теперь строго с допусками к полигону. Тебя в списках допущенных нет.
– Я знаю, – ответил Малыш. – Я сам создавал инструкцию. Но полигон мне не нужен. Поставьте ее новую матрицу в одну из медкапсул.
Никто вылез из-под капсулы, подозрительно посмотрел на дрона и кивнул:
– Хорошо, я так и сделаю. Где сейчас Руди?
– В кают-компании, смотрит сериал с планеты народа Си.
– Это которые узкоглазые и хитрые?
– Я мало имею сведений об этом народе, – ответил Малыш, – но видел, что глаза у них узкие, а лицо круглое. Этот народ обычно не путешествует в космосе и находится под протекторатом королевства Мантикоры. Они снимают много сериалов про любовь, и они очень популярны. Выращивают фрукты, кустарники, из листьев которых получается целебный напиток, и он очень ценится. Всю их продукцию выкупает Мантикора.
– Я даже половины того, что ты сказал, не знал, – буркнул Никто. – Но у меня была одна проститутка из этого народа. Очень умелая девушка, – прищелкнул языком профессор. – Но это было давно, – издал вздох сожаления Никто. – Он с шумом застегнул молнию комбинезона. – Нам, Малыш, не пристало сидеть сложа руки. Надо дела делать, а то стыдно перед Сюром. Руди надо отправить на завод, пусть контролирует процесс строительства корабля, а мы будем штурмовать командный пункт обороны ПДР.
– Здесь только командный пункт обороны юго-восточного сектора, папаша. И у нас нет для этого военных ресурсов.
– А никто не говорит, что мы будем брать его вооруженным путем, – усмехнулся профессор, – будем думать, как хитростью туда проникнуть.
Он решительно покидал медблок оборонительной платформы и говорил это Малышу, который летел следом за ним на гравиподушках.
По сравнению с ОДК, платформа была огромной. Здесь были помещения для личного состава обслуги артиллерийских систем, систем жизнеобеспечения, разведки, маневренных двигателей, энергоустановок и всего того, что нужно для жизни и ведения боевых действий. На платформе по штату должны были располагаться две сотни специалистов. В транспортных отсеках располагались десять штурмовиков и два корабля-разведчика. Но руководство «Ирбис» приняло решение автоматизировать платформы, законсервировав жилые помещения, в которых было все необходимое для жизни двух сотен человек в течение месяца.
Никто, сопровождаемый Малышом, вошел в офицерскую кают-компанию и увидел сидящую на диване с поджатыми под себя ногами беременную женщину. Неожиданно для себя профессор почувствовал желание ею обладать. Она смотрела на мониторе старую кинокартину и плакала.
– Что случилось? – с несвойственной ему теплотой спросил Никто и сел рядом. Руди быстро вытерла глаза, высморкалась и спросила в ответ:
– Ты почему не в медкапсуле? Тебя туда положил Сюр, и он не давал команды тебя выпустить.
Никто равнодушно пожал плечами.
– Не знаю. Я проснулся, а надо мной висит вот этот бочонок, полный матриц. Он меня, видимо, разбудил… А вообще Сюр с Гумаром улетели, кто остался у нас за главного?
– В секторе Мак Кензи, а я исполнительный управляющий всей коммуной. За всем присматриваю и принимаю самостоятельные решения, – пояснил зависший перед ними Малыш. – Просмотрите пакет на нейросети. Там есть вся информация.
– Он большой, – пожаловалась Руди. – Лягу спать, тогда распакую и выучу во сне. А так я тебе верю, Малыш…
– Когда вы спали в медкапсулах, – ответил дрон, – я инсталлировал вам всю необходимую информацию. Откройте базу с текущей информацией. Вы все уже выучили. Я полетел на завод, а вы работайте по плану. И главный среди вас Эдик. Удачи, друзья.
Малыш улетел, а Никто горестно вздохнул:
– Дожили, андроиды и дроны управляют живыми людьми…
– Так даже лучше, – ответила Руди. – Не надо думать, что делать. За нас все придумали. Ответственности меньше, а нести ответственность за принятие решений, в которых не разбираюсь, я не люблю.
Никто скосил глаза на профиль женщины и изучал ее. Та заметила косой взгляд и удивленно спросила:
– Что?.. Хочешь сказать, тебе нравится нести ответственность за дела, в которых ты ничего не понимаешь?
– Я о другом думаю, – тихо произнес Никто. – Тебе в самом деле нравятся мужчины постарше?
– С чего ты это взял?
– Рудиванна, – несколько смущенно произнес профессор. – Мы одни. Никто нас не слышит. И по версии Сюра, мы семья. Скажи честно, я тебя привлекаю как мужчина?
– Почему ты это спрашиваешь? – насторожилась Руди. – И не называй меня Рудиванна. Просто Руди.
– Ну так что? – настойчиво спросил Никто. – Я давно перестал считать себя мужчиной… – Он на мгновение замялся, – но видишь ли… В Малыше есть твоя матрица, и он сказал, что ты испытываешь ко мне влечение, потому что тебе нравятся мужчины, которые старше тебя.
Руди опустила голову и задумалась.
– Если честно, – не поднимая головы, произнесла она, – то да, нравятся. Я не знаю почему… Может, потому, что с ними надежнее, они ценят и любят сильнее, чем сверстники… Ты прости меня, Никто, что я стянула с тебя штаны. Я не знаю, что на меня нашло. Такое больше не повторится.
Никто кивнул и подсел поближе. Его рука коснулась ее бедра. Руди не отстранилась, а повернула к нему голову.
– А если я не буду против?.. – тихо произнес он.
– Я беременна. И вряд ли тебе понравится иметь близость с толстой, беременной женщиной…
– А если меня это возбуждает? – Никто сел совсем близко и обнял Руди за талию, погладил ладонью ее бок. Руди прикрыла глаза и не сопротивлялась.
Профессор осмелел и поцеловал ее в щеку. Руди повернулась к нему, подставила губы и прошептала:
– Только Сюру и Гумару не говори…
Впервые за многие десятки лет одиночества Эльвин Лимшиц познал страсть женщины, и она его захватила. А Руди получила то, чего давно тайно желала и не могла в этом признаться. В лице Никто она нашла то, что искала во всех мужчинах и не находила.
Из кают-компании они переместились в сауну и бассейн, оттуда в каюту Никто. Они зажигали друг друга обоюдной страстью и отдавались ей без остатка.
Уже поздно вечером Никто гладил ее выпирающий живот и ласково говорил:
– Я хочу, чтобы ты стала моим партнером. У нас с тобой полная психоэмоциональная и половая совместимость.
– А как же Гумар? – обнимая Никто, спросила она. – Он отец моего ребенка.
– Гумару ты не нужна. Это я придумал про вашу совместимость, чтобы ты оставила меня в покое.
– А что изменилось, что ты поменял свое мнение?
– Тебя вылечили от неконтролируемого влечения к мужчинам, Руди. У тебя на нейросети был червь. Я считаю, что его подсадили тебе вместе с нейросетью.
– Вот гад, – беззлобно произнесла Руди. – Это отчим… А почему червя раньше не обнаружили?
– Это мог сделать только Малыш. Он по просьбе Сюра тебя углубленно исследовал. Раньше эту
