— Скорость — в четверть максимальной! — приказал я сидящему несколькими футами ниже меня гребному мастеру.
Я не хотел приближаться к неприятельской флотилии слишком быстро.
Командование тиросской флотилии не могло предположить, что мне хорошо известно количество и состав находящихся в их распоряжении кораблей.
Зато оно должно было ожидать, что меня ошеломят сила и мощь, c которыми мне пришлось столкнуться.
Некоторое время я с усмешкой прислушивался к бравурным мелодиям, старательно выводимым моими флейтистами и барабанщиками.
Затем, когда я увидел, что передние боковые корабли, сопровождающие флотилию c сокровищами, ррзвернулись в мою сторону, я отдал музыкантам команду прекратить представление.
Когда они затихли, до нас донеслись столь же бравые мелодии, лихо исполняемые флейтистами и барабанщиками на борту вражеских кораблей.
Я отдал гребному мастеру команду сушить весла.
Я хотел, чтобы со стороны казалось, будто я поражен и нахожусь в нерешительности относительно того, продолжать мне атаку или же лучше самому пуститься наутек.
Я приказал своему трубачу-сигнальщику сыграть команду «Суши весла!» и продублировать ее вывешенными на мачтовых фалах флажками.
Теперь в монотонных воинственных ритмах я уже мог различить команды, отдаваемые на неприятельских судах боевыми трубами, а через подзорную трубу мог без труда наблюдать за вывешиваемыми на мачтовых фалах флажками. Хотя я не знал в точности значений условных сигналов, подаваемых на их кораблях, я нисколько не сомневался в том, что они приняли инсценированные мною действия за проявление нерешительности и стремились, очевидно, навести на меня еще больший ужас, пустившись за нами вдогонку. Я услышал новую серию поданных трубой сигналов, вслед за чем заметил, как от продолжающих двигаться прежним курсом круглых судов отделились несколько тарнских кораблей из состава сопровождения и направились в нашу сторону.
Я сложил подзорную трубу и удовлетворенно рассмеялся. Стоящий рядом Турнок криво усмехнулся.
Все шло как нужно.
— Разворачиваемся! — распорядился я. — Мастер, скорость — половина максимальной.
Следуя своему плану, я даже не подал эту команду остальным кораблям. Я хотел, чтобы все выглядело так, словно мы поспешно пускаемся наутек, и у неприятеля создалось впечатление, будто мои корабли по собственной инициативе решили оставить предполагаемое место сражения, а сам я был настолько испуган, что в суматохе даже забыл предупредить своих товарищей.
Над водой зазвучали призывные сигналы боевых труб: с неприятельских кораблей подбадривающие, с моих — тревожные, требующие разъяснений, что делать дальше. Ритмичные звуки флейты и барабана с кораблей флотилии с сокровищами слышались все яснее.
Выпущенное метательным устройством густооперенное копье, облитое горящей смолой, с шипением ушло в воду в сотне ярдов от нас.
Я снова поднес к глазам подзорную трубу.
В нашем направлении, вытянувшись в ряд, двигалось десятка два тарнских кораблей.
«Дорна» развернулась и в половину максимальной скорости двинулась на юго-восток, в сторону, прямо противоположную от преследующих нас кораблей. Остальные одиннадцать моих судов в полном беспорядке последовали за нами.
Тут я, словно впервые вспомнив об этом, приказал трубачу дать сигнал к отступлению.
Эти двенадцать кораблей, включая, конечно, и «Дорну», были у меня самыми быстроходными. Тот отрыв, который мы имели по отношению к первому из преследующих нас кораблей, позволил бы нам — если бы мы того пожелали, — держаться на безопасном расстоянии от противника бесконечно долго, либо, если бы его корабли оказались быстрее наших, — в чем я искренне сомневался, — он все равно мог бы догнать нас не раньше, чем через несколько часов.
Сейчас мы двигались в половину максимальной скорости.
Я надеялся, что преследователи наши окажутся людьми настойчивыми.
Они изо всех сил старались это доказать.
Еще одно горящее копье с шипением ушло в воду. На этот раз оно упало всего лишь в пятидесяти ярдах у нас за кормой.
Через четверть часа я насчитал в рядах наших преследователей уже тридцать кораблей. Может, их было и больше, но последних я уже не мог различить. Сама флотилия с сокровищами продолжала двигаться в прежнем направлении.
Я с любопытством наблюдал, как выпущенное метательной машиной горящее копье описало в воздухе широкую дугу и упало в воду ярдах в пятнадцати позади и правее кормы «Дорны».
Я усмехнулся.
— Держи скорость три четверти максимальной, — посоветовал я гребному мастеру.
Мои корабли, рассыпавшиеся вокруг, подчеркнуто беспорядочным строем двигались на юго-восток. За каждым из них следовало два-три судна-преследователя. «Дорна», воспринятая неприятелем как флагманский корабль, поскольку возглавляла наш прежний строй при инсценировке неудавшегося нападения, удостоилась чести собрать за собой целых пять преследователей. Через два часа, иногда незначительно увеличивая скорость, иногда снижая, в зависимости от того, хотели мы оторваться от проявляющего излишнюю прыткость противника или, наоборот, подбодрить, когда он начинал, казалось, впадать в уныние, нам удалось выстроить все преследующие нас корабли в длинную цепочку, очередность следования в которой определилась в зависимости от индивидуальных возможностей каждого судна.
К этому времени остальные восемнадцать кораблей моей эскадры уже, конечно, должны были атаковать с севера неприятельскую флотилию с сокровищами, охраняемую теперь лишь десятком боевых тарнских кораблей.
Меня уже даже начала удивлять та настойчивость, с которой наш противник вел преследование.
Перед началом инсценирования нашей атаки я поднял на мачту флаг Боска, надеясь, что это послужит для наших будущих преследователей дополнительным стимулом: Тирос и Кос, несомненно, не поскупились, назначая пену за мою голову. Однако я не мог ожидать, что погоня окажется столь беспощадной и продолжительной.
Очевидно, я недооценивал собственную значимость для жителей этих двух островов.
Я пожал плечами.
Право же, им не следовало быть такими кровожадными.
Наконец незадолго до полудня капитан идущего первым за нами неприятельского корабля понял, что или его просто водят за нос, или он действительно не в состоянии догнать наши корабли.
— Суши весла! — приказал я, наблюдая, как оторвавшийся от остальных неприятельский корабль медленно разворачивается назад.
— Как люди? — спросил я гребного мастера. Это был тот самый мастер, со «Звезды Тимоса».
— Они выносливые, — похвалил он. — Мы ведь не шли с максимальной нагрузкой.
