— Честно говоря, нет, — пожала плечами Лиана, — даже если ты уверен, что я займусь решением этой проблемы, это вовсе не значит, что она вызывает у меня интерес.
— Логично, — усмехнулся Яков, — но я всё равно тебе скажу. Реактор находится в самом центре наукограда, который сейчас совершенно зарос лесом. Вон, в том районе, — Яков указал рукой. Видишь такое возвышение? Это главная башня, но её совершенно затянуло плющом. Она теперь как гигантская клумба. В этой башне вход на подземные уровни. На седьмом под землёй находится тело реактора. Дальше я всё сказал. Чёрная комната, алый квадрат. Человек, который отдаёт своё сознание реактору, должен войти в этот квадрат.
— Так просто? — скептически сказала Лиана, — осталось найти такого дурака, который это сделает.
— Совсем не просто, — серьёзно сказал Яков, — реактор работает и поскольку он не стабилен и не совсем правильно сделан, вокруг него возникают возмущения. Ты с этим почти не столкнулась, но вот твои друзья хлебнули с местными аномалиями.
— Можно поподробнее? — напряглась Лиана.
— Тот мир, который ты видишь, как я уже говорил, всего лишь модель, созданная твоим разумом. Но всё гораздо сложнее. Физические законы так же субъективны. В разных местах они могут быть разными и работать по-разному. Сейчас реактор создаёт вокруг себя искажения. Попавшие вод воздействие формы жизни могут неожиданным образом изменяться, превращаясь в самые немыслимые существа. Возникают пробои в пространстве и даже во времени. Если сравнивать с известными тебе явлениями, это своего рода радиация. Только проявляется она иначе. Возникают разного рада аномалии. Основная сложность в том, что люди просто не готовы к встрече с большинством из них. Они себе многого из этого даже представить не могут. Так что, просто не будет, могу тебя уверить, — сказал Яков.
— А почему же ты решил уйти именно сейчас? — спросила Лиана.
— Это не совсем мой выбор, — вздохнув, сказал Яков, — просто скоро вы останетесь совсем без присмотра. С большой долей вероятности, информационное поле стане недоступно. Вам придётся решать все проблемы самим. Твой народ тоже станет как обычные люди. Ну, или почти. Как всё будет на самом деле, никто точно не знает.
— А почему это должно произойти? — напряжённо спросила Лиана, поняв, что Яков не шутит.
— Потому что надвигается информационный шторм, — сказал серьёзно Яков.
Глава 4
— Какой такой шторм? — удивилась Лиана.
— Во вселенной всё неоднородно и неодинаково на всём её протяжении. Другими словами, бесконечное разнообразие. И вся эта неоднородность непостижима на наших уровнях сознания. И на моём, и на тех, которые выше и которые я могу понять на своём уровне сознания. Я назвал это штормом, это самая верная аналогия для вашего мира. Идёт волна возмущения в информационном поле. Откуда, почему, зачем — я не знаю. Не знаю так же, сколько это будет длиться. Может минуту, что вряд ли, может год, что более вероятно, а может столетия, что тоже маловероятно. Но может быть по-всякому. Обычные люди могут ничего и не заметить, но те, кто завязан на информационное поле, лишатся этого инструмента. Плюс ко всему, за вами присматривают, чтобы не допустить сильных отклонений от линии развития и не дать человечеству скатиться вниз. Это противоречит законам развития, но такие случаи бывают. Что-то вдруг идёт не так, и какой-то вид может начать деградировать. На вашей ступени это происходит особенно часто.
— В каком смысле? Мы что, на этой ступени не одни? — удивилась Лиана.
— Конечно, нет! — удивился её вопросу Яков, — на вашем уровне тысячи, если не миллионы видов. Вселенная-то бесконечна. Но в вашей зоне обитания только вы и бесы. Остальные недостижимы даже с использованием энергии реактора… когда люди научатся это делать. Тут нужны совсем другие технологии… но до этого человечеству ещё тысячи лет развиваться. Об этом рано пока говорить. Так вот, за вами, на всякий случай, присматривают. Для того, чтобы экспериментальный реактор не уничтожил корневую планету, например. Как в нашем случае. Но бывают и другие поводы для вмешательства и корректировки. Как негативные, так и позитивные.
— В смысле? — не поняла Лиана.
— Негативные, это то, что я удерживаю реактор от потери стабильности. Позитивные, это то, что я сейчас разговариваю с тобой и даю тебе знания, которые помогут удержать ситуацию от деградации. Другими словами, предотвращение катастрофы с одной стороны и помощь в развитии с другой. Но это так, для примера. Помощь более развитых видов менее развитым, это обычная практика. Своего рода шефство.
— Я, наверное, должна сказать спасибо? — скептически сказала Лиана.
— Нет, не должна. Это вообще не та категория рассуждений. Мы не рассчитываем на благодарность, и она нам не нужна. Хотелось бы привести пример из жизни людей, но он обязательно покажется тебе обидным, потому что аналогия будет с животными, — сказал Яков.
— Хорошо, давай не будем. Тем более, мне не так уж и трудно тебя не благодарить, — сказала Лиана.
Яков усмехнулся.
— Договорились, — сказал он.
— Мне нужно что-то ещё знать, кроме того, что надвигается шторм, мы останемся без тайных помощников, и нужно затолкать человека в реактор? — спросила Лиана.
— Ты забыла про то, что Лавр встал на путь исцеления. Думал, это для тебя будет самым важным, — сказал Яков.
— Это важно, но на это, насколько я понимаю, в данный момент повлиять невозможно? Ему самому нужно пройти этот путь? — сказала Лиана.
— Да, при помощи Юны, — кивнул Яков, — есть ещё много чего. Проблема в том, что, как я и сказал, непонятно, сколько продлится информационный шторм. Неизвестно, насколько вы останетесь без информационного поля. Нет, оно, конечно, останется, но использовать его будет очень затруднительно. А иногда и опасно. Вероятно, Лавр один из немногих, кто, так или иначе, сможет туда попадать, и то, во многом благодаря Акселю.
— Но лучше ему этого не делать, верно? — спросила Лиана.
— Вряд ли кто-то сможет ему запретить, — сказала Яков.
— Да уж, — задумчиво сказала Лиана, — я так толком и не смогла побыть матерью.
— Уточню, — возразил Яков, — ты мало была матерью маленького ребёнка. Но ты продолжаешь оставаться матерью взрослого человека. Это никуда не денется. Причём никогда.
— Это утешает, — грустно улыбнулась Лиана. Они некоторое время помолчали, — еда-то хоть настоящая, или, как и твоё тело?
— Я тебе уже говорил, что всё субъективно. Вот, посмотри, как следует, — Яков протянул ей свою руку.
Лиана вязала её и принялась рассматривать. Это была обычная рука человека. Пожилого, но крепкого. В ней чувствовалась сила. Но кожа выдавала возраст.
— Удивительное внимание к деталям, — сказала Лиана и отпустила руку.
— Всё настоящее, состоит из материи, сердце бьётся, кровь бежит по венам. Всё как у людей, с той лишь разницей, что это тело не рожала женщина, и оно не проходило долгий путь жизни, чтобы прийти к этому состоянию. И отвечая на твой вопрос про еду, я не охотился и не готовил потом мясо. Да и кофе не варил. Я это просто создал, — сказал Яков.
— Тогда я возмущена! — сказала Лиана, — почему же мы ели, сидя на камне? Почему ты не создал редких деликатесов? Почему мы ели не за столом со скатертью? Да и вообще, можно было бы устроить завтрак попышнее!
— Ну, во-первых, ты бы очень удивилась, найдя тут накрытый стол с деликатесами. Мне сразу пришлось бы тебе многое объяснять, и разговор бы принял совсем другой ход. Я создал то, что мне показалось уместным и что должно было бы тебя порадовать. Мне кажется, я достиг своей цели, — сказал Яков.
— Возможно, — кивнула Лиана, — но теперь, когда ты открыл карты, я бы не отказалась от некой доли комфорта. Я долго спала на земле и была бы не прочь посидеть на мягоньком.
— Садись, — сказал Яков.
Лиана увидела, что рядом, на краю склона стоит большой кожаный диван. Она решительно встала, подошла к нему и плюхнулась в мягкие подушки. Яков подошёл и сел с другого края.
