Стоит прекратиться обстрелу, как я выпрямляюсь и стаскиваю на землю сразу оба трупа. Приходиться снова нырять в укрытие, чтобы переждать новый шквал пуль.
Прижавшись спиной к изрешечённому авто, я сижу всего в полутора метрах от «Кёнига», но сделать два шага до дверей не получится: в меня постоянно постреливают полицейские.
Пойдём на хитрость. Я хватаю труп Альфреда и подтаскиваю к себе, завожу за спину и взваливаю на плечи. Мертвец буквально сидит у меня на закорках. Хорошо, что коротышка такой лёгкий. На полусогнутых я осторожно крадусь к машине.
Стоит мне выйти из укрытия, как тут же начинается пальба. Тело Альфреда ловит пули, которые должны были угодить мне в спину. Я достаю ключи и открываю заднюю с передней двери, распахиваю их пошире и возвращаюсь к Беттине.
Двигаться приходиться пятясь, чтобы всегда оставаться под прикрытием многострадального Кэрролла. Неловко переваливаясь, как пьяная утка, добредаю до укрытия.
Задача усложняется: теперь приходится одной рукой удерживать на плечах Альфреда, а второй волоком тащить Беттину. А полицейские, словно обезумев, обрушивают на меня просто шквал пуль!
Полметра… ноги немного проскальзывают на снегу… метр… тело рыжего коротышки начинает сползать… последний рывок, и я у машины. Поудобнее перехватив труп проститутки, я заталкиваю её на заднее сидение.
Крики полицейских совсем рядом! Гады пошли, как говорить, на абордаж! Времени расшаркиваться больше нет. Я разворачиваюсь и одновременно с этим ныряю вглубь ма-шины спиной вперёд. Достаю пистолет и прицеливаюсь… Первый страж порядка оказался слишком опрометчивым, за что получил от меня горячего свинца в лоб. Его товарищи опешили и бросились за припаркованные у бара автомобили.
Толкнувшись ногами, я глубже вползаю в салон. Подо мной два трупа. Я сгибаюсь пополам, дотягиваюсь до ручки и захлопываю дверь. На переднее сидение придётся перелезать не выходя на улицу. Проклятущий «Кёниг» оказался донельзя тесным – плечами и головой я задеваю и крышу и спинки сидений разом. Чувствую себя кроликом, который путешествует по пищеводу удава…
В открытую водительскую дверь я замечаю очередного быка, потерявшего инстинкт самосохранения. Он бежит по открытому пространству в мою сторону, целясь из дробовика. Мне удалось на долю секунды опередить его и выстрелить практически без подготовки, попав, однако, полицейскому в бедро. Падая, тот потерял контроль над оружием, и шмальнул в воздух…
Последним рывком я добираюсь до водительского места. С десяток секунд у меня уходит на то, чтобы поменять местами голову и ноги и по-человечески сесть за руль. Заняв нужное положение, я чуть не схватываю пулю в голову! Отстреливаюсь вслепую и захлопываю дверь, одновременно тыкая куском металла в замок зажигания! С пятой попытки я нахожу-таки ключом нужное отверстие и завожу мотор.
Пули скребут корпус «Кёнига дер Тиера», прошивают стёкла и чудом не вышибают из меня мозги! Я включаю первую передачу, снимаюсь с ручника и жму на газ! Рёв автомобиля оглашает округу, колёса яростно цепляются за асфальт!
Машина рвётся вперёд, я выворачиваю руль, направляя транспортное средство к дыре в блокаде полицейских. Озлобленные быки не теряют надежды подстрелить меня. Один из них даже бросился мне наперерез, но я резко рванул на него и вмазал ему бампером. Покалеченный отлетел в сторону и упал без движения…
На деле дыра оказалась не такой уж и большой, как я предполагал – автомобиль должен еле протиснуться. Остаются считанные метры, я прижимаюсь ближе к стене, чтобы было больше шансов проскочить.
Левая часть «Кёнига» врезается в капот полицейской машины, которую от удара немного разворачивает. Весь правый борт я поцарапал о кирпичи. Мой автомобиль не пролез в дыру и заглох.
А я не пристегнулся… Лицом дался об лобовое стекло, потрескав его, а грудью саданулся об руль. Крышка капота изогнулась горбом. Хреновые у меня дела…
Всё болит – пошевелиться трудно. Руки превратились в непослушные крюки, на глаза начинает стекать кровь… Чувствую, что сейчас вырублюсь…
На глаза попался бык, он как раз укрывался за той машиной, в которую я врезался. Ему повезло, что он не попал под колёса собственной тачки. Теперь он целится точно в меня, пытаясь при этом разглядеть, жив ли я вообще. Идиот…
Пока несообразительный кретин не решился сделать контрольный, я направил на него дуло «Богданова» и нажал на курок. Хватаясь за дырку в горле, полицейский свалился на землю.
Собрав волю в кулак, поворачиваю ключи – «Кёниг» поначалу недовольно ворчит, долго раздумывая, но затем, мне на радость, оживает. Переключаюсь на заднюю скорость и беру разгон. Повторный удар должен окончательно убрать тачку быков с дороги…
Боковым зрением замечаю бегущего на меня человека. Им оказался какой-то местный наркоман, размахивающий руками. Дурак подлетел ко мне и схватился за ручку задней двери, видимо, думает, что я вывезу его отсюда с собой. Даю больше газу, и парень падает, настойчиво держась за ручку. Я продолжаю сдавать назад, как вдруг переднее левое колесо прокатывается по чему-то высокому. Машина вновь становится всеми колёсами на ровную землю, и я понимаю, что элементарно переехал того нарика.
Сдох он удивительно тихо…
Взяв максимальный разгон, я переключаюсь на первую передачу и выжимаю педаль газа. «Кёниг» разгоняется, я щёлкаю передачи. Набираю приличную скорость, готовлюсь идти на таран…
Скрежет металла, искры во все стороны, машину полицейских разворачивает, и я прорываюсь сквозь заграждение. «Кёниг» жалобно хрипит движком, но продолжает ехать. Правой ступнёй я готов промять днище машины – так сильно давлю на газ.
От стёкол уже мало что осталось, работает только одна фара, автомобиль ведёт влево, видимо, деформирован передний мост, а висящей на одной петле водительской двери я помог отвалиться ударом ноги…
Так как зеркал заднего вида нет, мне приходится оглядываться и рассматривать происходящее сзади. Похоже, быки не смогли организовать погоню…
Ещё удивительно, как они так быстро собрали боевую группу, стоило мне позвонить. Молодцы ребята! Зря их всех так не любят…
Холодная ночь, уже давно начался четверг. Мрачным маревом чернильных туч небо давит на город, упивающийся кровью умирающих у бара Дугласа. Самое время съездить на кладбище.
Прут в решётке так и не приварили. Ещё когда я здесь работал, нашёл в ограждении прореху, через которую легко можно пробраться на кладбище, сказал Орфелию, но он так и не занялся ремонтом…
Что ж, очень даже кстати.
Трупы пропихиваю первыми, затем пролезаю сам. Снова взваливаю тела на плечи и двигаюсь вперёд. До сторожки смотрителя кладбища ещё метров четыреста.
