— продолжал я наседать.
— Он погиб! Десять минут назад! — зачастил новый заместитель, снова преданно глядя мне в глаза.
— А ты кто такой? — озадаченно уточнил я. — И как стал заместителем?
— Он меня назначил! — отозвался придурок.
— Кто «он»? — взревел я, теряя терпение.
— Старый заместитель!
— А почему он сам тебя назначил? — удивился я, мгновенно растеряв всю злость.
Вы любите людей? Я — люблю! Люблю, когда они орут, визжат и просят пощады!.. А ещё больше люблю, когда они делают глупости. Так люблю, что потом они орут, визжат и просят пощады! Вот и в этой ситуации я отчётливо видел, что кто-то сделал большую глупость.
Возможно, я…
Возможно, мой старый заместитель…
Возможно, мой новый заместитель…
Возможно, мы все… И даже мои приближённые.
— Ну, давай отвечай! — потребовал я у, возможно, заместителя.
— Он же погиб! Надо было оставить вам заместителя! — трясясь, как пальмовый лист при шквале, ответил мне тот.
— Вообще-то я сам назначаю себе заместителя! — отрезал я.
— Это так, о лсихулу! Но он, умирая, передал свою должность мне в наследство! — запричитал новый, возможно, заместитель. — Мы с ним братья!
— Ах братья!.. В наследство, значит? — я на секунду задумался, а потом понял, что это бред чересчур даже для моего воспалённого сознания. — Долбанулись совсем, да?
— Нет! — дрожащим голосом не согласился этот упырь, хотя я его пару раз для надёжности пнул.
— Ну а вы… — я поднял взгляд на придворных. — Кто промолчал и ничего мне не сказал, а⁈ Почему промолчали⁈
— Мы не промолчали, о лсихилу!
— Мы не вмешивались в кадровые вопросы, о великий!
— Да хватит уже! — взревел генерал Ингве. — Мой лсихулу, все они тебе врут!
— Ну и что? — не понял я.
— Они врут! — с носорожьим упрямством повторил Ингве.
— Генерал, это вообще не новость! — отмахнулся я. — Умение врать, льстить и восхвалять было главным критерием при отборе в придворные!
— Они врут в том, что ничего не знали! — возмутился генерал Ингве.
— Так… Это тоже был один из критериев… — растерялся я.
— Про заместителя! — в отчаянии взвыл генерал.
— Ну да, врут… Они видели, что он сменился без моего ведома, — согласился я.
— Про старого… А-а-а-а-а! — генерал явно запутался в своих трёх мыслях, поэтому я щедро подкинул ему четвёртую:
— Так ты чего сообщить-то хотел?
— Они сами подсказали старому заместителю, чтобы передал должность в наследство новому! — на одном дыхании, красный от возмущения, выпалил генерал. — Они и сами так свои должности уже третий день передают!
— Да-а-а-а? — удивился я.
Надо поставить себе зарубку: генералы — люди прямолинейные и любят, чтобы всё было под прямым углом. А что, если углов всего три? Они ведь начинают в них путаться. И чтобы вывести генерала из этой путаницы, надо, чтобы было четыре, шесть… Четыре чего?.. Чего-то я сам запутался… Короче, в трёх мыслях генералы путаются, а вот если их уже четыре — начинают общаться связно.
Но всё-таки я решил присмотреться к придворным… Вдруг в них что-то изменилось? Однако никаких различий между старыми и новыми придворными я не нашёл. О чём и сообщил Ингве:
— Генерал, даже если они передают должность придворного по наследству, то особой разницы я не вижу. Всё такие же придурки, врули и уроды.
— Да, великий лсихулу!
— Так и есть, о лсихулу, мы такие же!
— Ничего не изменилось! Всё так!
— Мудрейший!
— А ну тихо там! — рявкнул я на них, после чего снова посмотрел на генерала. — А вот разницу между одним и другим заместителем я отлично вижу!
— Я постараюсь стать таким же, как старый! — тут же запищал, возможно, новый заместитель.
— Так, заместитель! Выстави вперёд руки! Так… — потребовал я. — А теперь пальцы растопырь.
— Не надо! — чуть не плача, попросил тот.
— Что не надо? — уточнил я.
— Ничего не надо! — нервно залепетал тот, утирая слезу.
— Надо-надо! А сейчас зажми верхнюю губу между большим и указательным пальцем левой руки… — грозно приказал я.
— Фа, фой фсифулу! — ответил тот, прихватив верхнюю губу, как было сказано.
Произведённый эффект мне очень понравился, и я решил продолжать:
— А теперь зажми нижнюю губу между указательным и большим пальцем правой руки!
— Ак? — уточнил придурок, зажимая себе губы.
— Да! Великолепно! А теперь завяжи себе губы узелком! — потребовал я, после чего, довольный, повернулся к генералу. — Так, Ингве! Что у нас с резервами?
— Нет у нас резервов на сегодня, мой лсихулу! — мрачно ответил тот.
Я посмотрел на солнце, только добравшееся до зенита, и обманчиво спокойно уточнил:
— А почему?
— Все перебиты! — отрапортовал Ингве.
— Как все перебиты? Как так случилось, что у нас не хватило людей до вечера⁈ — до глубины своей чёрной души возмутился я.
— Четвёртый день роботы работают очень… Очень продуманно, мой лсихулу! — ссутулив широченные плечи, понурился генерал.
— С чем это связано? Ты уже понял? — строго спросил я.
— Так точно! Я и мой штаб предполагаем, что дело в консервной банке, пускающей жопой шептуна! — приободрившись и осознав, что его не будут бить, отчеканил генерал. — Он использует ловушки, подготовленные позиции и засадные подразделения, отчего наши солдаты быстрее погибают.
— Это плохо… — я задумался, глянул на, возможно, заместителя, и расхохотался: — Ингве, смотри, этот придурок всё ещё завязывает себе губы!
И, хотя наш разгром становился всё более очевидным, моё настроение резко ползло вверх. Ведь, как давно известно, если громко ржать — можно успешно игнорировать реальность! Чем я и занялся.
— Знаешь, а ты мне нравишься, временный заместитель! Но в заместителях тебе, конечно, не место… — решил я.
— Оусем ызя? — расстроился тот, продолжая завязывать губы, а точнее, пытаясь это сделать.
— Оусем! — кивнул я. — Сегодня ты исполняешь обязанности своего брата. Но как он вернётся, иди-ка ты в придворные. Там, среди клоунов, тебе самое место!
— Спасибо, о лсихулу!
— Тебе кто разрешил губы отпустить⁈ — возмутился я, глянув на его рот, и снова начал ржать. — Духи Африки! Они у тебя
