царила ночь, звездная и безлунная. Сезон тоже совпадал — начало осени, с поблекшей кое-где листвой. И ни холоднее, ни теплее, чем прежде на болотах, мне не стало.
Главное и, пожалуй, единственное отличие заключалось в том месте, где мы оказались — нас уже не окружал редкий заболоченный лес. Теперь мы стояли на окраине рощи, граничащей с обычным полем, засаженным еще не убранным урожаем, а за полем виднелась обычная же деревня. Учитывая, что подобные перемещения в моей жизни случались уже несколько раз — когда мы с Аманой и Кастианом вырвались из Гаргунгольма, и когда попались Корневой Башне — и все они происходили в нашем мире, то мы, возможно, все еще в нем и остались.
Все это промелькнуло у меня в голове за те пару мгновений, которые мне понадобились, чтобы проморгаться от вспышки света и оглядеться по сторонам.
Чернохвостая лиса стояла примерно в десяти шагах передо мной. Сейчас она как раз обернулась, глядя с интересом, явно изучая мою реакцию. Я посмотрел на нее в ответ, хмурясь, — такое откровенное любопытство в мой адрес мне не нравилось, — потом развернулся, чтобы проверить, как дела у моих спутников.
Студенты выглядели нормально. По крайней мере, физически они были целыми и невредимыми — я отметил это, быстро скользнув по ним взглядом, потому что мое внимание привлекли пушистые летающие огни. С ними, в отличие от студентов, явно что-то происходило — потому что они больше не были пушистыми огнями. Яркость их свечения поблекла, стала более рассеянной, будто призрачной, а еще изменилась их форма. Теперь каждый огонь выглядел как смутный, еще толком неоформленный, человеческий силуэт.
В бестиариях ничего подобного не упоминалось.
Начав меняться, на смутных силуэтах бывшие шары не остановились. С каждым мгновением их очертания становились все более четкими, и все более они напоминали самых обычных людей. Почти все они приняли облик детей и подростков; судя по заплатанной, выношенной одежде, жителей бедных деревень. Взрослых среди них я заметил лишь несколько.
Краткое время все эти люди выглядели полупрозрачными, и по их волосам и коже пробегали бледные огни. Потом их тела приобрели плотность, свечение исчезло, и теперь на краю рощи оказались самые обычные люди. Ничего особенного, если не знать, кем они до этого были.
— Что все это значит? — я повернулся к лисе, но та лишь улыбнулась, не разжимая губ, махнула рукой в сторону деревни и, развернувшись, зашагала туда. Ее хвост, будто молчаливо насмешничая, довольно покачивался…
Несколько мгновений я следил за ней, потом медленно пошел следом. Часть моего разума отметила, что я не ощущал ни гнева, ни даже раздражения, хотя в обычной ситуации и от обычного человека такое поведение я бы вряд ли принял спокойно. Должно быть, все еще действовало то исходящее от лисы ощущение доброжелательного умиротворения.
Вскоре начало светать, но солнечные лучи никак не повлияли на людей, только что бывших Северными Звездами. Похоже, бестиарии опять ошиблись.
Потом мы добрались до деревни, и я остановился на ее краю, не заходя в пределы поселения — слишком сильным оказалось ощущение неправильности, исходящее от всего вокруг. Я видел достаточно много поселков, когда мы ехали от владений аль-Ифрит к столице, и я достаточно много раз бывал у Шанны, чтобы иметь представление о том, как должна выглядеть нормальная деревня. Так вот то, что лежало перед нами, нормальной деревней точно не было.
У части домов отсутствовал фундамент, у других же он поднимался в три раза выше нормального уровня, съедая половину стен. Крыши кое-где выступали над стенами так далеко и кренились так сильно, что было непонятно, как с них не слетала черепица. У половины домов отсутствовали печные трубы, но даже там, где они были, я не заметил ни одного дымка.
Такие же странности были с воротами и заборами — у некоторых домов они отсутствовали полностью, у других имелись, но их деревянные остовы просто стояли на земле, а не были в нее вкопаны, как положено, и в целом выглядели так, что казалось: стоит подойти, чуть толкнуть рукой — и они все повалятся.
У входа в деревню остановился не я один — остальные студенты тоже встали, растерянно оглядываясь. А потом Ольха первая вслух сказала то, что было на уме, наверное, у каждого из нас:
— Тут все как будто ненастоящее.
Да, тут все выглядело так, будто было создано кем-то, кто имел лишь смутное понятие о том, как человеческие жилища должны выглядеть. Причем я бы даже сказал, что тут ощущалось влияние разных «создателей» — кто-то из них догадался о важности фундамента, кто-то нет; кто-то запомнил, что дым должен выходить через трубу, а кто-то забыл; кто-то посчитал, что выложить тропинку перед домом дорогим отделочным камнем — это правильно, а кто-то удовольствовался обычной протоптанной землей…
— Что это за место? — спросил я у лисы, которая, заметив, что мы перестали следовать за ней, тоже остановилась. — Куда ты нас привела?
Она посмотрела на меня, потом перевела задумчивый взгляд на медленно идущих следом людей, бывших летающими огнями, и махнула рукой, показывая вперед.
— Пойдем в мой дом, и я все объясню.
Дом лисы отличался от остальных домов в этом месте, но вовсе не потому, что был построен по всем правилам. Вернее было бы сказать, что он выглядел так, будто законы природы и здравого смысла не имели для него никакого значения.
Во-первых, куда больше, чем деревенский дом, он напоминал миниатюрный замок, только весь состоящий из округлых линий и усыпанный крохотными разноцветными башенками. Эти башенки лепились к основной центральной башне, выглядывали с ее крыши и даже будто вырастали из стен. Стены же, в отличие от характерных для деревенских домов деревянных брусов, были сложены из кирпичей, красных, белых и желтых, а еще из камней — вот прямо так, врассыпную, и без какого-либо видимого раствора, который бы их скреплял. Всей моей фантазии не хватало, чтобы понять, как это все вместе держалось…
Но лиса, похоже, даже не осознавала, насколько место ее обитания абсурдно. По крайней мере, в жесте, которым она пригласила нас зайти, была отчетливо заметна гордость.
— А он не развалится с нами внутри? — не удержался я от вопроса. Лиса недоуменно моргнула.
— Конечно нет. Это же мой дом.
Ашу неожиданно подошла ко мне и слегка пихнула локтем в бок.
— Не спорь с лисой, — прошептала. — И не зли ее. — После чего первая шагнула
