А потом его охватила боль.
Не только собственная, но ещё и моя, которой была пропитана пуля.
Инспектора затрясло в сильнейшей судороге, вены на его шее вздыбились, изо рта брызнула жёлтая пена, он вытаращился уже не на меня, а куда-то сквозь меня, сосуды в его глазах полопались, кровь потекла по щекам.
Давясь хрипами и собственной рвотой, инспектор сделал несколько шагов в мою сторону, повалился на колени, ещё раз вздрогнул, упал на пол и затих с открытыми глазами.
И тут до меня дошло: мой щит…
Красного свечения вокруг не было, мой щитовой эрг иссяк.
Я резко обернулся… и оказался лицом к лицу с Херефордом, его маска чернела прямо перед носом. У меня даже дыхание перехватило, и это последнее, что я успел осознать в тот момент.
Херефорд не дал мне опомниться.
Одной рукой скомкал ворот моего пиджака, а вторую руку сжал в кулак и принялся вколачивать его мне в живот. Он делал это не торопясь, будто смаковал, как меня корчит и выворачивает. Отводил руку и снова всаживал свой железобетонный кулак в мой пресс… отводил и всаживал… отводил и всаживал…
Не знаю, сколько раз он меня ударил.
После первого соприкосновения с его кулаком я выронил револьвер, после третьего — перестал что-либо понимать. А он всё бил и бил меня, не ускоряя и не замедляя темпа, его маска всё ближе приникала к моему лицу, обжигая кожу невероятной силой кодо, плавящей воздух.
Я закашлялся, подавившись собственной кровью, забрызгал чёрную маску Херефорда ярко-красной слюной. Этот ублюдок расхлестал мне все внутренности к чёртовой матери, и кровь, поднявшись из желудка, наполнила рот, растеклась по губам и подбородку.
— Рэ-э-эй! — С истеричным выкриком на Херефорда накинулась Сильвер.
Она всадила когти ему в предплечье той самой руки, которой он меня бил.
Волхв оттолкнул Сильвер одним движением, применив эрг, отмахнулся от неё, как от мухи, но Сильвер мгновенно вскочила на ноги, и не давая ему меня ударить, набросилась опять.
На этот раз она воткнула когти обеих рук ему в спину, прямо в поясницу, и резанула вверх, насаживая врага на пластины.
— Ксипра, — послышался её тихий выдох.
По телу Херефорда пронеслись белёсые молнии парализующего эрга, волхв передёрнулся и застыл, ослабляя хватку. Мой воротник выскользнул из его пальцев, и я упал на колени, не в силах удержаться на ногах. Сплюнул собравшуюся во рту кровь, вытер пальцами губы и кое-как поднял голову, выискивая глазами Сильвер.
Я не сразу её узнал.
Пока я приходил в себя, она изменилась.
Её волосы стали красными, кожа на лице посерела и покрылась чёрными пятнами, в нос ударил запах разложения. Сильвер сменила демона, я это понял, когда разглядел её голое плечо, она разорвала на себе горловину платья, чтобы добраться до своих татуировок призыва.
Не вставая с колен, я вынул из кобуры на левом запястье нож, самый крупный из всех, что у меня были, и, размахнувшись, воткнул его в живот Херефорда по самую рукоять, а потом ещё и провернул клинок внутри его тела. В удар я вложил не только силу мышц, но и энергию кодо.
Теперь мы — я и Сильвер — держали Херефорда на клинках по обе стороны. Она со спины на пластинах когтей, а я спереди на ноже.
Но этого было мало.
Ничтожно мало.
Отпустив рукоять ножа, я оглядел пол вокруг себя, выискивая револьвер.
В это время Херефорд уже опомнился, его будто разморозили, и он тут же начал действовать.
Рывком вытащил мой нож из живота, одновременно с этим завёл вторую руку за спину и схватил Сильвер, вонзив пальцы в её голое плечо с татуировками. Женщина пронзительно вскрикнула, и такого крика боли я от неё ещё не слышал.
Кожа на её плече мгновенно оплавилась, а когти… они оторвались от пальцев и остались торчать в пояснице Херефорда. Он размахнулся и всадил в грудь Сильвер мой нож, тот самый, который она принесла мне и лично закрепила в ножнах на запястье пару часов назад…
И пока всё это происходило, я остервенело искал револьвер и даже не сразу понял, как его холодная рукоять оказалась в моей горячей потной ладони. Я вскочил на ноги, на ходу взводя курок, приставил ствол кольта к виску чёрного волхва и выстрелил, вышибая из его головы сноп чёрных и серебристых брызг.
Нет, я его не убил.
Конечно, нет.
Но мою боль он почувствовал наверняка. Его затрясло. Он отшвырнул Сильвер в сторону, обхватил голову руками и застонал. Потом, и вовсе, упал на колени и закачался взад и вперёд.
Не теряя времени, я спрятал револьвер в кобуру и вынул из кармана брюк запретные путы, схватил Херефорда за воротник кожаного плаща, прижал спиной к себе и быстро обмотал серебристую верёвку вокруг его шеи. Затянул её, приложив столько силы, сколько у меня ещё оставалось.
Волхв захрипел, издав мерзкий хлюпающий звук, вцепился пальцами в верёвку в попытке её снять. Я толкнул ногой ослабшего Херефорда меж лопаток, тот упал плашмя и замер, я же принялся быстро обшаривать его карманы.
И почти сразу нашёл то, что искал.
Пулю из моего бедра.
Спрятал её во внутренний карман пиджака, потом опять достал кольт из кобуры. В нём оставалось ещё три пули. Склонившись над замершим без движения волхвом, я приставил ствол револьвера к его лысому затылку, взвёл курок и сделал ещё один выстрел. Теперь, когда в Херефорде не было кодо, возможно, вторая пуля добила его.
Возможно.
Я убрал револьвер в кобуру и оглядел зал.
Вокруг творилась полная разруха: столы и стулья разбросаны, пол усыпан осколками посуды, щепками и обломками мебели, окроплён брызгами крови. Посередине всего этого хаоса стоял гроб с неизвестным человеком, выловленным в Канале любви, а вокруг него лежали мёртвые тела двух патрициев Ронстада, инспектора Жан-Жермеса и Бартоло Соло.
Хотя нет… кажется, Бартоло дышал.
Но мне было наплевать и на него, и на всех остальных, я бросился к Сильвер.
Херефорд зашвырнул её к самой сцене. Женщина лежала на спине, из её груди торчала рукоять ножа, верх платья пропитался кровью, голое плечо покрывали теперь не татуировки, а красные ожоги… и её руки… её руки теперь не были костлявыми. Потеряв демонические когти, они превратились в обычные женские руки, худые и хрупкие.
— Док, — прошептал я, склонившись над Сильвер.
Она дышала неровно, с тихими хрипами, и молча смотрела на меня, но я знал: она умирает, и шансов выжить у неё нет никаких.
Я слегка притронулся к рукояти ножа пальцами, чтобы размягчить его, мутировать сталь клинка и вынуть из тела Сильвер, причиняя ей минимум боли. Когда дело было сделано, я не церемонясь, порвал ворот платья, чтобы увидеть рану на её груди.
— Не надо… — прошептала она.
Её взгляд умолял и требовал, чтобы я оставил её в покое.
В ответ я лишь покачал головой. Не того она об этом просит.
Потом быстро огляделся. Увидев скатерть на опрокинутом столе, я сдёрнул её и оторвал приличный кусок. Скомкал, промокнул кровь вокруг раны и приложил сверху.
— Крепитесь, док, — тихо сказал я ей. — Вместе пришли, вместе уйдём. Я доставлю вас к Хлое… она вылечит…
Я сам не верил в то, что говорил. Здесь никакая рунная ведьма не поможет, даже много рунных ведьм…
И тут меня пронзило.
Много рунных ведьм.
Я нашарил в кармане пиджака кулон Эстер и обхватил его грязными липкими пальцами. На самом деле, я не верил ни свету, ни надежде, но больше у меня ничего не осталось.
Я приподнял затылок Сильвер и надел на неё нитку с мерцающим круглым кулоном. Директор уже не смотрела на меня, она теряла сознание, уходила в небытие, оставляла этот мир…
Я уже собрался взять её на руки, но тут услышал за спиной скрип стекла. Вскочил и обернулся.
В зал вошла Сильвия, бледная, заплаканная, с трясущимися руками.
— Тео… что здесь… — выдохнула она, с ужасом оглядывая зал и мёртвые тела.
— Уходи, — бросил я ей.
Она мотнула головой.
— Дядя пытался увезти меня насильно, но я вырвалась и сбежала… я без тебя никуда не поеду… Тео… там гвардейцы сняли оцепление, разбежались кто куда, суматоха, что-то происходит, я слышала крики… там, на улице… а тут выстрелы. Ничего не понимаю, Тео.
