за дурак, а? И чего, спрашивается, тебе на месте не сиделось?!
Но Нардис, словно нарочно, выпрямился во весь рост и, размахнувшись, с такой силой метнул сразу два кинжала, что каким-то чудом сумел подбить сразу двух крылатых летунов, а среди остальных вызвал настоящую бурю негодования.
– Не смейте его трогать! – гаркнул во весь голос этот болван, метнув вдобавок к кинжалам еще и нож.
Стоящий передо мной мужик только лениво отмахнулся.
Почти одновременно с этим над моей головой с шелестом пронеслась крылатая тень. Поднявшиеся выше грифоны загомонили с удвоенной силой. Нардис, идиот несчастный, в третий раз что-то прокричал. Но что там случилось дальше, я уже не увидел, потому что нелюдь нагло загородил мне обзор, а потом стремительно замахнулся и полоснул острейшим лезвием по шее, заставив меня поморщиться от хруста разрубаемых позвонков и заодно мельком подумать: «Занятно… Чего-чего, а голову мне еще ни разу не отрубали».
Почему-то считается, что нежить никогда не спит.
Скажу вам честно: это откровеннейшая чушь. Само собой, сон у нас мало чем похож на тот, что доступен смертным, но состояние близкое к этому мы все-таки испытываем.
Насчет зомби и скелетов не знаю, а вот у меня в таком состоянии даже сны иногда присутствуют. Другое дело, что обычно они бессвязные, рваные, порой совершенно непонятные. Да и продолжаться могут от нескольких мгновений до нескольких лет кряду. Но тем не менее сон у нежити – явление вполне нормальное, хоть и предназначенное вовсе не для того, для чего использует сон простое человеческое тело.
Во сне, если кто не знал, мы сберегаем силы, если их больше неоткуда взять. Сон – это хороший способ переждать неблагоприятные погодные условия. Наконец, сон – это время, когда наши тела пусть медленно и не у всех, но все-таки восстанавливаются. Так что я не особенно удивился, когда в какой-то момент открыл глаза и понял, что некоторое время как личности меня в этом мире попросту не существовало.
Странное ощущение. Каждый раз как заново рождаешься, хотя сегодня мне почему-то показалось, что я уже давно его не испытывал.
– Как себя чувствуешь? – словно издалека раздался смутно знакомый голос, а перед носом заплясало странное темное пятно.
Я с усилием моргнул, однако пятно не исчезло. Металось туда-сюда, раздражало, маячило. Но стоило мне только сфокусировать на нем взгляд, как оно тут же отступило, уплотнилось, а затем сформировалось в подобие человеческой формы и как-то устало спросило:
– Вилли, ты меня помнишь?
Я с еще большим усилием повернул голову, слегка поморщившись, когда там что-то оглушительно скрежетнуло. Потом медленно огляделся. Обнаружил, что лежу на спине, ночью, под открытым небом и посреди огромного сугроба, а неподалеку истекает кровью большая, сочная туша какого-то крупного животного.
– Тебе нужна кровь, – тем временем сказало облако, знаком показывая на еще теплое тело. – Пей. Кость потом добудет еще.
Кость? Кто такая Кость?
Я озадаченно замер, тщетно пытаясь выудить из памяти незнакомое имя, но когда из-за сугроба показалась большущая черепушка с ярко горящими зелеными фонарями вместо глаз, моя память все-таки дрогнула, зашевелилась и начала неохотно просыпаться.
Я на удивление четко вспомнил, как однажды, сидя в каком-то подвале, собирал это страшилище из всевозможных костей, как скрупулезно их отбирал, сортировал, чистил, потом рисовал на них защитные и другие знаки, как долго раздумывал, куда бы мне деть имитирующее заклинание… А в итоге запихал его не куда-нибудь, а аккурат на место отсутствующих мозгов, чтобы костяная гончая стала максимально похожа на настоящую.
Еще я вспомнил, как добыл этот самый череп.
Свою пещеру в горах.
Наставника и наши самые первые опыты.
Потом я вспомнил, как убил его и сжег на вершине высокой горы. А потом уклончиво рассказывал его сестрице слегка подправленную версию событий.
Ах да… Мор… Мой призрачный компаньон. Хороший собеседник. Ловкий помощник. Непревзойденный разведчик… Его я тоже постепенно вспомнил. Как вспомнил и то, что некоторое время назад мы начали заниматься довольно важным делом. Правда, каким именно, память пока не сообщила. Но это было несущественно, потому что сейчас меня заботила не она, а неприятное сосущее чувство под ложечкой.
Кровь…
Да, кровь мне действительно нужна. Без крови моя активность еще долго будет недостаточно высокой. Поэтому я сел, ухватился руками за густую бурую шерсть заботливо притащенного кем-то зверя и, одним движением надорвав толстую шкуру, безошибочно отыскал место, куда следовало впиться зубами.
Насыщаться мне пришлось долго, с запасом. Причем не только кровью, но и сырым мясом, вкуса которого я совершенно не чувствовал. Ну, а потом размеренное жевание и знакомое чувство тяжести в животе положительно сказалось на мыслительной деятельности, поэтому довольно быстро я вспомнил, кто я, как меня зовут и как оказался в этом странном месте в компании призрака и собачьего скелета.
Даман… Лазоревая долина… Грифоны… Удар и…
– Долго я спал? – уже нормальным голосом осведомился я, оставив в покое полуобглоданную тушу.
Мор заколебался.
– Почти три недели.
– А Кость здесь каким образом оказалась?
– Сама прибежала. Из Дамана. Два дня назад. По каким тропинкам – не спрашивай, но она сама нашла твое тело на дне ущелья, притащила сюда, а потом охотилась и поила тебя свежей кровью, пока ты не пришел в себя.
Я с некоторым трудом поднялся на ноги и, потерев онемевшие плечи, коротко потребовал:
– Отчет!
Мор тут же подобрался.
– Момент, когда тебя убивали, я не видел. Тот купол, который охраняет долину… В общем, как оказалось, ни тебе, ни мне не стоит к нему лишний раз прикасаться. Вернее, насчет тебя вопрос еще спорный, но нежить он точно не пропускает. Ни туда, ни особенно оттуда.
– Когда ты освободился?
– Когда твое тело сбросили вниз по кускам вместе с амулетом. Разбить они его, правда, все-таки догадались, но до тех пор, пока внутри тебя есть мои камни, я никуда не уйду.
Я опустил взгляд и, увидев следы от копоти на груди и на животе, поморщился.
– Они что, еще и сжечь меня пытались?
– Когда ты упал, тело еще дымилось, – подтвердил Мор. – Покромсал тот мужик тебя знатно, и он явно знал, что делал, когда сперва велел грифонам раскидать твои останки по всему ущелью, а сам попытался выжечь не только глаза, но и сердце.
– У меня нет сердца, – рассеянно отозвался я.
– Поэтому-то ты и восстал. Но если бы не Кость… Я же не могу далеко от тебя отойти. Тысяча шагов, не больше. А ущелье, как ты понимаешь, тянется намно-ого дальше. Я какое-то
