желание.
– Прекрасно?! – Айси вытаращилась на нее, как на бредящего сновидца. – Вы, простите, в своем уме? Эль пропала, а вы…
– Аронита Фарфала! Во-первых, держите себя в руках и проявите уважение. А во-вторых, неужели вы еще не поняли?
Айси нахмурилась.
– Присядьте, – Нарина указала на кресло напротив.
– Спасибо, я постою.
Нарина сделала медленный вздох и мысленно досчитала до десяти.
– Полагаю, аронита де Вита – сообщница Гитера Домитора и реализует его коварный план по массовому распространению могильного вируса, – спокойно сказала она. – Этот Тумматский гад опять меня одурачил.
– Что за чушь?! Эль не может быть заодно с преступником. И Сирнеус сказал, что…
– Не верьте всему, что говорят другие, аронита Фарфала. Озвученная мысль – лишь тень правды.
– То есть вы утверждаете, что моя подруга – злодейка, и вы не собираетесь ее искать?!
– Не огорчайтесь, аронита Фарфала. Все мы совершаем ошибки и порой заблуждаемся насчет близких нам людей. Это нормально…
– Я не заблуждаюсь, – грубо ответила Айсин. – Эль невиновна. И, возможно, в опасности. На ее жизнь уже покушались…
Терпение Нарины лопнуло – для всего был предел.
– У меня нет времени на ерунду вроде загулявшейся на празднике студентки. Сейчас моя головная боль – найти Яреонетту О’Дюссан. В ваших же услугах я более не нуждаюсь.
– Но если вы правы… – вдруг задумалась Айси. – Эль может быть с вашим бесценным трупом! Хотя бы помогите мне ее найти. Попросите у королевы асараб, и я…
Нарина рассмеялась в голос:
– Попросить у королевы? Вы серьезно? Ступайте в свою комнату, аронита Фарфала, и проспитесь хорошенько. Возможно, ваша подруга к тому времени уже вернется. Не медлите, идите! Ваш протестный дух портит мне рабочую атмосферу. И, пожалуйста, обойдитесь без очередных преступлений против Короны.
– То есть вы меня выгоняете? Я помогла вам! И сейчас так просто не отступлю. Моя подруга в беде, а вы бесчувственная…
– Вы забываетесь! – перебила Нарина, поднявшись с места и грозно уставившись на студентку. – Покиньте мой кабинет, больше повторять не стану!
Айсин скрипнула зубами от раздражения. Нехотя повинуясь, она вышла за дверь и наверняка хлопнула бы ею, если бы та была немагической.
– Так. На чем я остановилась? – Нарина вернулась в кресло и оглядела рабочий стол.
Она не была уверена в своей расшифровке пророчества. «Если считать, что столкновение Солнца и Ворона уже произошло, а хворь еще не дала о себе знать, то эти события разделяет лишь жертва Вер-Шителя», – продолжила она рассуждать, записывая имена нарушителей в позорный лист. Наконец, она закончила, прикрыла глаза и вновь помассировала их мизинцами.
– Что же за жертва? – негромко спросила она, словно незримый собеседник мог дать ответ. – Кто мог совершить столь ужасное преступление, что его покарает сам Вер-Шитель?
«Возможно, если защитить жертву, то остальное пророчество не сбудется…» – она вновь впала в задумчивость.
В уединенной тишине раздалось ритмичное постукивание. Нарина взглянула в окно и несколько секунд лишь наблюдала за ошалевшей пурпурной сойкой, решившей проверить клювом стекло на прочность. Все сегодня словно сговорились что-то просить у нее, даже дети природы. Но, прикинув, что Матушка Летта передумала не вмешиваться в события и отправила ей хоть какую-то подсказку, Нарина открыла окно. Сойка впорхнула в помещение, крутанулась под потолком и приземлилась прямо в кресло директрисы Шамадора.
– Так не пойдет, пернатая подруга, это мое место, – Нарина приблизилась, чтобы согнать птицу, однако та вдруг стала расти и приобретать человеческие черты.
– Никогда не понимала, почему Соло́на доверила свое наследие тебе, Рина, – голосом, пронизанным чувственной хрипотцой, сказала статная худая женщина с острыми чертами лица и клювовидным носом, восседающая, сложив ногу на ногу, в кресле. Ее фиолетово-малиновые волосы идеально лежали в высокой сложной прическе, своими хитросплетениями достойной монарха. Аметисты сверкали в ожерелье и серьгах; тонкие сливового цвета губы выделялись ярким пятном на бледном лице, а темно-карие, практически обсидиановые глаза, будто две черные бездны, манили таинственной угрозой.
– Хамини́я, – с разочарованием констатировала Нарина. – Какой приятный сюрприз.
Хамини́я Дурму́з лишь усмехнулась.
– Я порой скучаю по твоей бесстыжей иронии, Рина, – протянула директриса Мортиса, покачиваясь на кресле. Ее черный кожаный костюм из длинной юбки и приталенного жакета с рукавами три четверти и эмблемой свившегося в круг дракона поскрипывал при движениях. – Однако я прилетела к тебе не за этим.
Нарина сдержанно улыбнулась – Хаминия крайне редко прибегала к объединению с горогоном из-за побочной мигрени, а, значит, дело было серьезным. Взгляд Нарины невольно скользнул по черно-золотому Амантесу на руке Хаминии. Почти забытое чувство неполноценности больно кольнуло изнутри и заставило потереть нетронутое магической вышивкой правое запястье, все время скрываемое одеждой. Хаминия выдерживала интригующую паузу, слегка постукивая тощими длинными пальцами с перстнями по столу.
– Слушай, Хаминия, говори уже и освобождай мое место. Мне некогда играть в твои игры.
Гостья нехотя поднялась и сверху вниз взглянула на Нарину:
– Это правда? Он здесь?
– Кто?
Хаминия уселась в кресло возле камина, достала из внутреннего кармана жакета мундштук и закурила.
– Прекрати, Рина, я не новорожденный эфар или глупенькая фарси, чтобы вестись на твою пра-ведность. Я говорю про Гитера Домитора. Он вновь на Неере?
– Откуда мне знать? Я не его Дар-Инспектор, – пренебрежительно фыркнула Нарина. – И ты слишком многое себе позволяешь, убери эту гадость.
Она распахнула окно, и поток свежего воздуха разогнал идеальные кольца табачного дыма. С улицы донеслись звонкие голоса – шамадорцы выбрались после завтрака на свежий воздух. Хаминия же не обратила внимания на требование.
– Опять его покрываешь?
– Что?! Да как ты смеешь!
– Брось, все знали, что ты была по уши в него влюблена, – Хаминия укоризненно взглянула на нее, всем своим видом выражая превосходство. – Впрочем, твоя беда. Уверена, рано или поздно он найдет тебя. Не подпускай его к моей дочери. Она не должна знать, кто ее отец. Не дай ему забрать ее у меня, как Рениа́ра. Иначе у тебя будут проблемы со мной. А я в гневе пострашнее какого-нибудь там Домитора…
В мыслях Нарины голосил целый хор самых разных дерзких ответов, словно ей вновь было шестнадцать, но она лишь коротко процедила:
– До свидания, Хаминия. – Нарина демонстративно распахнула окно пошире. – Или ты предпочтешь дверь?
Заклятая подруга засмеялась, манерно затушила тлеющий табак и убрала мундштук.
– А кто сказал, что я собираюсь уходить?
С шамадорского кампуса донесся устрашающий женский визг и тревожные неразборчивые крики. Нарина в замешательстве выглянула в окно, пытаясь понять, что произошло. Студенты столпились возле ступеней школы, но разглядеть, кто был в центре, она не смогла и хмуро пробормотала:
– Что-то случилось…
– Пытаешься уйти от разговора? Это жалко, Рина, даже
