кроме второй. Впрочем, я в ней не нуждался — ты же помнишь, я все-таки одолел ее на Острове. Кйти помогла мне безболезненно прочесть все остальные Книги, ее эманации живительны не только для тех, кто ее пробовал. Все последующие годы я продолжал изучать Кэлленар без участия Острова. Я прочел Арта Аш Ар по второму разу, усвоив ши-ала и принципы построения шайол. С превеликим трудом, но я все-таки осилил Арта Ран Кэй, книгу Мастеров. Именно там описано, как творить хэльды. Я стал пробовать… У меня получилось. Пока я могу создавать только самые простые хэльды, — улыбнулся он с гордостью. — Сейчас, к сожалению, чувствуется, что с Кэлленаром не все хорошо, первичные элементы хэльда практически не удерживаются в связке, — он вздохнул, — но если мы переживем Пришествие, я смогу многое сделать.
Постепенно я стал учить лайдов и людей тому, что умею сам. Дьявольский Каньон — наше творение, это был наш тренировочный полигон, где я пытался создавать хэльды, а наши бойцы отрабатывали навыки боя, как рукопашного, так и с помощью искусства. Так я натренировал небольшой отряд из лайдов и людей, который, если что, сможет хотя бы не испугаться островных жрецов с их боевыми шайолами. Потом майрцы стали сбрасывать туда людей, и я велел лайдам убрать оттуда все аномалии. Сейчас это просто трещина в земле.
— А второй Каньон? — спросил Тэйн, в тайне восхищаясь и завидуя хильду.
— У него другое назначение, — продолжил Кельхандар. — Он охраняет Аттон, один из самых больших подземных городов, до сих пор неразграбленный. Аттонские ворота находятся буквально в нескольких шагах от Каньона, и в последнее время туда зачастили охотники за сокровищами. Они ведут себя не слишком красиво — ломают, гадят, нападают на лайдов, когда те случайно сталкиваются с людьми. С тех пор, как мы проложили Каньон, походы в Аттон прекратились.
Кельхандар замолчал, разлив по чашкам остатки арали.
— Карах — это ты? — уточнил Ройг после паузы.
Кельхандар кивнул.
— Откуда взялся Орден Феоллона?
— В предыдущую эпоху существовало сообщество людей, пытавшихся бороться с властью Агваллара. Их было довольно много, но верхушка Ордена базировалась в Эргалоне. Движение против островитян родилось задолго до Пришествия, сначала они ставили целью независимость от Агваллара, основание собственной школы илларов, потом, когда нашли три книги Свода, в том числе и Арта Сач Сал, цели их изменились. Узнав о грозящей в неизбежно скором будущем катастрофе и махинациях жрецов, они предприняли все, чтобы получить камни-защитники в свое распоряжение. Камни выкрали из Зар Алы вместе с Арта Ран Кэй, книгой Мастеров. Как я понял из записей главы Ордена, островитяне не смирились с потерей драгоценных артефактов, и за них развернулась самая настоящая война. Постепенно члены Ордена были уничтожены поодиночке, но они сделали все, чтобы камни жрецам не достались. Как их архив оказался в верхней части Джар Ил, а именно там я их обнаружил, я не знаю. Есть догадка, что в живых остался хранитель Колодца, который в войне за камни поддерживал Орден, а не Остров, и именно он спрятал Свод, защитные амулеты и библиотеку в илломайнском лабиринте. Вот, собственно, и все. Теперь твоя очередь исповедоваться, — усмехнулся он.
— С чего начинать? — спросил Тэйн. — С Карреи?
Кельхандар задумчиво покачал головой.
— Лучше с начала. Про поручение и планы островитян я знаю, и даже побольше тебя, а вот как ты взял меч…
— Подожди, — прервал его Тэйн. — Откуда ты мог узнать про поручение островитян?
— Это личный вопрос, — после паузы ответил хильд. — Я не хочу на него отвечать, — и, видя, как изменилось лицо Тэйна, сразу же став жестким и замкнутым и приобретя то странное, холодно-пристальное выражение, которое уже несколько раз возникало у него в течение разговора, поторопился поправиться. — В агвалларском свадебном посольстве, прибывшем в Эргалон в начале сезона Ветров, у меня был свой человек, посвященный в подробности.
— А он, случайно, не был посвящен в подробности убийства, совершившегося чуть позже? — ядовито поинтересовался Тэйн.
Кельхандар печально покачал головой.
— Я клянусь тебе, — сказал он твердо, — что этот человек ничего не знал. Пока беда не свершилась.
— Ладно, — буркнул Тэйн. — Меч был у лайда. Он напал на меня в Джар Ил. Получилось как-то по-дурацки, я убил его его же мечом. Когда взял меч в руки — отключился.
— Первый момент помнишь? Ну, когда вырубился… Видения были?
Тэйн напрягся. Что-то было… Неожиданно перед внутренним взглядом всплыло лицо пожилого мужчины-островитянина, бледного и бесцветного, как и все они, схватившегося руками за горло и судорожно пытавшегося вырвать из волос маленьких паучков. Он пересказал эпизод Кельхандару и тот, задумавшись, потребовал показать клеймо. Тэйн закатал рукав.
Узор клейма потемнел, из разноцветного превратившись в однотонно-коричневый. Некоторые петли оказались наполовину стертыми.
— Странно… Судя по твоим самым первым воспоминаниям, твой Следящий умер. Поскольку меня ты вспомнил, да и по прочим признакам, тебя никто не контролирует. Но клеймо, хоть и поврежденное, живо. Кто-то тебя все-таки смотрит, — закончил Кельхандар с озадаченным выражением на лице. — Смотрит, но не вмешивается.
— Следящий? — переспросил Тэйн. — Ты что, веришь в этот бред?
Кельхандар вздохнул. Потом, после паузы, продолжил:
— Какой именно бред ты имеешь в виду?
— Что островитяне с помощью клейма управляют илларами. Что они следят за нами через специальные хэльды, — ответил Тэйн с насмешкой. — И как ты это представляешь? Илларов хоть и немного, но приставить к каждому из них шпиона — да на это всего населения Острова не хватит!
— Это правда, — ответил хильд печально. — Именно о назначении клейма и о клане Следящих я узнал тогда, на Острове. Именно из-за этого я сбежал, решив, что никогда не стану илларом. Я видел посвящение. Спрятался в храме и слышал все до последнего слова. Я видел Следящих своими глазами!
— Бред. Это нереально…
— Ты помнишь ритуал, во время которого ты получил клеймо? — перебил его Кельхандар.
— Нет, конечно, — ответил Ройг сердито. — Хотя, наверно, сейчас, если захочу, я смогу его вспомнить.
— Ты чувствовал боль? Хотя бы потом, после посвящения?
— Я не помню! — вскипел Тэйн. — Вроде бы нет, но какое это имеет значение?
— Хочешь, я опишу тебе, что я увидел тогда? Парня-выпускника привязали к столу, он был в полном сознании. Потом, после, он почти сутки лежал в пустом святилище, один, наедине со своей болью и страхом, ему не давали ни есть, ни пить, и только на следующий день они оттащили его к хэльду Память. Когда я пришел проводить его перед возвращением на Теллар, он уже ничего не помнил. Так вот, во время нанесения клейма, кроме наставников школы,
