!
— Ешь, иначе мозги работать не будут! — неспешно приказал отец, усаживаясь за стол. — Чтобы все съел!
— Пап, ну пишут же: переедание вредно! — без особой настойчивости возразил Дима, поливая пельмени сметаной. — Тут же вот мясо и мука! Вредно все.
— Ты у меня на врача учишься или на бизнесмена? Если на врача послушаю. Если на бизнесмена — сделаю наоборот. Молока налить?
Димка покачал головой и принялся за еду. Пельмени отец готовить умел. Вообще все, что он брался делать, у него получалось. Или наоборот — не брался за то, что не умел? Но сколько помнил себя Димка, отец не сплоховал ни в чем.
— Пап, — не удержался он. — Пап, вот у меня вопрос… Ну, может, не вовремя, но… Ладно, не буду.
— Чего это — не буду? — не понял отец. — По учебе что-то не так?
— Все так, просто вот пришла новая девушка…
Дима уткнулся в тарелку, пытаясь сформулировать мысль. Что-то не получалось у него спросить отца про Настю и «мерседес». Не выходило одного вопроса. Уж слишком было понятно, что ответит отец.
— А вот и мы!
Мать вернулась из ванной с Танюшкой на руках, завернутой в халатик.
— Танька по братику соскучилась, не хочет ложиться. Вот мы и решили чайку с вами выпить. Дима, подвинь локоть, всем налью!
Невольно Дима почувствовал легкое раздражение. Вот только собирался спросить отца о чем-то важном, и не вышло! Всегда так. Всегда в этом доме слишком тесно, всегда что-то мешает.
— О чем говорили-то?
Мама доставала чашки. Танька, примостившись у брата на коленях, конечно же первым делом стащила у него пельмень из-под руки. Дима только улыбнулся, не подав виду, что заметил. Сестренку он очень любил. Да и как иначе? Она — лучше всех…
— Дмитрий, а что ты там про девушку? — подал голос отец.
Дима поморщился. Зачем спрашивать про девушку при маме? Ведь разговор у них мужской!
— Пап, а как ты ухаживал за мамой?
— Ну, как? — Отец, похоже, растерялся. — Как все и ухаживал! Это же одинаково…
— А вот и неправда! — неожиданно обиделась мама.
«Во! Совсем как девочка!» — не мог не заметить Дима.
— Неправда! Мне все завидовали! Он меня на трамвае своем по ночному городу возил. Я работала в библиотеке, так он подъедет, три звонка даст, три раза фарами мигнет — значит: «выходи»! И мне все девчонки в библиотеке, где я работала, завидовали. Машин-то ни у кого не было, а у моего парня — целый трамвай!
Упоминание машин Диме совсем не понравилось. Он проглотил последний пельмень и пробурчал:
— Машины и сейчас не у всех есть, милые родственники. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, сынок! — удивительно дружно попрощались родители, но Дима не оглянулся.
А если бы оглянулся, заметил бы, как они хитро переглянулись. Однако Дима сегодня слишком устал. Не то чтобы от учебы… Скорее, от впечатлений. Главным из которых была, конечно, Настя.
Но как Димка ни устал, все же не лег сразу, включил компьютер. Дело было даже не в привычке. Просто вдруг пришло в голову, что в наши времена найти человека и узнать о нем что-то важное можно довольно просто. Он набрал в поисковике простое имя — Настя Светлова, и тут же нашел ее блог. Увы, Настя не горела желанием заводить друзей, и все записи оказались защищены.
— Это даже здорово, — разочарованно пробормотал Дима. — В общем, молодец… Хотя и очень жаль.
Глаза сами собой уставились на большой плакат с изображением джипа. Раньше Дмитрий обожал внедорожники, вот только сегодня, похоже, эта любовь закончилась. Плакат скорее раздражал, напоминая о Максе и его новом «мерседесе». Дима набрал на клавиатуре марку машины. Вот и она. Картинки в разных ракурсах, всевозможные характеристики, и цены — все разные, но все одинаково недоступные.
Он и сам не заметил, как уснул. Ночь пролетела бесследно, не оставив ни следа от вчерашней усталости, ни воспоминаний о снах. Открыл глаза за пару минут до звонка будильника и успел еще, толком ничего не соображая, дотянуться рукой и покатать по полке модели автомобилей, что стояли там с самого детства. На душе у Димы было радостно, на губах играла улыбка, будто символ какого-то беспричинно славного предчувствия.
