Ознакомительная версия.
День катился к вечеру. Когда на небе появились первые звезды, Хани попросила засыпать огонь снегом. Потом Рок оттеснил остальных назад и загородил к девушке дорогу. Северянка скинула плащ, бросила на него рукавицы, затем глубоко вздохнула, тряхнула головой, разбросав по плечам густую копну из толстых белоснежных кос. На некоторых из них висели фигурки зверей и птиц, кольца, костяные и деревянные бусины, пучки перьев.
– Она особенная девочка, да, Рок? – как бы между прочим спросила Миара.
– Не твоего ума дело, – пробасил тот и тут же виновато, будто нашкодивший ребенок, улыбнулся красавице. – Хани сделает, что надо. Она умеет.
Тем временем Хани опустилась на колени прямо в пушистый, девственно чистый снег и громким шепотом нараспев принялась произносить какие-то непонятные слова. Она медленно раскачивалась из стороны в сторону, словно ее тело стало мягче горячего воска. Волосы разлетались в стороны, зашевелились подобно змеиному клубку, тело окутала тусклая дымка поднявшегося снега. Неожиданно голос северянки стал громче, мгновение – и она раскинула руки, словно собиралась взлететь. Деревья качнулись, стряхивая снежные шапки, и снова замерли.
Стало пронзительно тихо.
Хани достала бурдюк с вином и разлила немного на снег, приговаривая что-то себе под нос.
– Духи пустят нас переждать ночь, – сказала она, когда рубиновые капли растворились на снегу, будто и не было их.
Между деревьями снег лежал вдвое тоньше, а кое-где даже проглядывала пожухлая с осени трава. Лошади охотно ощипывали островки лакомства. Хани шла пешей позади остальных. Время от времени останавливалась, срывала с кустов мороженые ягоды и прятала их в мешочки, привязанные к широкому поясу с крупной бронзовой пряжкой.
– Здесь разобьем лагерь, – сказал Рок.
Они остановились на небольшой полянке, словно специально подготовленной невидимыми хозяевами леса. Снега здесь не было совсем, и места оказалось ровно столько, чтобы расположиться всем путникам.
– Костер разводить нельзя, – предупредила Хани. – Ночью на охоту выходят твари пострашнее волков и медведей. Лучше не привлекать их внимание.
Было решено дежурить по очереди. Первым заступил Рок. Он прислонился к стволу дерева, обнял топор, словно любимую девушку, и уставился в пустоту перед собой.
Он услышал шорох раньше, чем открыл глаза.
Раш не спешил подниматься. Только чуть приоткрыл веки и прислушался.
Шорох повторился. Негромкий и размеренный. Как будто крадется кто-то небольшой, изо всех сил старается остаться незамеченным, но и остановиться не может. Раш потянулся за одним из кинжалов, который по старой привычке клал под голову всякий раз, когда доводилось ночевать под открытым небом.
Когда северянин просидел свое время караула, его сменил Арэн, потом – Миара, которая все жаловалась, что не может спать на земле. Видимо, сон все же сморил ее, подумал Раш, раз таремка не подняла переполох.
Он слегка приподнял голову. Тут же его руки коснулась ладонь беловолосой девчонки. Она тоже не спала. Выразительно посмотрев на Раша, чуть сильнее сжала пальцы. Раш прекратил попытки подняться, уставился на северянку. Странные, то ли розового, то ли фиалкового цвета глаза закрылись. Она даже не шевелилась.
«Уснула, что ли?» – мысленно ругнулся Раш и в тот же миг почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев.
Проклятие! Значит, он не ошибся. Чутье, харст его задери, никуда не делось, хоть оно так давно напоминало о себе, что он успел о нем позабыть.
Он скосил взгляд, стараясь не пропустить ни шороха, ни звука. В ладони девушки подрагивал клок черного тумана – он струился между пальцами, точно живое существо. И рос буквально на глазах.
Хани перекатилась на живот, дальше от Раша, который тут же вскочил, низко прижимаясь к земле и балансируя на широко расставленных согнутых ногах, как заправский акробат. В руке оскалился кинжал.
Из земли, в шаге от пяток спящего иджальца, торчал пучок длинных стеблей. Вечером их там не было – Раш отлично помнил. Часть их стелилась по земле, часть поднялась в человеческий рост, слегка покачиваясь, будто водоросли в стоячей воде.
– Изначальный милостивый! – завопил резко проснувшийся Банрут.
Хани шикнула, но поздно. Стебли встрепенулись, метнулись к ногам иджальца, оплетая их так стремительно, что Раш и глазом не успел моргнуть.
– Корень! – выкрикнула Хани и тут же швырнула туман из ладони в самое сердце растения.
Несколько коротких стеблей успели перехватить темный сгусток: послышалось шипение, вслед за которым на землю стек зеленый студень.
Банрут пытался сопротивляться, ему даже удалось перевернуться на живот и обхватить ствол, но странное растение не собиралось уступать. Уцелевшие стебли сдавливали и сковывали тело врачевателя, поднимаясь все выше по его рукам и ногам. Растение росло прямо на глазах, становилось больше, и из его середины вытягивались все новые отростки. С хищным свистом они рассекали воздух, словно зеленые кнуты.
Раш рванулся к жрецу, уклоняясь от лиан, которые стремительно потянулись к нему, преграждая дорогу. С каждым мгновением место ночевки все больше походило на зеленую паутину, готовую поймать каждую двуногую муху.
– Рок, корень! – кричала северянка.
Для Раша все крики слились в один нескончаемый отвлекающий гул. Он сосредоточился на Банруте: зеленый стебель уже добрался до шеи иджальца, сдавил ее удавкой, в то время как другие деловито оплетали тело. Врачеватель уже и двигаться не мог.
Раш увернулся от одной лианы, нырнул под следующую. Над головой раздалось шипение: огромный отросток, толщиной с руку взрослого мужчины, метил как раз в него. Раш уже приготовился обороняться, когда в растение ударил черный сгусток. Отросток зашипел, скукожился и рассыпался пеплом. Мысленно поблагодарив девчонку, Раш подскочил к иджальцу и полоснул кинжалом по тугой змееподобной лиане. Та забилась в конвульсиях, и только теперь Раш увидел крошечные отверстия вдоль всего стебля, из некоторых торчали длинные перепачканные в крови шипы. Хрипящий иджалец, жадно глотая воздух, отчаянно пополз прочь.
Раш крутанулся, ловко ушел от очередного удара, но следующий достал его. Острые жала полоснули по щеке. Тут же, словно из-под земли, вынырнула Миара. У нее была всего лишь короткая сабля, но Раш помнил, как ловко таремка научена с ней «танцевать». Они переглянулись: Раш заметил легкий кивок влево. Не раздумывая, он тут же бросился в противоположном направлении, открылся, будто ненароком позабыл о защите. Лиана метнулась следом – и таремка с громким: «Ах ты ж сраная тварь!» скосила ее тремя футами прославленной красной стали. Выглядела Миара, что та мегера: взъерошенная, всклокоченная, со сверкающими глазами. И материлась так, что корабельным крысам поучиться.
Ознакомительная версия.
