не было ничего. У Лин Ху было столько вопросов, и он думал, что не будет спать в эту ночь, пока не задаст их все. Но стоило перешагнуть порог дома – и его разом сморило. Он помнил, как упал на колени, как услышал грохот рухнувшего рядом тела. Теперь он еще раз осмотрелся: их троих уложили в середине комнаты, укутав и подстелив все, что нашли. Кровать была пустой, но одеяло с нее было на Лин Ху, и под головой у него, единственного, была подушка. Солнце вовсю светило в окно…
Лин Ху вскочил в ужасе: он не проверил сети, не сходил на грядки, не покормил животных, не осмотрел барьер, он, в конце концов, не тренировался на рассвете. Он просто продрых все это время.
– Не надо так резко, – раздался голос. – Я обездвижил тело и разум, но такая техника может иметь последствия. Она незаменима, когда надо выспаться, но не спится. Но обездвиженное тело может и после пробуждения… ну, вот как сейчас.
Ян Шанюан от двери наблюдал, как Лин Ху сложился пополам и пытался как-то выпрямиться. В руках у учителя была корзина, полная рыбы и овощей. Корзину он осторожно поставил на столик у окна, подошел помочь и начал разминать плечи Лин Ху, возвращая мышцам подвижность.
– Вчера вы все очень устали. Я подумал, что нужно поспать, это поможет уложить в голове все, что произошло.
– А спросить? – возмутился юноша, ощущая себя беспомощным.
– Это бы затянулось до утра. Вы бы стали подозрительны, не согласились… А так видишь, вы замечательно выспались, а я ничего не сделал, пока вы спали. Чем доказал, что я и мой ученик не враги вам.
Лин Ху выпрямился и, несмотря на то что стоял на коленях, уставился на учителя с возмущением, однако промолчал – не мог подобрать слов. На языке вертелось только: «Не делайте так больше».
А потом он заметил, как изменился дом: он выглядел новым, будто его только недавно построили. Хотя на самом деле в нем просто прибрались.
– Вы совсем не спали? – спросил наконец Лин Ху.
Ян Шанюан выпрямился, забрал со стола корзину с едой и вместо ответа заверил:
– Мне совсем не сложно. Я должен был как-то отплатить за то, что мы к вам вломились. И за то, что я так бесцеремонно уложил вас спать. Давайте выйдем. Не хочется мешать остальным: они вымотались, впервые за долгое время в безопасности наконец. Если хотите, можем поговорить снаружи.
Юноша еще раз посмотрел на спящих – они и правда выглядели нормально. Не отравлены, не теряли постепенно силы. Очаг, на котором в хорошую погоду Лин Ху готовил еду, был снаружи. Решив, что так действительно будет лучше, он вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Глава 3
Нечеловек, потерявший Фа Ханга, и история учителя
– Я взял на себя смелость и достал рис из ваших запасов, – проговорил Ян Шанюан.
Рис он не только взял, но и промыл, и залил водой. Лин Ху не стал возражать. Правда, запасов еды пока не хватало пережить зиму даже одному, не то что четверым. И все же он не хотел, чтобы они уходили. Теперь он не один, и можно будет что-нибудь придумать. Расширить поля не получится: диаметр защитного поля не позволит.
– Судя по защите, кто-то очень любит вас. И очень переживает за вас, – словно отвечая его мыслям, произнес Ян Шанюан и тут же занялся чисткой рыбы.
Чтобы не стоять просто так, Лин Ху взялся за овощи.
– Этому кому-то наверняка очень не понравилось бы наше общество, застань он нас тут. Скажите, ваши волосы ведь светлее, чем у большинства?
Лин Ху задумчиво тронул брови. С началом войны его заставляли красить волосы в насыщенно-черный, но брови и ресницы все равно часто выдавали. Если не приглядываться, то не видно.
– Да.
– А ваше оружие, судя по шрамам на правой руке, – кнут?
– Да.
– А ваш меч…
– Да-да, вы догадались. Давайте не будем говорить этого вслух. Мне… мне все это неприятно.
Ян Шанюан даже не поднял головы от своего занятия и будто бы не обратил внимания на слова юноши. Казалось, он хочет спросить о чем-то тяжелом, неприятном, и Лин Ху боялся, что это будет разговор о той войне.
– Знаете… все кланы тогда были поражены этой жестокостью. Я еще застал времена демонов, чудовищ, постоянных войн и междоусобиц. Тогда жизнь ничего не стоила. Но мы столько отдали за то, чтобы построить нынешний мир. Было горько осознавать, что кто-то еще позволяет себе такие войны. Да и кого – детей… Но вы сказали, что не хотите говорить об этом. Я уважаю ваше решение. Скажите только одно: Лин Ронг был вашим учителем?
Лин Ху задумчиво чистил редис, сосредоточившись на этом занятии так, будто вокруг не было никого. Кивнул.
– И в той войне он умер?
Снова кивок.
– Ужасно, – вздохнул Ян Шанюан. – Я помню его еще ребенком. Тогда он был веселым. Мне казалось, он всегда будет таким. Но мы все что-то теряем. И чем дольше живем – тем бóльшие потери нас ждут.
Запах свежей рыбы, углей и редиса был приятным, да и день выдался солнечным, спокойным. Они удобно расположились в тени, но Лин Ху чувствовал себя так, словно пережевывал иглы.
– Когда-то я решил для себя, что буду сильным. Достаточно сильным, чтобы больше никогда не грустить. Чтобы спасти всех, кого хочу спасти. Но чем дольше ты живешь, тем больше встречаешь людей. И всех их нельзя постоянно носить с собой. Как видите, сейчас со мной только один ученик. Я знал: если отпущу его одного, то потеряю. Остальные без меня смогут, а вот он… Ничего, что я решил выговориться вам?
Лин Ху снова кивнул, не поворачивая головы. Ян Шанюан закончил с рыбой и поставил на огонь рис.
– Спасибо. За это я тоже постараюсь отплатить вам. Просто… когда люди, которых ты знал еще детьми, умирают в самом расцвете лет, ты понимаешь, как же на самом деле стар… Молодой заклинатель, не стоит срезать таким толстым слоем кожуру. Ведь в ней осталось очень много съедобного.
– Лин Ху. Меня зовут Лин Ху. – Юноша поднял наконец голову и посмотрел на собеседника.
Тот на секунду задумался, но быстро все понял и кивнул:
– Да. Лин Ху. Как девушка из клана Джинхэй оказалась тут?
– Ее принесло рекой, – честно ответил Лин Ху.
– Я
