раздался голос ректора, после чего Кималь Саренто вошёл в палату. Как всегда великолепный и сияющий. — Магистр, оставите нас?
— Да мне, на самом деле, больше здесь делать-то и нечего. Дальше сами — свою часть работы я выполнил.
Лекарь и его помощники покинули помещение и тут мой желудок предательски заурчал, почуяв близость еды.
— Ешь, — улыбнулся ректор. — Слушать меня ты сможешь даже с набитым ртом.
Ректор ошибся — слушать и жевать так, как это делал я, оказалось невозможно. Первый поднос опустел так быстро, что я даже его не заметил. Содержимое тарелок второго заполнило желудок наполовину и только к третьему, финальному подносу, я подошёл со всем величием аристократа — смог есть, не превращаясь в грязное животное. Никогда бы не подумал, что организм настолько бурно может реагировать на еду.
— В здоровом теле здоровый аппетит, — Кималь Саренто улыбался, глядя на то, как я ем, не спеша нагружать информацией. Лишь после того, как я приступил к третьему подносу, он рассказал мне о том, что произошло за время моего десятидневного отсутствия в мире живых.
— Крепость признала тебя как неотъемлемую часть церкви, согласившись сохранить жизнь. Группа Макса находится в Крепости, с неё сняты все обвинения в побеге, договор по закрытию разлома признан исполненным и, насколько я знаю, каждому начислено по сорок тысяч рейтинга. Этого вполне хватит, чтобы пару месяцев группа сидела в Крепости без дела и ждала твоего возвращения. Разлом восьмого уровня официально записан на тебя, так что отныне для всех смертников ты герой. Возле твоей кровати находится целая кипа писем с прошением войти в состав твоей группы. У тебя же есть вакантное место, вот смертники и готовы за него биться. С этим разберёшься сам.
— Что с нашим куратором?
— Здесь, боюсь, новости не самые радужные. Совет епископов принял решение наказать её за своеволие. Сегодня в три часа дня состоится открытая казнь через сожжение. Согласно решению совета, ты являешься обязательным участником сего мероприятия. Дабы запомнил, к чему приводит неподчинение высшим иерархам. Я, отец Нор и ты отправляемся в Крепость сразу после обеда.
— Её можно спасти? Обменять жизнь на что-то иное?
— Боюсь, это уже не в нашей власти — решение епископов изменить нельзя. На этом стоит единство церкви. Так что сегодня мы увидим смерть умной и, не побоюсь этого слова, красивой девушки. Жаль, конечно, но такова воля Света, мы должны её принять.
— Согласно договору у меня есть право на десять индивидуальных уроков с Тёмным Инженером. Я хотел бы поговорить с ним до того, как мы отправимся в Крепость.
— Это невозможно — тёмный сейчас в Крепости, занимается разборов всего того, что вытащили из твоего разлома. Один только список магических камней впечатляет. Ты в курсе, что в разломе были добыты аналогичные твоим камни? Три «Золотых купола защиты» и два «Отражение стали». У нас с верховным епископом уже завязался спор о том, кто имеет первостепенное право на исследование.
— Об этом я тоже хотел поговорить — твари восьмого уровня обладают неприятной защитой. Мои катары до тел не достают. И рикошетят.
— Собственно, потому мы и настаиваем на изучении камней. Не сталью единой, как говорится, но это уже частности, не имеющие к делу никакого отношения. Ближайшие два месяца ты проведёшь в академии и, если мы сумеем договориться, проведёшь их в разломе. Я спускался на пятый и девятый уровни — на них слишком много эксклюзивных тёмных. Боюсь, Злой Инженер прав — разлом под нами приобрёл опасную глубину и эту проблему нужно срочно решать. Мой поход, конечно, значительно замедлил Хозяина — он сейчас активно восстанавливает убитых тварей, так что ещё полгода-год у нас есть. Но потом разлом придётся закрывать. Как мне кажется, двух месяцев тебе хватит, чтобы это сделать. Любые ресурсы, какие тебе потребуются, в твоём полном распоряжении.
— Разве академия сможет существовать без разлома?
— Почему нет? Это уже пятый, над которым строится здание академии. Неподалёку от столицы найдена ещё одна дыра в земле. Строительство вокруг неё уже началось — через год академия переедет на новую территорию. Раз Крепость признала твоё право на существование, у нас есть возможность твоего улучшения. Что скажешь по поводу того, чтобы повысить все твои камни до шестого уровня? Это неплохо тебя усилит.
— Разве Крепость не будет против? Верховный епископ, насколько я помню, имел какие-то свои планы по поводу моего развития.
— Это было до твоего признания, — смутить ректора не удалось. — Теперь ты — полноправный член Крепости со своими правами и обязанностями. И право прокачки камней, а также установки новых, если они потребуются, никто у тебя не забирал. Плюс у тебя сейчас нет официального куратора, так что ограничивать тебя никто права не имеет.
— Поэтому вы здесь? Уговорить меня прокачать камни до того, как явится новый куратор? Но зачем вам это? Для чего усиливать того, кто покинет академию через два месяца?
— Кажется, я уже это объяснил, но повторю ещё раз — мне нужно закрыть разлом. С твоей помощью этот процесс может упроститься в несколько раз. Как в плане ресурсов, так и в плане человеческих жизней. Те вложения, которые я собираюсь сделать, ничтожны по сравнению с затратами, если разлом придётся закрывать с помощью армии или аристократов. По договору с Крепостью смертников в наш разлом не пустят, даже если здесь появится метаморф. Но ты ещё не смертник — ты станешь им только через два месяца. Поэтому я готов платить за то, чтобы ты выполнил эту задачу. Причём готов платить достаточно хорошо — прокачка камней, дополнительные камни, если они тебе потребуются, я даже зарезервировал для тебя эликсир на грань, чтобы ещё больше улучшить твою защиту, нападение или лечение. Всё ради победы.
— И действовать мне нужно здесь и сейчас, пока сюда не явился новый куратор?
— Официально ты ещё находишься без сознания, — улыбка Кималя Саренто разоружала. — Тебя вернут в этот мир прямиком перед поездкой в Крепость. У нас есть три часа, чтобы обсудить наше дело. Причём основной вопрос заключается в том, возьмёшься ли ты за него. Как ни крути — здесь четырнадцать уровней. Твой текущий предел — восемь. Хотя, как мне кажется, восемь уровней обычного разлома будут равняться десяти, а то и одиннадцати нашего. Тем не менее тебе
