активировал свои способности. От столика тут же повеяло мраком и давящяй на мозги жутью, узнаваемая атмосфера Помойки полилась через синекожего прямиком в зал.
– Как много… силы, – задыхаясь, просипел медиум. – Я чувствую… колоссальную мощь!
Синекожий вздулся горбом. Вспухла пузырями кожа, брызнули кровь из глаз и ушей, песок мелкой крошкой посыпался у медиума изо рта.
– П…помогите-е, – пробулькал белоглазый, фонтанируя гнилью и кровавой юшкой повалился на пол. – Я… я не выдержу. Больше не могу-у!
Раздался хлопок. От переполняющей его силы медиум лопнул. Всех, кто толпился у столика, заляпало кровищей и комьями грязи. Народ возбудился пуще прежнего. Анна недовольно фыркнула, подхватила новый бокал спиртного. В очередной раз слушать про дурацкую Помойку, где у неё случилось столько обломов, девушка не собиралась. И раз уж бестолковая толпа больше не развлекает её вожделеющими взглядами, то ничего не остается как пойти и найти себе развлечение самостоятельно. Суккуб направилась к столику с тотализатором.
– Привет, мальчики, – махнула ладошкой красноглазая, томным взглядом окинула присутствующих. – Может дама сделать ставочку?
Суккуб вытащила из декольте два гудящих ядра ценностью триста уровней каждый, взглядом полной дурочки посмотрела на стол с насекомыми. По импровизированному лабиринту без остановки кружили разного рода жуки и тараканы, бежали наперегонки к финишной прямой.
– А на кого мне тут поставить, м? – взлохматила макушку пернатому верзиле красноглазая, уселась тому прямо на колени. – Ну, подскажите даме, ню-ю!
Советы один хуже другого посыпались горой, взбудораженная присутствием подвыпившего суккуба, честная братия стремных уродов бросилась спаивать рогатую и выманивать у неё все оставшиеся деньги.
– Повысить ставочку, м? Да легко! Ставить на улитку? Согласна! – не прекращала подыгрывать этим тупицам красноглазая. – А что это за черепок у тебя на груди, красавчик? Тоже давай сюда, разыгрывать будем!
Через пять минут стол уже ломился от барахла, денег и амуниции, полуголая суккуб танцевала на столе и в шутку пресекала многочисленные попытки себя полапать. Ещё через две минуты, когда в мужских головах не осталось ни капли здравого смысла, красноглазая окончательно взвинтила ставки и вытрясла из похотливой толпы все деньги до последнего. Особо строптивые поставили на кон даже собственную прописку в городе. Правда красноглазую и это теперь не веселило. Практически всех, кто присутствовал в зале, интересовала только Помойка, и отплясывающая на столе полуголая красноглазая никому была не интересна. Разозленная, Анна спустилась обратно на пол.
– На удачу! – поцеловала в хитин свою улитку суккуб, вернула к стартовой прямой.
Состоявшийся забег насекомых Анна даже не смотрела. Финал и так был предсказуем, под воздействием её способностей улитка-аутсайдер будет двигать по лабиринту бешеным локомотивом. Ещё и конкурентов сожрать попытается, ревнуя тех к своей новой хозяйке.
– Старуху сюда! – у центрального стола нетерпеливо рыкнули.
Жирный, но очень грозный на вид ма-шутцу рассерженно махнул рукой, свистнул через весь зал своим невидимым дружкам у входа. Анна покрутила головой, отыскала взглядом о какой старухе идёт речь. На входе в паб действительно топталась крохотная бабка – оккультист жалкого двадцать второго уровня. Было видно, что старушка только-только попала в город и этот бар для неё окно в целый новый мир – настолько восторженный и радостный взгляд был у женщины. Бедная пенсионерка собой очень гордилась и сжимала в кулаке жменю гудящих ядер, наверняка собиралась спустись на какую-нибудь стопашку дешевого алкоголя и жменю сухарей на закуску. Правда вышло всё для бабки немного иначе.
– Тащи старуху, живо! – взревела публика у центрального столика.
Два усатых головореза возникли за спиной оракула, за шкирку схватили бедную бабку и потащили к столу.
– Покажи нам Помойку, оракул! – ма-шутцу вспорол кожу на лице старухи, провел своим артефактным клинком у орущей бабки по шее. – Показывай Помойку старая, не заставляй ждать!
Бедняжка оракул была в настоящем ужасе. Старушка совсем не понимала за что с ней так и чем она заслужила подобный кошмар. В глазах пенсионерки читалась вся боль этого мира, на пол полетели все её крошечные сбережения.
– Покажи Помойку и проживешь подольше! – прошипел всё тот же усатый, с размаха всадил свой клинок бабке в горло. Брызнула кровь, хрустнули перерубленные позвонки, изогнутый тесак практически отделил седую голову от дряхлого тела. – Показывай!!
Цепляясь за жизнь, оракул дернула со своей груди массивные бусы, бросила на стол. Обливаясь кровью, старушка пробулькала слова-активаторы, повела ладонью. Стеклянное ожерелье вспыхнуло неоновым светом, спроецировало вокруг себя ожившую картинку. Анна со всех ног побежала к столу. Расталкивая других таких же зевак, суккуб с боем продралась через кучу возбужденного народа, кое-как протиснулась ближе к событиям. В Помойке творился ад.
Голограмма умирающего оракула транслировала настоящий хаос и бойню. Затаив дыхание все присутствующие наблюдали какой мрак сейчас происходит в главном отстойнике Серединного мира. Помойку разрывало на части. Изображение менялось одно за другим, демонстрируя полчища экзекутов, земляных червей, огромные телеги и цепи, лужи кипящей крови. Обезумевший народ бежал кто куда, изголодавшаяся нечисть лезла со всех щелей, яркими всполохами разгорались небеса и сыпали на землю горящие метеоры. Тысячи тел, сотни трупов, горы всевозможного барахла и брошенной амуниции, дохлые каменщики, ворьё, разрушенные постройки и лезущие из своих нор уникальные монстры. Помойка буквально выворачивала наизнанку все свои карманы.
Взгляд Анны приковала голограмма болот. Бусы каменеющей пенсионерки демонстрировали испещренную ямами и рытвинами затопленную низину, дерущихся между собой местных туземцев, кучи хитина, трупы болотников и огромный холщовый мешок, весь в дырках. Там же валялись оторванные руки и ноги, явно человеческие, десяток жетонов качеством не ниже реликтового и россыпь заостренных костей. Заточка была настолько филигранной, что даже через блеклое марево голограммы можно было заметить холодный блеск режущей кромки. В грязи неподалеку лежало небесное точило.
– Да мне бы этого на всю жизнь хватило… – выдохнул из толпы какой-то карлик, голодным взглядом уставился на изображение небесного точила.
– Реликтовые жетоны…
– Доспехи болотников!
– Шкуры экзекутов! – словно загипнотизированная, толпа перечисляла увиденное в Помойке.
Анна уже не слушала. Девушка во всю орудовала локтями, проталкивала себя сквозь обезумевшую толпу и раз за разом повторяла «Очуметь, нашелся!». Этот огромный холщовый мешок, бледные руки-ноги, обломки хитина – вне всяких сомнений голограмма транслировала местонахождение мусорщика. Более того, существовал призрачный шанс, что одноглазый калека всё ещё жив. Анне требовались ответы.
Девушка выбралась из толпы, подскочила к столу с тотализатором:
– Всё в мешок! – скомандовала красноглазая своему телохранителю.
Как и предполагалось, первой к финишу добралась улитка. Обезумевший в своей ревности моллюск умудрился сожрать бо́льшую половину конкурентов и сейчас остервенело гонялся за второй, чем вызывал у сидящих за столом глубочайший шок. Плотоядную устрицу эта пьяная братия в своей жизни ещё
