остатки конницы дженгеров. Обернувшись, я с горечью понимаю, что моё объединённое войско поредело больше чем в три раза...
Но стоит мне остановить взгляд на западе, как все мысли покидают голову.
Рудных гор больше нет. На их месте, высотой до самых небес, стоит иссиня-чёрная стена тьмы, внутри которой мерцают бирюзовые вспышки. Она растянулась с севера на юг настолько, насколько хватает глаз.
А перед ней — огромный, больше мили шириной, провал, такой же длинный, как и сама тьма, которую он предваряет. По сравнению с ним та расселина, которая образовалась на месте реки Тариэль — небольшой овраг.
Из этого провала поднимаются клубы пара, заметные даже отсюда. А перед ним валяются останки огромных тел, напоминающих человеческие.
Твари, которых я убил...
— Магический шторм, — наконец, произношу я.
— В тысячу раз больше того, что бушует у Ранхольда, — хрипло отвечает Айрилен.
— Так понимаю, что остатки армии Айтора оказались погребены где-то внутри него?
— Наверняка. Точно сказать невозможно, потому что...
— Владыка!
Голос за спиной заставляет обернуться, и я вижу Советника.
— Рад, что вы целы, повелитель! — почтительно произносит он, склонившись в глубоком поклоне.
— Взаимно, Советник, взаимно, — улыбаюсь я.
— Он спас сотни, а может, и тысячи жизней, когда ты... Превратился, — замечает Айрилен. — Это достойно уважения.
— И похвально.
— Благодарю, владыка. Благодарю, госпожа.
— Так что же насчёт остатков имперской армии?
— Их нет, — отвечает Айрилен. — А осмотреть то, что находится за этой тьмой — невозможно. За ту декаду, пока ты лежал без сознания, мы отправляли оставшихся живых анимантов обследовать её на север и на юг.
— И что?
— Они не нашли её края, Хэл, — качает головой моя колдунья. — Она тянется и тянется, на сотни миль в обе стороны.
— Подозреваю, что возникший разлом проходит по очень крупной жиле Этерниума, тянущейся под землёй, — замечает Советник.
Я киваю — мысль об этом пришла и мне в голову.
— Выше, как я понимаю, преодолеть её тоже нельзя?
— Она поднимается так высоко, что там заканчивается воздух. Птицы анимантов возвращаются, отказываясь подчиняться приказам.
Некоторое время мы молчим.
— Значит, западное побережье отрезано от нас? Столица Империи и все поселения, которые там остались?
— Похоже на то.
— Хм... — я провожу рукой по волосам и смотрю на стену мрака. — Но мы должны быть уверены. Советник, распорядись, чтобы несколько отрядов снова отправлялись на север и юг вдоль этой преграды. Пусть едут, сколько потребуется, пока не узнают, где эта тьма заканчивается.
— Уже сделано, владыка.
— Молодец. Что же касается армии... Соберите сегодня вечером оставшийся командный состав. Пусть все подготовят информацию о потерях, раненых, снабжении. Доклады разведки, резервы — я хочу знать всё.
— Сделаю, владыка.
Советник разворачивается и, подав знак Гойцу и Кроносу, чтобы они следовали за ним, медленно отлетает в сторону лагеря, где я уже вижу заинтересованные взгляды солдат, заметивших моё пробуждение.
— Что ты собираешься делать, Хэл? — спрашивает Айрилен, когда мы остаёмся вдвоём.
— Для начала — узнаю, что с моим войском.
— А потом?
— А потом... Мы отправимся обратно на восток. Мне не нравится близость этой тьмы. Я чувствую колебания энергоструктуры мира, и подозреваю, что из этого разлома в любой момент может появиться разная мерзость. Не хочу потерять остатки верных мне людей.
— Понимаю.
— Что же касается Империи... — на мгновение я задумываюсь. — Айтор точно мёртв? Ты так уверенно об этом сказала...
— Много кто видел, как он слился с той тварью, — моя колдунья пожимает плечами. — И много кто видел, как ты избавился от неё.
— Этого мало, — я качаю головой. — Этот ублюдок овладел такой магией, что я не удивлюсь, если он сбежал в последний момент.
— Поэтому после вашего сражения я велела нескольким отрядам обследовать останки порождений Этерниума. И у последнего — где я нашла тебя — они отыскали кое-что, вплавленное в огромный кристалл. Это кусок одной из тварей, или что-то вроде того...
— Не понимаю.
— Также я велела притащить его сюда. Идём, думаю, ты обрадуешься.
Айрилен берёт меня под руку и огибает шатёр. Позади него и вправду лежит здоровенный, в два человеческих роста высотой, кусок Этерниума, но... Он уже не светится — это просто полупрозрачный камень, в котором я совсем не чувствую магии — словно её кто-то забрал...
Кто-то, кто владеет перчаткой Ирандера...
Но главное в другом.
Из этой глыбы минерала торчит вплавленная в него фигура человека. В доспехах, с обезображенным от боли и ужаса лицом, труп торчит из кристалла наполовину, по пояс.
Глядя на своего поверженного врага, я испытываю мрачное удовлетворение.
Айтор, мать его, Первый, Светлоликий Император. Безумец и урод, ублюдок, убивший моего отца и старшего брата, много раз пытавшийся убить меня... Скотина, пробудившая дикую магию Этерниума по всему континенту — теперь мёртв.
Его стеклянные глаза смотрят на меня с болью, рот искривлён, кожа пронизана тёмными прожилками, вены чёрные, словно кровь твари чем-то заражена.
И он, без сомнения, мёртв.
— Что ж... — говорю я. — Значит, мы достигли поставленных целей.
— У него остался младший сын, — напоминает Айрилен, разглядывая тело Айтора вместе со мной.
— Не думаю, что он сможет объединить остатки Империи, — я качаю головой. — Слишком молод, отрезан этой тьмой от большей части континента, да и от государства Айтора почти ничего не осталось. Те, кто сражался за Императора — последняя его армия. На западе недостаточно людей, чтобы сформировать новое войско. А земли к востоку от нас устали от войны. Мы не притесняем людей, освободили их от налогов и повинностей, следим за порядком, уничтожаем диких зверей, магических тварей и мародёров. Мы победили, Айрилен. И я больше не хочу воевать.
— Ты не представляешь, как я рада это слышать.
— Неужели и ты захотела спокойствия? — я не могу удержаться от шпильки в её сторону.
Колдунья странно смотрит на меня.
— Всё... Меняется. Я посвятила всю жизнь войне, и получила за это только смерть. А когда ты меня вернул... Не знаю — что-то во мне будто изменилось. Да, я понимала, что ты борешься за правое дело, и сама хотела убить Айтора.
— Так и слышится какое-то «но».
— Оно есть, — серьёзно кивает Айрилен. — После того
